Постепенно финансовые интересы Пантелеймонова значительно расширились. В сфере его влияния появились банки, страховые и инвестиционные компании, строительные фирмы, крупные производственные предприятия. Для того, чтобы представить себе объем денежных средств, которые он получал от подведомственных ему фирм, приведем пример: Банк «Чара» выплачивал лично Пантелеймонову около 450 тысяч долларов США в месяц. Он стал постоянным посетителем различных тусовок, участником различных благотворительных мероприятий. Одновременно значительно возросли его связи в госаппарате, правоохранительных органах и администрации столицы. Мэр Кружков, когда ему принесли очередной гигантский проект реконструкции центра столицы, спросил, как будто в шутку: « А где подпись Пантелея? Без него и я не подпишу».

Жесток, конкурентов не щадит, в средствах для достижения своих целей неразборчив.

Вот с этим человеком собирался встретиться Семен, и мало того, хотел получить у него ответы на интересующие его вопросы. Он задумался и не заметил, а почувствовал, как его трогают за плечо. Рядом стояла молодая девушка в легком синем платье и такой же молодой парень, высокий, широкоплечий, одетый в кожаную куртку и джинсы.

Вы Семен Левин?

Да.

Мы от Сергея Ивановича, пойдемте с нами, мы на машине.

Они сели в большой серебристый Лексос и бесшумно тронулись с места. Машина повернула направо в сторону поселка Солнцево и через двадцать минут остановилась около небольшого кирпичного административного здания. Над крыльцом развевался российский триколор, у входа сидел обыкновенный вахтер. Вывеска над входом в здание сообщала, что здесь находится финансовая компания «Гарантия», а также страховая фирма под таким же названием. Молодые люди провели Семена по хорошо освещенным коридорам, до боли напоминающим коридоры МосТоргБанка, на второй этаж, к двери с вывеской «ПРИЕМНАЯ».

По дороге он не мог не отметить правильное расположение и хорошее состояние камер наружного наблюдения и несколько постоянных постов охраны на нужных направлениях. Вероятно, где-то в здании имелось и караульное помещение с бодрствующей и отдыхающей сменами, готовыми, в одну секунду, ликвидировать любую опасность. Но внешне все выглядело очень спокойно и просто. Обычное офисное помещение.

За столом секретаря сидел такой же молодой человек, как и тот, что привез Семена. Увидев посетителя, он широко улыбнулся, подошел к двери кабинета и распахнул её. У Рязанского и, уж конечно, у Веретенникова кабинет был гораздо шикарнее. Здесь же все было совсем просто, но только на первый взгляд. Совершенно прозрачные стекла двух больших окон при более пристальном рассмотрении оказались бронированными, немецкие клейма на них были в самом углу и не бросались в глаза. Простая по форме, но очень удобная мебель, письменный стол, стол для заседаний и фигурные деревянные стулья были, скорее всего, изготовлены из хорошего мореного дуба. А несколько безделушек и стационарная зажигалка на столе хозяина, скорее, всего, были золотыми.

Но общее впечатление простоты упорно не покидало Семена. Исключением был лишь хозяин кабинета, вот кто точно был далеко не прост. Среднего роста, широкоплечий шатен, лет тридцати пяти, он смотрел на входящего несколько странным взглядом. Его зрачки совершали какое-то вращательное движение и создавалось четкое впечатление того, что тебя видят насквозь, сверлят взглядом.

Этого взгляда боялись, не каждый мог его выдержать. Пантелеймонов стоял в противоположном углу кабинета и пристально смотрел на Семена, только смотрел. Что-то холодное зашевелилось «под ложечкой», почему-то вспомнился школьный противник Джамшит Сафаров, с которым так и не пришлось свести счеты. Они стояли и смотрели друг на друга, пауза затягивалась, наконец, хозяин кабинета широко улыбнулся одним ртом, глаза при этом продолжали вращаться, и сказал:

Здорово Сяопин! Так тебя называют китайцы?

Так меня назвал мой старый учитель, Василий Иванович Сяоли.

Про Циркача я слышал, кто ж его не знает. И ты тоже умеешь делать такие же чудеса, как и он?

Что вы имеете ввиду, Сергей Иванович?

Ну, скажем одним пальцем ….. ликвидировать… кого-то? Усыпить, и чтоб не проснулся?

Нет, что вы! Он меня этому не учил. Я изучал только спортивное единоборство.

А евреи в своей школе не научили тебя своим секретным приемам?

Нет у них никаких секретных приемов. Обычные дела.

Вот если бы сейчас распустил хвост и начал хвастаться, какой ты ловкий и сильный – дальше разговор бы и не состоялся. Садись и задавай свои вопросы, но должен тебя предупредить, отвечу не на все.

Семен устроился на удобном и мягком дубовом стуле и замолчал, видя, что хозяин вызвал секретаря и сказал ему что-то на ухо. Через несколько минут принесли фарфоровый чайник с горячим чаем и восточные сладости.

Цени, не каждого Пантелей при первой встрече чаем поит.

Я ценю. Можно говорить? Ваше время дорого, я не прав?

Прав. Спрашивай.

Кто заказал Веретенникова?

Что? Не так резко, парень! Наверняка не знаю. Мне бы совсем не хотелось, чтобы Васю замочили. Мы ему не враги, тоже ищем того, кто беспредельничает. Найдем – порвем на ветошь. Ещё вопросы есть?

Есть. Кто, по вашему мнению, может желать смерти господину Веретенникову? Конкуренты, партнеры, родственники?

Не знаю. Ты, что расследование затеял?

Понимаете, Сергей Иванович, для того, чтобы уберечь господина Веретенникова от неприятностей я должен знать, откуда может быть направлен очередной удар.

Я тебе назову одно имя и все, выводы делай сам – Исамутдин Гибибулаев, погоняло - «Габи».

Уже интересно, он чеченец?

Табасаранец. Все, Семен, хватит, я и так уже много тебе сказал. А теперь дам тебе один бесплатный совет – хочешь охранять Ваську, охраняй, но не лезь ты во всякие расследования. Наживешь себе очень крупные неприятности. У тебя здесь родители, родственники всякие, девушка, наконец. Плевать тебе на собственную жизнь, я это могу понять, но их то за что подставляешь? Брось это дело. Просматривай, прозванивай, телохранителей перестраивай, а расследуют пусть менты, это их дело. Мы с тобой говорили только потому, что просил твой тренер Лю, если бы не он …..в общем, и так все ясно. Прощай. Ребята тебя проводят.

Результат разговора был предсказуем, минимум информации - максимум пыли в глаза. Но одно новое имя Пантелей всё же назвал, и в этом нужно было срочно разобраться. Семен проехал несколько остановок и припарковался. Рядом оказался универмаг МОСКВА. В этом было что-то символическое – завод МОСКВА и универмаг МОСКВА. Нужно было сделать два срочных звонка. Ехавший следом автомобиль ВАЗ 2109, цвета мокрого асфальта, тоже затормозил и остановился чуть дальше синей Хонды. Водитель сунул в ухо миниатюрный наушник и услышал.

Оксана! Привет, Солнышко, как дела? У меня все нормально. Был у Пантелея, поговорили о том, о сем, в общем ни о чем. Я ему пару вопросов задал, он ответил на один. Кстати, ты знаешь кто такой Исамутдин Габибулаев? Знаешь! Кто? Бизнесмен, а ещё что ты о нем знаешь? Ладно, заеду вечером. Сейчас? А куда, в редакцию? Я уже еду.

Следующий звонок был тренеру Лю Хуану, разговор шел на шанхайском диалекте, поэтому водитель соседней машины с досадой вынул наушник из уха и выключил диктофон. Потом Хонда плавно тронулась с места, а за ней, немного погодя поспешила и «девятка».

Вооруженный нужным адресом Семен направился в Бауманский район столицы. Остановился на прекрасно оборудованной стоянке около девятиэтажного здания с вывесками «МегаИнвест» и «ЛогистикТрансСтрой». Хозяйство известного бизнесмена Исамутдина Габибулаева, по кличке «Габи». Акции, облигации, валютные операции, операции с недвижимостью и прочее, прочее, прочее …..

Это был легальный бизнес, но за фасадом скромно стояла многочисленная и жестокая Бауманская ОПГ. Которая, в тот период, единственная из столичных, серьезно работала с наркотиками и постоянно расширяла масштабы своих операций. Сбывалось зелье в среде студенческой и творческой молодежи, рок-фанов хиппи, панков, проституток и т. п. В Бауманской было много дагестанцев. У себя на родине в Махачкале, Каспийске, Дербенте и других городах этой кавказской республики они были аварцами, кумыками, лезгинами, лакцами и так далее. А здесь в чужой, но неимоверно богатой Москве все они были «черными». Это объединяло их, заставляло забыть вековые неурядицы и мелкие обиды. Они были как один кулак.