Я открыл дверь, когда Дебора поднялась на первую ступеньку крыльца.

— Вы перепутали поворот, миссис Мерсье? — спросил я.

— Один из нас сделал это, — ответила она, — и я думаю, что это вы.

— Я никогда не упускаю шанса. Я видел эти две расходящиеся в лесу дороги, и не дай Бог мне поехать по той, которая заканчивается на мысу.

Мы стояли на расстоянии примерно в десять шагов, сверля друг друга взглядами, как пара промахнувшихся дуэлянтов. В своем пальто Дебора Мерсье не могла бы выглядеть иначе, чем белая кость, даже если бы на ней были желтые полоски, а глаза располагались по обе стороны головы. Она сняла очки, и, казалось, ее светло-голубые глаза вобрали в себя все «тепло» Ледовитого океана; крохотные зрачки, как тела тонущих моряков, пропадали в глубине этих глаз.

— Не хотите ли пройти в дом? — спросил я. Повернувшись спиной к ней, я услышал стук каблуков по дереву. Шаги смолкли перед дверью. Я оглянулся и увидел, как ее ноздри раздуваются от легкого отвращения, пока глаза обшаривают мой дом.

— Если вы надеетесь, что я перенесу вас через порог, должен предупредить, что у меня больная спина и вы не в моем вкусе.

Ее ноздри раздулись от возмущения немного больше, и глаза сразу превратились в лед, а зрачки сузились до размеров булавочной головки. Она осторожно проследовала за мной в дом, стуча каблуками своих черных туфель по паркету так, что звук напоминал стук костей.

Я проводил ее на кухню и предложил кофе. Она отказалась, но я отошел и начал варить его. Я наблюдал, как она расстегнула пальто, под которым оказалось простое черное платье до середины икры, и уселась. Ее ноги, как и все остальное в ней, выглядели совсем неплохо для сорока с чем-то лет. В действительности с такой внешностью она могла сойти за сорока— и даже тридцатипятилетнюю дамочку. Дебора вытащила пачку сигарет из сумочки и прикурила от золотой зажигалки «Данхилл». Она глубоко затянулась и выдохнула тонкую струйку дыма сквозь сжатые губы.

— Курите, пожалуйста, не стесняйтесь, — сказал я.

— Если бы меня это волновало, я бы спросила.

— Что касается меня, то я попросил бы вас перестать.

Ее лицо немного наклонилось в сторону, и она неестественно рассмеялась:

— Так вы полагаете, что можете заставить людей делать то, что хотите?

— Надеюсь, в этом мы похожи, миссис Мерсье.

— Возможно, это единственное, что есть общего между нами, мистер Паркер.

— Всегда есть надежда.

Я поставил кофейник на стол и налил себе чашечку кофе.

— Пожалуй, я выпью чашечку, — сказала она.

— Вкусно пахнет, не так ли?

— Скорее все остальное здесь пахнет отвратительно. Вы живете один?

— Только со своим эго.

— Я думаю, вы вдвоем вполне счастливы.

— Экстаз!

Я нашел вторую чашку и налил кофе, затем достал из холодильника пакетик молока и поставил его на стол между нами.

— Извините, у меня нет сахара.

Она опять схватила свою сумочку и вытащила оттуда коробочку сукразита. Затем добавила его в кофе и тщательно размешала, перед тем как попробовать. Поскольку она тут же не рухнула в конвульсиях на пол, задыхаясь и хватаясь за горло, я понял, что кофе удался. Миссис Мерсье молча прихлебывала кофе и курила.

— Вашему дому нужна женская рука, — наконец заметила она после очередной затяжки. Она так долго держала дым во рту, что мне показалось, сейчас он пойдет у нее из ушей.

— Почему бы вам не прибраться заодно?

Дебора не ответила. Наконец она выпустила дым и бросила остатки сигареты в кофе. Класс! Ее не учили этому в закрытом пансионе для девочек на Мадейре.

— Я слышала, вы были когда-то женаты.

— Совершенно верно. Был.

— И у вас был ребенок, маленькая девочка.

— Дженнифер, — ответил я самым нейтральным тоном.

— А теперь ваша жена и ребенок мертвы. Кто-то убил их, и затем вы убили его.

Я не отреагировал. Мое молчание, казалось, нисколько не беспокоит миссис Мерсье.

— Должно быть, это было очень тяжело для вас, — продолжила она. Не было даже намека на симпатию в ее голосе, но ее глаза на короткое время оттаяли, выражая что-то вроде изумления.

— Да, было тяжело.

— Но вы видите, мистер Паркер, я все еще состою в браке, и у меня все еще есть ребенок. Мне не нравится, что мой муж нанял вас вопреки моему желанию, чтобы расследовать смерть девушки, которая не имела никакого отношения к нашей жизни. Это вносит разлад в мои отношения с мужем и негативно влияет на подготовку к свадьбе моей дочери. Я хочу прекратить это.

Я заметил, какой упор она сделала на словах «моя дочь», но не стал комментировать. Наконец она вынула еще что-то из сумочки. Это был чек.

— Я знаю, сколько мой муж заплатил вам, — сказала она, подтолкнув заполненный чек в мою сторону; ее красные ногти походили на когти орла, вымазанные кровью кролика. — Я заплачу вам столько же, чтобы вы исчезли из нашей жизни.

Она убрала руку. Чек лежал на столе между нами одиноко и сиротливо.

— Не думаю, что вы настолько богаты, чтобы позволить себе отказаться от такой суммы, мистер Паркер. Вы хотели получить ее с моего мужа, значит, вам будет несложно получить эти деньги от меня.

Я не сделал никакого движения в сторону чека. Вместо этого я подлил себе еще кофе, но не стал предлагать кофе миссис Мерсье: судя по тому, как она сунула окурок в чашку, ей уже достаточно.

— Есть разница. Ваш муж покупает мое время и услуги эксперта, которые я могу ему предоставить. Вы же пытаетесь купить меня.

— Правда? Ну, тогда, учитывая обстоятельства, мое предложение исключительно выгодно.

Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Со стороны, только с очень большого расстояния, могло показаться, что мы мило проводим время. Настал подходящий момент, чтобы положить конец недоразумению:

— Когда вы узнали, что Грэйс — дочь вашего мужа?

Я испытал чувство некоторого удовлетворения, когда увидел, как она побледнела, а голова откинулась назад, будто ее ударили.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответила она, но это звучало неубедительно.

— Для начала, партнерские отношения между вашим мужем и Кертисом Пелтье были разорваны за семь месяцев до рождения Грэйс, и его готовность потратить значительную сумму денег, чтобы нанять меня и расследовать обстоятельства ее гибели, говорят сами за себя. Затем, разумеется, их внешнее сходство. Должно быть, всякий раз, когда вам приходилось встречаться с ней, вы ощущали что-то вроде мощного удара в живот, миссис Мерсье.

Она встала и сгребла чек со стола.

— Ты злобный ублюдок! — прошипела она.

— Это могло бы меня немного задеть, если бы исходило от кого-нибудь другого, но не от вас. Я резко приблизился к ней и с силой сжал ее запястье. В первый раз за все время жена сенатора выглядела испуганной.

— Это были вы, не так ли? Это вы рассказали Грэйс о Братстве? Это вы навели ее на их след, прекрасно осознавая, что они сделают с ней? Я не верю, что ваш муж рассказал ей хоть что-нибудь об этом, а ее работа имела отношение к прошлому, а не к настоящему, так что у нее не было причин, чтобы совать свой нос в дела организации. Но вы должны были хорошо представлять себе, какие шаги предпринимает ваш муж против них. Что вы ей сказали, миссис Мерсье? Что за информацию вы предоставили ей, что это заставило этих людей убить ее?

Дебора Мерсье оскалилась и впилась ногтями в мою руку, по которой сразу же заструилась кровь.

— Я позабочусь о том, чтобы мой муж уничтожил вас хотя бы за то, что вы только что сказали мне, — прорычала она, когда я отпустил ее руку.

— Не думаю. Скорее всего, когда он узнает, что вы отправили его дочь на смерть, именно ваша жизнь не будет стоить ни гроша.

Я встал, когда она схватила свою сумку и бросилась в сторону выхода. Не успела она достичь кухонной двери, как я преградил ей путь, упершись рукой в косяк.

— Есть еще одна вещь, которую вам следует знать, миссис Мерсье. Вы с вашим мужем запустили в действие цепочку событий, которую не в силах контролировать. Затронуты интересы людей, готовых безжалостно убивать, чтобы защитить себя. Так что вы должны быть благодарны, что мистер Мерсье платит мне, потому что, с этого момента я — лучший шанс на то, что вы найдете этих людей раньше, чем они придут по ваши души.