– С-сэр? – нервно спросила одна из них.

 – Почему вы здесь стоите? – требовательно спросил он. – И где миссис Пенниуистл? Пусть одна из вас найдет ее и передаст, чтобы она поторопилась. А остальные пусть принесут все, что нужно.

 – Что, сэр? – робко спросила одна из горничных.

 – Горячую грелку. Лед. Лауданум. Чай. Книгу. Все, что угодно, но делайте что-нибудь!

Горничные кинулись прочь, как испуганные белки.

Прошло полминуты, но никто не появился.

Где, к дьяволу, доктор? Почему все так чертовски медлительны?

Услышав, что его зовет Поппи, он развернулся на каблуках и бросился назад. Через мгновение он был у ее постели.

Поппи лежала, укрывшись с головой.

 – Гарри, – донесся ее голос из-под одеяла, – ты ругаешься?

 – Нет, – мигом отозвался он.

 – Хорошо. Потому что ничего серьезного не случилось...

 – Для меня это серьезно.

Поппи откинула одеяло со своего осунувшегося лица и посмотрела на него так, словно не узнавала. Слабая улыбка тронула ее губы. Потянувшись к руке Гарри, она обвила пальцами его большую ладонь.

Это простое пожатие странным образом отозвалась у него внутри, пульс участился, в груди стало тесно от какого-то незнакомого чувства. Ему хотелось заключить ее в объятия, но не страстные, а чтобы утешить. Пусть даже его объятия – последнее, чего она хочет.

 – Я сейчас вернусь, – сказал он и выскочил из комнаты. Оказавшись в библиотеке, он кинулся к буфету, налил стаканчик французского бренди и принес его Поппи. – Выпей.

 – Что это?

 – Бренди.

Она попыталась сесть, морщась при каждом движении.

 – Не думаю, что мне это понравится.

 – Не важно. Просто выпей. – Он подсунул ей под спину еще одну подушку, испытывая непривычную неловкость... и это он, всегда обращавшийся с женским полом с абсолютной уверенностью.

Поппи сделала глоток и скорчила гримасу.

Но Гарри был слишком обеспокоен ее состоянием, чтобы забавляться ее реакцией на марочный напиток, который выдерживался по меньшей мере сотню лет. Он подтащил стул к кровати и сел, глядя, как она пьет бренди мелкими глотками.

К тому времени когда Поппи покончила с бренди, ее напряженные черты несколько разгладились.

 – Кажется, помогло, – сказала она. – Лодыжка еще болит, но меньше.

Гарри взял бокал из ее рук и отставил его в сторону.

 – Вот и хорошо, – ласково произнес он. – Ты не возражаешь, если я оставлю тебя на секунду?

 – Возражаю, если ты опять начнешь кричать на своих служащих. Они и так делают все, что в их силах. Останься со мной. – Она протянула к нему руку.

И снова его охватило это мистическое ощущение... словно кусочки головоломки сложились вместе. Такое невинное касание, рука в руке, и такое невероятно сладостное.

 – Гарри? – Мягкие интонации, с которыми она произнесла его имя, заставили подняться волоски на его руках и затылке.

 – Да, любимая, – отозвался он, внезапно охрипнув.

 – Ты не мог бы помассировать мне спину?

Гарри постарался сохранить бесстрастный вид.

 – Конечно, – небрежно сказал он. – Не могла бы ты повернуться? – Потянувшись к ее пояснице, он нащупал напряженные мускулы по обе стороны от позвоночника. Поппи отодвинула подушки в сторону и легла на живот. Гарри двинулся вверх, к плечам, массируя мышцы спины.

Поппи издала тихий стон, заставив его помедлить.

 – Да, здесь. – Откровенное наслаждение, прозвучавшее в ее голосе, отозвалось в его чреслах. Он продолжил массировать ее спину, нежно и уверенно. Поппи глубоко вздохнула. – Я отрываю тебя от работы.

 – У меня нет ничего срочного.

 – У тебя каждые десять минут распланированы.

 – Нет ничего важнее тебя.

 – Звучит почти искренне.

 – Почему бы мне не быть искренним? '

 – Потому что работа для тебя важнее всего, даже людей.

Задетый, Гарри тем не менее придержал язык, продолжив массаж.

 – Извини, – сказала Поппи спустя минуту. – Я не хотела тебя обидеть. Даже не знаю, почему я так сказала.

Эти слова моментально утешили Гарри.

 – Все в порядке. Тебе больно, и ты навеселе.

С порога раздался голос миссис Пенниуистл:

 – Вот вы где. Надеюсь, это сойдет, пока не появится доктор. – Она поставила на столик поднос со скатанными бинтами, баночкой с мазью и двумя-тремя крупными зелеными листьями.

 – А это зачем? – поинтересовался Гарри, взяв один из листьев. – Капуста? – Он бросил на экономку вопросительный взгляд.

 – Это очень эффективное лекарство, – объяснила она. – Снимает опухоль и способствует рассасыванию синяков. Надо слегка размять лист и обернуть им лодыжку, а потом забинтовать.

 – Мне не хотелось бы пахнуть, как капуста, – посетовала Поппи.

Гарри одарил ее суровым взглядом:

 – Мне плевать, как ты пахнешь, если это пойдет тебе на пользу.

 – Это потому, что не тебе придется носить капустный лист на ноге.

Но Гарри, конечно, настоял на своем, и Поппи неохотно подчинилась.

 – Отлично, – сказал он, аккуратно перебинтовав ее ногу. Затем одернул подол ночной рубашки. – Миссис Пенниуистл, вы не будете так любезны...

 – Конечно, я посмотрю, прибыл ли доктор, – заверила его экономка. – И поговорю с горничными. По какой-то причине они сваливают перед дверью самые странные предметы.

Доктор и в самом деле прибыл. Гарри выразил надежду, что он не всегда тратит столько времени, когда идет на вызов. Стоик по натуре, доктор проигнорировал и следующую реплику Гарри, будто бы половина его пациентов умирает раньше, чем он перешагивает порог.

Осмотрев лодыжку Поппи, доктор обнаружил небольшое растяжение и прописал компрессы, чтобы снять опухоль; Он оставил лекарство от боли, мазь для растянутых мышц плеча и посоветовал миссис Ратледж отдохнуть.

Если бы не некоторые неудобства, Поппи могла бы наслаждаться остатком дня. Видимо, Гарри решил, что она инвалид и нуждается в полном обслуживании. Шеф-повар прислал наверх поднос с печеньем, фруктами и взбитыми сливками. Миссис Пенниуистл принесла кучу подушек, чтобы ей было удобнее. Гарри отправил лакея в книжный магазин, и тот вернулся, нагруженный последними изданиями.

Вскоре после этого появилась горничная с подносом изящных коробочек, перевязанных лентами. Открыв их, Поппи обнаружила в одной ириски, в другой восточные сладости, а в третьей шоколадные конфеты.

 – Откуда это? – спросила она, когда Гарри вернулся после короткой отлучки в контору.

 – Из кондитерской.

 – Нет. – Поппи указала на шоколад. – Его невозможно достать. Изготовители, «Феллоус и сыновья», закрыли свой магазин на время переезда. Я слышала, как об этом говорили дамы на благотворительном завтраке.

 – Я послал Валентайна к ним домой и попросил выполнить специальный заказ для тебя. – Гарри улыбнулся, глядя на бумажные обертки, разбросанные по постели. – Вижу, ты уже попробовала.

 – Возьми одну, – щедро предложила Поппи.

Гарри покачал головой:

 – Я не люблю сладкое. – Но послушно склонился над кроватью, когда она поманила его жестом.

Его улыбка увяла, когда Поппи взялась за его галстук и потянула к себе. Гарри замер, позволяя ей делать все, что она пожелает.

Она притянула его ближе, пока ее пахнущие шоколадом губы не коснулись его губ. Соприкосновение было кратким, но острым, как удар молнии.

Поппи отпустила его, и Гарри выпрямился.

 – Ты не стала целовать меня за бриллианты, – заметил он слегка севшим голосом, – но готова целовать за конфеты?

Поппи кивнула.

Он отвернулся, но она видела, что он улыбается.

 – В таком случае я буду заказывать их ежедневно.