Неслышно ступая босыми ногами, подавляя зевок, Грейси подошла к двери кабинета Луки. Все было тихо. Она постучала. Тишина. Грейси толкнула дверь. Снова ничего. Компьютер Луки был выключен, лампа на столе не горела, не было никаких следов Цезаря. Рядом с компьютером стоял телефон.

Лука сказал, что можно звонить в любое время. Вот она и позвонит в австралийское посольство.

Грейси подошла к столу, села в кожаное кресло Луки и, набрав номер, стала слушать долгие гудки.

Сердце тяжело билось. Что они скажут? Вдруг они его нашли, и он ждет ее звонка? Или нашли его, а он заявил, что не хочет ее видеть? Или нашли его, но он…

— Мисс Лейн! — послышался в трубке женский голос. — Мы пытались связаться с вами!

О господи! Они его нашли! Они нашли его и пытались сообщить мне об этом, а я заставила их ждать!

— Извините, я переехала, — выдавила Грейси. — Вы… вы нашли его?

— Очень жаль, дорогая. Но… мы хотели вам сообщить — у нас на следующий месяц будет прием для австралийцев, и мы хотели узнать, включать ли вас в список гостей.

Грейси старалась понять, о чем ей говорят, но это плохо получалось.

— Прием?

— Да. Для австралийцев, проживающих в Риме. Вы придете?

Охватившее Грейси разочарование мешалось со странным чувством радости, что еще остается надежда.

— Ничего, если я вам перезвоню позже?

— Конечно. Это не к спеху.

Попрощавшись, Грейси положила трубку и замерла, глядя перед собой. Все ее тело сотрясала нервная дрожь. Спасибо счастливой звезде, или Нептуну, или еще кому-то за то, что ей повезло оказаться у Луки. Если бы не это, она была бы уже дома.

Грейси вспомнились подруги, провожавшие ее в аэропорту и желавшие ей удачи, вспомнились братишка и сестренка. Красный огонек на аппарате подмигивал ей, как бы напоминая: «Позвони домой! Скажи им, что ты скучаешь по ним». Нет, она не станет никому звонить, пока не появятся хорошие новости.

Звук шагов в фойе оторвал Грейси от раздумий. Дверь открылась, Лука вошел и остановился, увидев ее.

— Извините, — сказал он, отступая назад. — Я вам не помешал?

— Нисколько, — ответила Грейси внезапно осипшим голосом. — Просто Мила спит, и я вот… решила позвонить. В посольство, — пояснила она. — Наверное, правду говорят, никаких новостей — хорошая новость.

Грейси попыталась улыбнуться.

— Я зайду попозже, — сказал он, делая шаг к двери. — А вы звоните.

— Да нет, спасибо, не уходите, — отозвалась Грейси. — Я закончила разговор, можете возвращаться к работе.

Лука сделал шаг вперед, загораживая ей дорогу.

— Вообще-то я собирался позвонить на кухню, чтобы принесли печенья и кофе. Может, вы присоединитесь ко мне?

Грейси поводила босой ногой по деревянному полу. Мысль о том, чтобы остаться наедине со своими мыслями, не грела. Другое дело печенье, кофе и вежливый разговор.

— Правда, почему бы и нет? — произнесла она. Лука, приглашающее, показал рукой на кожаный диван. Грейси села. Цезарь подошел и, как обычно, сел у ее ног. Грейси почесала его за ухом.

Лука позвонил и присел на диван рядом с Грейси.

— Ну и как вам нравится у нас?

— Очень. Здесь чудесно. Мне даже не верится, что прошли только одни сутки. Я чувствую себя как…

— Как дома? — закончил он с улыбкой.

Грейси неопределенно пожала плечами.

— Я так долго была в дороге, что мне очень приятно, наконец, остановиться и дать отдых ногам. Хочется поблагодарить вас за то, что не оставили женщину в трудном положении.

Лука улыбнулся уголками губ.

— Вы хорошо говорите.

— Для этого я и здесь.

— Ммм… По правде сказать, вы тоже мне помогаете. За сегодняшний день я сделал больше, чем делал раньше за более долгое время. Gracie.

— Не за что.

Ответная улыбка Луки словно осветила комнату, и у Грейси екнуло сердце. А вот это ни к чему. Уж слишком она чувствительная. Она приехала сюда, чтобы разыскать отца, и только.

— Мила всегда сидит с вами, когда вы работаете? — спросила Грейси, поджимая под себя ноги и немножко увеличивая расстояние между собой и тем, от кого у нее екало сердце.

— Частенько.

— И сегодня, наверное, вы не раз порывались пойти и посмотреть, как она, да?

Взгляд Луки скользнул по комнате и остановился на Грейси. Она сжалась, унимая зародившуюся где-то внутри дрожь.

— Много раз, — признался он.

— И что же вас останавливало?

— Сам не знаю, — задумчиво проговорил Лука.

То ли оттого, что в комнате было тепло, то ли из-за мягкого освещения, а может быть, из-за тишины, но Грейси вдруг почувствовала, что она ужасно рада быть наедине с этим мужчиной. И это тоже было ни к чему.

Он не так давно овдовел.

Она просто работает на него.

Он обещал помочь ей найти отца.

И что бы она ни вообразила себе, все это рухнет и рассыплется, как карточный домик.

Вошла Кэт, неся поднос с печеньем и кофе. Когда она вышла, Лука первый нарушил молчание.

— Расскажите мне немножко про вашу жизнь в Австралии. У вас есть сестры и братья?

— Одна сестра и один брат, по матери.

— Ну вот. Вы очень умело обращаетесь с Милой, я сразу подумал, что у вас есть опыт.

Грейси покачала головой.

— Не слишком большой. Я уехала из дома, когда они были совсем маленькие.

Грейси представилось, как два долговязых белокурых подростка стоят, уставившись на могилу ее и своей матери, и ей стало больно оттого, что она не осталась с ними подольше, чтобы помочь им справиться с горем, наверное, даже более глубоким, чем ее собственное.

— Тогда я удивляюсь, — проговорил Лука, вырывая ее из воспоминаний.

Грейси откусила кусочек печенья, вкуснее которого она в жизни не пробовала.

— Расскажите мне про Австралию, — попросил Лука. — Я довольно много путешествовал, но не так далеко. Мне ни разу не приходилось проводить в самолете целые сутки.

— Ну, если вам говорили, что мы все до одного держим во дворе кенгуру, и что все австралийцы блондины, и начинают кататься на волнах раньше, чем ходить, так это все, правда.

Лука засмеялся.

— Даже если б я не знал, что вы любите хитрить и ставить ловушки иностранцам, я бы все равно понял, что вы меня подкалываете. В ваших черных волосах нет ни единого блондинистого волоска.

Он потянулся к Грейси, пропустил между пальцев прядь ее волос, поцеловал и отпустил. И как ни в чем не бывало, заговорил снова.

— Но меня интересует не то, о чем рассказывается в путеводителях по Австралии. Мне интересно узнать, какая жизнь вас ждет по возвращении домой. Расскажите мне о своих друзьях.

Домой, подумала Грейси, и у нее сжалось сердце.

— У меня две подруги — Келли и Сара. Они живут… жили в одном доме со мной. А потом переехали. Келли живет теперь со своим мужем Симоном и их ребенком, а Сара поселилась у своего друга Адама. Мы по-прежнему встречаемся, но все стало… не так. Когда ты уходишь куда-то, а в доме никого не остается, самое время отправиться в путешествие.

— Понимаю. А вас не привлекает их семейное счастье?

Грейси пожала плечами:

— Им это нравится, и слава богу. Им повезло. Только ведь молния не бьет в одно место три раза. Так не бывает.

— А вы не любите рисковать, да?

Грейси подняла глаза. Лука пристально смотрел на нее, его глаза мерцали в свете лампы. Он подтрунивал над ней, старался прогнать ее дурное настроение.

Она не сдержала улыбки.

— Знаете, по роду моих занятий, я видела, как целые состояния приходят и уходят в мгновение ока. Я не люблю риск.

— Никогда?

Грейси мгновение подумала. Заявиться в незнакомую страну, зная лишь имя и фамилию, — это ли не риск? Она невольно улыбнулась.

— Никогда не говори никогда, не так ли?

От его улыбки ей стало жарко.

— Я достаточно долго проработала в казино, чтобы знать — игорный дом всегда остается в выигрыше. Раньше или позже, но происходит всегда одно и то же. Вы можете лишиться последней рубашки.

Взгляд Луки переместился с лица Грейси на расстегнутый ворот ее рубашки. Улыбка медленно сползала с его лица, и Грейси словно зачарованная смотрела, как двинулся кадык на его загорелой шее, как потемнели его и без того темные глаза. Из ее горла вырвался вздох.