— Меня так долго не было, — бормотал Кристофер, глядя в теплые карие глаза. — Больше никогда от тебя не уеду. — Снизу вверх он посмотрел на Беатрикс и виновато заметил: — Разлука оказалась ошибкой.

Она улыбалась:

 — Альберт не держит зла. Людям свойственно ошибаться, собакам — прощать.

Неожиданно для себя Кристофер почувствовал, как в уголках губ зарождается ответная улыбка. Он продолжал гладить откормленного, лоснящегося от хорошей жизни пса.

 — Вы старательно за ним ухаживали.

 — Он научился прекрасно себя вести. Теперь его можно брать с собой куда угодно.

Капитан Фелан поднялся и посмотрел так, как привык смотреть на людей — сверху вниз.

 — Почему вы это сделали? — тихо спросил он.

 — Потому что он заслуживал заботы и спасения. Это все понимали.

Напряжение стало почти невыносимым. Сердце билось тяжело, гулко, неровно. Как хороша она в белом платье! Безыскусная, здоровая женственность разительно отличалась от модной бледности и нарочитой слабости лондонских дам. Интересно, а в постели она окажется такой же непосредственной и откровенно страстной, как во всем остальном?..

 — Останьтесь к обеду, — настойчиво попросила Беатрикс.

Кристофер покачал головой:

 — Надо идти.

 — Вы успели поесть?

 — Нет. Найду что-нибудь дома, в кладовке.

Альберт спокойно сидел, внимательно смотрел на обоих и слушал разговор.

 — После долгой дороги надо поесть по-настоящему.

 — Мисс Хатауэй... — Он едва не задохнулся, потому что Беатрикс одной рукой сжала запястье, а другой локоть и слегка потянула. Ответ не заставил себя ждать: горячая волна желания захлестнула, лишив надежды на спасение. Раздраженный и растерянный, Кристофер заглянул в синие глаза. — Не хочу ни с кем разговаривать.

 — И не надо, — успокоила Беатрикс. — Все отлично понимают, что такое усталость. — Она снова потянула, на этот раз настойчивее. — Пойдемте же скорее.

Неожиданно для себя капитан Фелан послушался; вместе с Беатрикс пересек холл и зашагал по длинному коридору, который с успехом можно было бы назвать картинной галереей — хозяева разместили здесь коллекцию семейных портретов и пейзажей. Альберт не отставал ни на шаг.

Беатрикс выпустила руку только на пороге ярко освещенной столовой. Стол сверкал серебром и хрусталем и изобиловал разнообразными блюдами. Кристофер узнал Лео, лорда Рамзи, его супругу Кэтрин, Кэма Роуэна и Амелию. Темноволосый кудрявый Рай тоже сидел за столом вместе со взрослыми. Капитан поклонился и смущенно произнес:

 — Простите. Зашел всего лишь за...

 — Я пригласила мистера Фелана к обеду, — объявила Беатрикс. — Он устал и не расположен к разговорам, так что вопросов без крайней необходимости лучше не задавать.

Члены семьи приняли оригинальное предупреждение как нечто вполне естественное. Лакей немедленно отправился за прибором.

 — Присоединяйтесь, Фелан, — непринужденно пригласил Лео. — Молчаливые гости нам по душе, не мешают говорить самим. Присаживайтесь и можете за весь обед не произнести ни слова.

 — Но если не трудно, — с улыбкой добавила Кэтрин, — постарайтесь изобразить восхищение нашим умом и красноречием.

 — Обязуюсь сделать попытку и поучаствовать в беседе, — пообещал Кристофер. — Конечно, если придумаю что-нибудь достойное внимания.

 — О, никто из нас не ставит себе столь сложных задач, — заметил Кэм.

Капитан сел на свободный стул рядом с Раем. Лакей немедленно поставил перед гостем наполненную до краев тарелку и бокал вина. Только сейчас голод дал себя знать в полной мере. Пока Кристофер с аппетитом поглощал прекрасно приготовленную еду — жареную камбалу, картофель, завернутых в хрустящий бекон копченых устриц, — дружное семейство обсуждало политические новости, дела поместья и события в Стоуни-Кросс.

Рай вел себя безупречно. Уважительно слушал разговоры и время от времени задавал вопросы, на которые немедленно получал ответ от кого-нибудь из взрослых. Кристофер не привык видеть детей за общим столом: в аристократических домах их, как правило, кормили отдельно.

 — Ты всегда обедаешь вместе со всеми? — негромко поинтересовался гость.

 — Почти всегда, — шепотом ответил Рай. — Они не возражают, только просят не разговаривать с полным ртом и не играть картошкой.

 — Постараюсь этого не делать, — серьезно заверил капитан.

 — А еще запрещено кормить со стола Альберта, даже если он очень просит. Тетя Беатрикс говорит, что собакам полезна только самая простая еда.

Кристофер посмотрел на мирно лежащего в углу терьера. Взгляд не остался без внимания.

 — Капитан Фелан, — обратилась к гостю Амелия, — что скажете об изменениях в поведении Альберта?

 — Непостижимо, — отозвался Кристофер. — Честно говоря, никогда не верил, что удастся приучить эту собаку к мирной жизни.

Он посмотрел на Беатрикс и серьезно, искренне добавил:

 — Я в долгу.

Мисс Хатауэй покраснела и опустила взгляд.

 — Не стоит благодарности.

 — Сестра отличается удивительным умением находить общий язык с животными, — пояснила Амелия. — Интересно, что же произойдет, если когда-нибудь ей придет в голову перевоспитать человека?

Лео широко улыбнулся:

 — Предлагаю проверить: найти по-настоящему отвратительного, аморального субъекта и доверить заботам Беатрикс. Не пройдет и двух недель, как девочка превратит чудовище в нормального человека.

 — Не имею ни малейшего желания дрессировать двуногих, — решительно заявила Беатрикс. — Четыре конечности — абсолютный минимум. К тому же Кэм запретил приводить в хлев новых животных.

 — Это при таких-то размерах? — удивился Лео. — Только не говори, что там больше нет места.

 — Когда-то необходимо поставить точку, — горячо откликнулся Кэм. — С меня достаточно и мула.

Кристофер с интересом взглянул на Беатрикс.

 — У вас есть мул?

 — Нет, — поспешно ответила она. Возможно, сказалась игра света, но только что горевшие румянцем щеки заметно побледнели. — То есть да, у меня есть мул. Но обсуждать его я не люблю.

 — А я очень люблю, — с детской непосредственностью вступил в разговор Рай. — Гектор — отличный мул, но у него слабая спина и какие-то неправильные колени. Когда он родился, никто не хотел его брать, а потому тетя Беатрикс пошла к мистеру Кэрду и сказала...

 — Мула зовут Гектор? — настойчиво осведомился капитан, не отводя глаз.

Беатрикс не произнесла ни слова.

Кристофера охватило странное, тяжелое чувство. Он явственно услышал, как зашевелились волосы на голове, ощутил, как пульсирует в венах кровь.

 — А хозяина осла зовут мистер Модсли? — уточнил он.

 — Откуда вы знаете? — удивился Рай.

 — Кое-кто мне об этом писал, — последовал тихий ответ.

Кристофер отвел взгляд от непроницаемого лица обманщицы и поднял к губам бокал.

До конца обеда он больше ни разу на нее не посмотрел.

Не мог, потому что боялся потерять власть над собственными чувствами.

Мисс Хатауэй едва не задыхалась под тяжестью беспокойства и страха. Надо же было заставить Кристофера остаться! Ни о чем в жизни она не сожалела больше. Какой вывод он сделал, услышав, что она купила у мистера Кэрда мула и назвала его Гектором — так же, как звали любимца самого капитана? Наверняка потребуется убедительное объяснение. Придется соврать, что услышала историю от Пруденс. Можно будет беззаботно отмахнуться, примерно так: «Должно быть, имя застряло в памяти после того, как его упомянула Пру. Отличное имя, самое подходящее для мула. Надеюсь, вы не возражаете?..»

Да, пожалуй, звучит правдоподобно, особенно если говорить уверенно и невозмутимо.

Одна загвоздка: как казаться уверенной и невозмутимой, если в душе паника и хаос?

К счастью, Кристофер потерял интерес к мулу, а заодно и к его хозяйке. Больше ни разу не взглянул и начал с увлечением обсуждать с джентльменами общих лондонских знакомых. Вкусная еда сделала свое дело: выглядел капитан спокойным и довольным и даже несколько раз смеялся над шутками Лео.