Правда ли, что изменения предполагают риск?

Изменения — это поток. Мы можем измерить поток тепла или скорость молекул. Все вокруг постоянно находится в движении.

Риск предполагает как выигрыш, так и проигрыш. Мы делаем на что-то ставку и можем получить (а мо­жем и не получить) за это вознаграждение.

Когда вы опускаете кубик льда в чашку с горячим чаем, риска нет. Тепло передается от воды ко льду, происходит изменение… движение.

Для некоторых риск — это плохо, поскольку он под­разумевает возможность поражения. Оно может быть лишь временным, но это уже не имеет боль­шого значения, если сама мысль о провале застав­ляет вас опустить руки. Поэтому для некоторых риск оказывается равен поражению (рискуйте, и рано или поздно вы потерпите неудачу). Мы избегаем риска, поскольку нас учили избегать поражения. Я определяю тревожность как преждевременное чувство поражения… и если вы испытываете его, приступая к проекту, то тогда, конечно, вы будете ассоциировать риск с поражением.

Кроме того, со временем люди стали путать риск с изменениями. Мы пришли к заключению, что если вещи меняются и присутствует движение, то, раз­умеется, возникает и риск.

Те, кто его опасается, начали бояться движения лю­бого рода. Люди ведут себя так, словно изменения в их поведении, во взглядах или в чем-либо еще, что непредсказуемо, подвергают нас риску, а он, в свою очередь, приводит к поражению. Таким об­разом, те, кто боится риска, пытаются уклоняться от конфликтных ситуаций, чтобы избежать любого движения.

Такие люди совершают две ошибки. Во-первых, пред­полагают, что риск — это плохо, а во-вторых, путают риск и изменения и приходят к выводу, что движе­ние — тоже плохо.

Для меня неудивительно, что многих из этих людей «заклинило». Заклинило на их статус-кво, на защите собственного положения на рынке, на том уровне образования, который у них есть, и на нежелании получить лучшее. Их заклинило потому, что они бо­ятся посмотреть что-то новое по телевизору, боятся прочитать что-то новое на своем Kindle, боятся за­дать «трудный» вопрос.

Все это не имело бы никакого значения, если бы не одно «но»: сейчас весь мир находится в процессе изменения. Если ваш проект не продвигается впе­ред, то по отношению ко всему остальному миру он на самом деле двигается назад. Подобно камню в речном потоке, вы можете стоять на месте, но, учитывая движение вокруг вас, столкновения не­избежны.

Для того, кто предпочитает отсутствие движения, ирония ситуации состоит в том, что вокруг палки, текущей по течению той же реки, гораздо меньше турбулентности. Вокруг нее что-то движется, меня­ется, но по сравнению с тем, что происходит с рекой, ситуация довольно спокойная.

Экономика требует изменений. Изменения не связа­ны с риском. Изменения — это та среда, в которой мы живем. К счастью, изменения – это и то, ради чего мы были рождены.

Дорога неудач

«Это закончится слезами», — предупреждала моя мама, когда обнаруживала между мной и моими сестрами ситуацию, которая была явно связана с плохим поведением.

Именно так некоторые думают про карьеру, постро­енную на проявлении инициативы.

Большинство вещей рано или поздно ломаются. Большинство идей проваливаются. Большинство инициатив оканчиваются неудачей. И если вы один из тех, кто за ними стоит, если вы тот, кто все время начинает какое-либо дело, которое заканчивается неудачей, то, кажется, вы обречены.

Как ни крути, наше общество любит пляски на ко­стях неудачников. (В отличие от победных танцев. Они выглядят как бахвальство. А вот злорадство во время пляски на костях — самое то.) Посмотрите Футбольный матч, или послушайте анализ полити­ческой кампании, или прочитайте список провалив­шихся бизнес-проектов в журнале — очень легко показывать пальцем, найти виноватого, радостно критиковать то, что пошло не так.

Я должен продать вам идею, почему избегать пора­жений контрпродуктивно.

Во-первых, давайте составим список из людей, ко­торые сделали свою карьеру, начиная что-то (и по­этому часто терпя поражение): Харлан Эллисон, Стив Кэрелл, Опра Уинфри, Ричард Райт, Марк Кьюбан, Мехмет Оз, Джордж Оруэлл, Майкл Блумберг, Нан Талез, Глория Стайнем и т.д. На самом деле, чтобы составить этот список, мне совсем не надо было про­водить никаких исследований. Я просто написал имена известных, уважаемых и успешных людей.

У Опры были провальные шоу, неудачные проекты, несбывшиеся прогнозы. Она начинает что-то новое каждый день, иногда несколько раз в день, и у нее есть длинный, длинный список дел, которые не по­лучились. Однако, поскольку рынок (и наше обще­ство) весьма уважает работу, которую сделала и в которой преуспела Опра, за этим списком никто не следит. Мехмет Оз терял пациентов, Марк Кубан поддерживал провалившиеся бизнесы. Чем больше вы делаете, тем больше у вас и поражений.

Во-вторых, давайте подумаем, о каком именно типе неудач идет речь. Мы говорим не о проявлении не­уважения, не о срезании углов, которое не следовало предпринимать, не о халтурной работе кого-то, кому все равно. Нет, мы говорим о неудачах людей с хоро­шими намерениями, людей, которые ищут клиентов, хотят доставлять им радость и изменить мир к луч­шему.

Я не предполагаю, что вы сделаете ошибку, работая на атомной станции, или будете лихорадочно пере­прыгивать от одного задания к другому вместо под­готовки к предстоящему тесту SAT. Усердная работа необходима в любом случае. Разновидность иници­ативы, о которой я говорю, сопряжена со сложностя­ми, поскольку она важна, пугающа и нова.

Если вы встанете на путь инициативы и пойдете по нему, в то время как остальные будут беспокоить­ся о «качестве» и «предсказуемости», рано или позд­но вы достигнете цели. Толпа не перестанет беспоко­иться, поскольку она любит это делать. Не обращай­те на нее внимания, потому что вы будете создавать изменения и использовать новый рычаг воздействия, чтобы делать все больше и больше работы, которая очень важна.

Эпидемия

Вокруг так много людей, которые впадают в сту­пор, столкнувшись с неопределенностью, и которых парализует сама мысль о том, чтобы представить на всеобщее обозрение свои достижения, что можно подумать, что этот страх врожденный.

Так и есть.

Ученые могут точно указать, где расположен ваш «ящеричный мозг». Это участок мозга доисториче­ского человека, такой же, как у ящерицы или у оле­ня. Наполненный страхом, сосредоточенный на вос­производстве.

Стивен Прессфилд называет ящеричный мозг «сопро­тивлением». Это оно вам что-то говорит, когда вы читаете эти строки, это оно вынуждает вас идти на компромисс, не создавать проблем, избегать рез­ких движений. Многих из нас «сопротивление» посто­янно забалтывает, часто саботируя благоприятней­шие возможности и разрушая наши лучшие шансы сделать хорошую работу. Если вы присвоите своему внутреннему сопротивлению какое-то имя, это по­может вам подружиться с ним, а подружившись — игнорировать его.

Первое правило совершения работы, имеющей значение

Занимайтесь работой на регулярной основе.

Создавать произведения искусства трудно. Прода­вать трудно. Писать трудно. Изменять мир трудно.

Когда вы совершаете сложную работу, когда вас от­вергают, когда вы терпите поражение, когда вы до­биваетесь чего-то, это самое неподходящее время, чтобы принимать ситуативные решения о том, сто­ит ли вздремнуть, устроить ли себе выходной по­среди недели или прерваться на кофе.

Зиг Заглар научил меня этому 20 лет назад. Прежде чем начать, составьте план. Не позволяйте неуда­чам, или задержкам, или беспокойству толкнуть вас на то, чтобы сказать себе: «Эй, может быть, мне стоит проверить электронную почту или, может, вздрем­нуть?» Если это произойдет, ваш «ящеричный мозг» скоро научится использовать такую уловку, чтобы отлынивать от работы снова и снова.

Айзек Азимов написал и опубликовал более 400 (!) книг, печатая без остановки с шести утра до обеда, каждый день в течение 40 лет.

В первые пять лет моего самостоятельного бизне­са, когда борьба, казалось, никогда не закончится, я не пропустил ни одного рабочего дня, ни разу не прилег вздремнуть. (Я также положил себе за пра­вило заканчивать дела в определенное время и не ра­ботать по выходным. Правило работает в обоих на­правлениях.)