– Можно попробовать незаметно выйти. Как думаешь, Амир? – спросил Ваха. – Вскроем дверь, выйдем по одному, дойдем до станции, смешаемся с толпой. И сразу – наверх...

– А с Салихом что? – спросил Амир. – Он тоже смешается с толпой?

Салих был плох. Заряд дроби превратил его правую икру в кровавые ошметки. Ногу забинтовали и перетянули жгутом под коленом, но кровь все равно проступала наружу. Самостоятельно Салих передвигался с большим трудом. Большую часть пути его попеременно тащили на себе Иса и Абу.

– Я смогу! Я попробую! – промычал Салих.

– И пробовать нечего, – Амир отрицательно покачал головой.

– У меня есть запасные штаны, – вдруг сказал Иса. – Я отдам их Салиху, сделаем новый бинт, ничего видно не будет...

– Штаны? – недобро спросил Амир. – А оружие мы оставим здесь? И взрывчатку тоже? Или мы спустились сюда погулять?

– Не бросайте только меня! – произнес Салих. – В горах я бы ждал сколько угодно, но в этом аду не смогу...

Амир помолчал, глядя в окошко на очередной поезд. Сказал:

– Никто тебя не бросит, молчи. У меня есть хороший план. Очень хороший план...

Он обернулся.

– Тимур, снимай свой рюкзак.

Весь пластит с детонаторами был разделен на три части, которые несли Тимур, Саид и Ваха – в общей сложности около центнера мощной взрывчатки. Тимур снял и поставил на землю свой рюкзак. Амир приподнял его, взвесил на руке.

– Салих, – сказал он. – Это лучший час твой жизни. Час твоей славы. Ты войдешь туда, отомстишь неверным и предстанешь перед Аллахом в белых одеждах шахида.

Он протянул рюкзак Салиху. Тот со страхом уставился на него, отступил назад, замотал головой.

– Но я не хочу...

– Твоя семья будет благодарить тебя, поверь мне, – настойчиво проговорил Амир. – Это большая честь, Салих. Отказаться от нее будет ошибкой.

– Он ни в чем не виноват, – сказал Иса, глядя в пол. – Пусть он пойдет с нами.

Амир даже не повернулся в его сторону.

– Ты пройдешь по туннелю и выйдешь на станцию. Дождешься, пока подойдут два поезда сразу и будет много людей, – говорил он Салиху, гипнотизируя его тяжелым взглядом.

– Они могут помешать тебе, но не сразу сообразят. У тебя будет время. Ты должен не останавливаться и идти вперед. Стреляй, если надо. Главное – дойти до станции. Но можно взорваться и в туннеле, перед поездом! Это легко, я сам активирую взрыватель. Тимур, помоги ему надеть...

– Не надо, Амир!.. Нет... Я не смогу идти сам! У меня болит нога! – хрипло бормотал Салих, отступая все дальше.

– Салих ни в чем не виноват! Не трогай его! – выкрикнул Иса. – Почему ты решаешь, кому жить, а кому – нет? Почему сам не хочешь пойти дорогой шахида?

– Почему? – переспросил Амир. – Вот почему.

Он выхватил нож, легко взмахнул перед собой. Салих с перерезанным от уха до уха горлом пошатнулся, упал на колени, хватаясь руками за воздух. И свалился на пол ничком.

– Теперь ты пойдешь вместо него, Иса, – спокойно сказал Амир, наклоняясь над Салихом и вытирая нож о его куртку. – Только ты, как человек здоровый, возьмешь два рюкзака...

Иса метнул быстрый взгляд в сторону Абу, своего односельчанина. Абу кивнул и незаметно расстегнул кобуру.

– Руки! Оба! – крикнул Тимур, который успел обойти их со спины и приставил дуло автомата к шее Исы.

Вака держал на мушке Абу. Бунтовщики подняли руки, Саид быстро обезоружил их.

– Предатели. Шакалы, – процедил Амир. – Что ж, раз вы хотите идти вдвоем, то сможете унести всю взрывчатку. Этого хватит, чтобы похоронить всю станцию с переходами и целый квартал наверху... Берите рюкзаки, быстро.

Иса, бледный, с лихорадочно горящими глазами, повесил на себя два рюкзака – один на спину, второй на грудь. Абу нацепил на плечи третий рюкзак.

– Так не поступают, Амир... Это несправедливо! – проговорил он сквозь зубы.

– Будешь учить меня справедливости? – презрительно бросил командир. – Справедливо было бы прикончить вас на месте, как шакалов. Я даю вам шанс исправить ошибку. Если донесете «игрушки» до станции, никто не узнает о вашем предательстве. Идите.

Он подал знак Вахе, тот достал небольшой плоский ломик, сунул его в щель между дверью и косяком, поддел, потянул на себя. Сталь заскрипела о бетон, взвизгнул металл. Ваха крикнул что-то, словно подбадривая себя, и вдруг стал медленно оседать на пол. Саид стоял ближе всех, он подхватил его и увидел, что из-под черной вязаной шапочки на лицо Вахи стекает кровь.

– Кхерам! Ваху убили!

Он бросил тело, и тут же сам дернулся, крутнулся на месте волчком, зажимая ладонью рану в боку.

– ФСБ! Не двигаться! Руки на стену! – крикнули из темноты коридора. – Стреляем без предупреждения!

Террористы рассыпались в стороны, освобождая центр коридора, вжались в стены. Застучали автоматные очереди. Саид рухнул на пол, так и не успев снять с плеча своего «калашникова». Иса и Абу, оба безоружные, что-то кричали Амиру. Тот в ответ молча показал им на дверь, ведущую в подземный переход.

– Это «Тролль-один»! Мы обнаружили их! Коллектор теплотрассы «Арбат-Житная», в районе пересечения со станцией «Кропоткинская»! Они вооружены, у них тяжелые рюкзаки – возможно, взрывчатка! Блокируем с южной стороны! Высылайте подмогу, срочно! Нужно запереть их с севера!

Благодаря инфракрасным очкам группе Лешего удалось подойти к бандитам незамеченными. Рассуждать было некогда, огонь открыли сразу, едва коридор вывел их на одну прямую с целью. Сомнений в том, кто перед ними, не возникло: бородатые люди в черных и камуфляжных комбинезонах были увешаны оружием.

Рудин точным выстрелом в голову снял первого, копошившегося у двери. Леший ранил второго. Остальные рассыпались по коридору и открыли плотный огонь. Леший упал на пол, перекатился, отполз в сторону и сел, прислонившись спиной к горячей трубе. Напротив, подпирая стену, сидел Рудин – оскаленный, злой. Дальше копошился Бородько, нервными движениями скручивал со ствола автомата прогоревший глушитель.

– У них гранаты, я видел!.. – сказал он, стуча от возбуждения зубами.

Рудин хрипло рассмеялся.

– Не дрейфь, Бородько. Коридор тесный, далеко не кинешь. А у них взрывчатка с собой – сдетонирует... Правильно говорю, майор?

Леший ничего не сказал, он ждал паузы в шквальном огне противника. Дождавшись, быстро качнулся вперед, послал в сторону бандитов длинную очередь и снова прижался к трубе.

– Двое за электрощитом, – сказал он. – У них самые здоровые рюкзаки. И там дверь рядом. Надо валить их в первую очередь...

Подумал несколько секунд, наклонился к микрофону рации:

– «Шмель», врубай свет на коллекторе «Арбат-Житная»! На всех участках! Шевелись, не спи!

Бородько смотрел на него с испуганным обожанием ребенка, попавшего в опасный переплет, плохо понимающего, как отсюда выпутаться, и только ждущего команды от старших. Рудин нервно скалил зубы, наверняка вспоминая чеченскую кампанию, и непрерывно сплевывал на пол.

– Когда включится свет, пойдешь вперед, – сказал ему Леший. – Цель ясна? Мы прикрываем.

Рудин перестал скалиться и кивнул.

– Понял, майор.

Все произошло очень быстро. В следующее мгновение под потолком задрожал малиновый свет, и тут же полыхнуло белым, все утонуло в нем, больно резануло по глазам. Рудин уже выскочил из укрытия, когда обнаружил, что дверь, ведущая в подземный переход, открыта. Бандит, зажатый, как сэндвич, между двумя рюкзаками, успел скрыться за ней, и второй вот-вот последует за ним. Он метнулся к стене, упал на колено, прицелился и выстрелил, стараясь попасть в голову. В рюкзаке мог оказаться динамит, который сдетонирует от выстрела, активатор бомбы мог находиться в руке бандита, что тоже привело бы к взрыву... но тут Рудину не оставалось выбора: либо плохо, либо хуже некуда. Бандит покачнулся, взмахнул руками, словно желая отогнать от лица насекомое, колени его подогнулись, и он опрокинулся на спину, на рюкзак. Рудин невольно прикрыл глаза, ожидая взрыва, который размажет его по стенам, да и сами стены разнесет в пыль... Взрыва не было. Леший и Бородько плотно отрабатывали автоматным огнем по сечению коридора, прикрывая его.