«Так скоро? Он скажет, что я слишком молода.»

«Наверное, так и есть?»

«Нет! Я убеждена, что смогу быть твоей женой!»

Он больше почти ничего не понимал. «Любимая», воскликнул он, «не думаешь ли ты, что я способен обмануть тебя? И не будешь ли ты раскаиваться, когда станешь моей женой?»

Она была уверена; разве хочет он сделать ее несчастной?

Он предложил ей сделаться мужем и женой немедленно. Пусть бог станет единственным свидетелем их клятвы. Могут ли они найти свидетеля лучше? После согласия отца церковная церемония лишь укрепит их брак.

Она тотчас поклялась всю жизнь быть ему верной супругой.

Он поклялся в том же. Они обнялись. Она вздохнула. Неужели она так близка к счастью? Он пошел сказать хозяйке, чтобы она подавала еду только тогда, когда ее позовут. Малышка бросилась на постель одетой. Покровы мешают любви, сказал он, и в один миг раздел ее. Ее кожа была белой, волосы черны, как эбеновое дерево. Бедра, груди, большие глаза, красивый рот — все было совершенно. Он был настолько вне себя, что боялся проснуться от чудесного сна и узнать, что наслаждение осталось незавершенным. Но она спросила, есть ли закон, который запрещает супругу раздеваться. Он разделся. Она смотрела на него с любопытством. Все ей было внове.

Катарина стала его женой героически. Чрезмерность любви даже боль делала для нее драгоценной. Через три часа он попросил ужин. Они безмолвно рассматривали друг друга. Они были счастливы, и думали, что такое счастье можно обновлять вечно.

Он решил, что сватом оракул выберет господина Брагадино, остаток дня пошел играть и проиграл.

На следующее утро пришел Кампана, сияя уверенностью, что Казанова спал с его сестрой. Хотя она и не призналась. Он приведет ее позднее, но взамен просит о новой услуге. Он мог бы купить кольцо в двести цехинов в обмен векселя на шесть месяцев, и тотчас получить эту сумму продажей кольца, так как он нуждается в деньгах. Ювелир, однако, хочет поручительства Казановы, его кредиту он доверяет. (Казанова дает читателю понять, что он тоже не был достоин никакого кредита, у него не было ничего.)

Казанова предвидел, что потеряет деньги, но он сильно любил сестру Кампаны и поручился. В полдень Кампана привел сестру, и так как тоже хотел доказать свою честность — побуждение, присущее только обманщикам — то вернул вексель на кипрское вино.

Казанова повел Катарину в сады на Цуэкку, она казалась еще более красивой. Она просила быстрее обратиться к матери, как если бы в его власти было то, чтобы ей не запретили замужество. Они повторили радостную партию только дважды, так как приближался конец карнавала. Как будут они любить друг друга дальше? Он хочет в следующую среду прийти к ее брату, будет ли она там?

На следующий день в палаццо Брагадино на обед пришел де ла Айе с красивым молодым человеком, своим учеником Кальви, который подражал учителю во всем, как обезьянка, ходил, говорил и смеялся как де ла Айе, повторяя даже правильный, но сухой французский язык тайного иезуита. Воспитание юношества было страстью де ла Айе. После еды Казанова попросил господ Брагадино, Барбаро и Дандоло уделить ему два часа и выслушать в укромной комнате. Он влюблен в Катарину Кампана и решил похитить ее, если они не добьются, чтобы отец отдал ее в жены. Поэтому Брагадино должен найти ему хорошее место и гарантировать десять тысяч дукатов приданного.

Они с удовольствием были готовы выслушать все инструкции Паралиса. Два часа подряд они составляли пирамиды. Господин Брагадино был лично выбран оракулом в качестве свата и им же был призван гарантировать приданное своими доходами. Отец Катарины был в селе, ждали его возвращения. Когда Казанова пришел к Кампане, ему сказали, что его нет, но мадам хочет говорить с ним. Мать и дочь вошли с печальными лицами. Кампана сидит в долговой тюрьме. Долги слишком велики, чтобы легко освободить его. Мать, плача, показала письмо Кампаны — она не может оплатить даже его личные расходы в тюрьме. Кампана написал Катарине, что о помощи она должна просить Казанову. Казанова не мог ничего сделать. Однако дал матери двадцать пять цехинов, которые в два или три приема она должна отдать Кампане на его содержание.

Он рассказал о своих хлопотах по поводу Катарины. Мать благодарила, но боялась, что муж выдаст Катарину только в восемнадцать лет и лишь за торговца. Катарина сунула в руку записку. Он должен в полночь безбоязненно прийти с ключом в комнату Кампаны, там он найдет ее. Он был вне себя от радости. Дома он побудил Брагадино тотчас написать отцу.

В полночь он был в объятиях Катарины. Когда она узнала, что на следующий день придет письмо, по ней пробежала дрожь нехорошего предчувствия. Они были вместе два часа, он обещал прийти снова на следующую ночь. Позже он узнал, что письмо Брагадино забеспокоило отца. Вскоре Казанова пожалел о своем поспешном шаге. Катарина не смогла солгать, когда отец расспросил ее. На следующий день старый Кампана пришел к Брагадино и провел два часа с другом Казановы. Старик хотел на следующие четыре года запереть дочь в монастырь. Если Казанова в это время сможет получить солидную профессию, он может согласиться. Казанова был сражен. Ночью он нашел маленькую дверь запертой. Расстроенный, он вернулся домой. Он думал о похищении. Но все было слишком тяжело, особенно то, что Кампана сидел в долговой тюрьме. Он не мог даже переписываться со своей маленькой женой — ведь она была его женой, как если бы их повенчал священник.

Он посетил госпожу Кампана и узнал, что она уехала в село — не знали, когда она вернется. Это поразило его, как молнией. От отчаянья он пошел в тюрьму к Кампане, тот ничего не знал, Казанова ничего не объяснил ему и оставил два цехина.

Он со злостью упрекал себя. Он виноват в несчастье Катарины. Он пишет, что был очень близок к тому, чтобы потерять аппетит.

Три его друга из-за жары на три месяца уехали в Падую. Он одиноко сидел в палаццо. Чтобы рассеяться, он пошел играть, снова сильно проигрался и должен был продать все ценные вещи, был кругом в долгах, пришлось просить помощи у трех друзей, перед которыми он опозорился.

Бреясь перед зеркалом, в двадцать восемь лет, в самое счастливое время, в расцвете «величайшей любви», будучи женихом — он серьезно думал о самоубийстве.

Так далеко завела его первая обывательская любовь. Он хотел жениться и получить от тестя приданное, а от трех друзей — должность. Жестокий отец ввел нас в театр женатого Казановы.

Слуга привел женщину с письмом. Он узнал печать, которую подарил Катарине. Чтобы успокоиться, он попросил женщину подождать, пока не добреется. До тех пор он не был в состоянии читать. Катарина писала, что она пансионерка в монастыре Мурано, очень хорошо себя чувствует и здорова, несмотря на волнение. Они не могут видеться и она не может получать писем, но ему она станет писать. Она не сомневается в верности своего любимого супруга и сделает все, что он посоветует, она принадлежит ему полностью. Мурано, 12 июня. (Гугитц думает, что все даты Казановы вымышлены.)

Он почувствовал себя спасенным от смерти.

Женщина была одной из семи прислуживающих монахиням Мурано. В свой день недели каждая ездила по надобностям в Венецию, она всегда в среду. Через семь дней в тот же час она сможет принести ответ на письмо, которое он сейчас напишет. Она была неразговорчивой и ходила туда лишь за хлеб и плату, так как была бедной вдовой с восьмилетним мальчиком и тремя красивыми девочками, из которых старшей шестнадцать. На Мурано он может увидеть ее семью, она живет рядом с церковью за садом. Девушка очень ловко передала ей письмецо в присутствии трех монахинь.

Казанова хотел написать подруге лишь пару строк, но не имея времени писать так коротко, написал четыре страницы. Ее письмо спасло ему жизнь. Как могут они увидеться? В печати этого письма она найдет цехин; он пошлет столько денег, сколько ей нужно. Она обязательно должна писать каждую среду, никакое письмо не будет для него слишком длинным. Не хочет ли она разорвать свои цепи? Он весь принадлежит ей. Ей надо сделать так, чтобы все монахини ее полюбили, но никому не доверяться, сжигать его письма, часто ходить на исповедь, но не выдавать себя, а писать ему про все свои горести, которые еще более лягут ему на сердце, чем ее радости.