Могу себе представить, какой был бы результат, если бы Грэнни Брэнд разбрасывала с самолета листовки, призывающие построить каменные мостки у источников воды.

Каждую неделю мой почтовый ящик переполнен письмами от христианских организаций, занимающихся благотворительной деятельностью: кормят голодных, одевают нагих, посещают заключенных, лечат больных. В письмах они рассказывают, в каких ужасающих условиях живет мир, и просят у меня денег на то, чтобы облегчить страдания мира. Очень часто я жертвую деньги, потому что сам жил и работал среди страдальцев мира сего. Я знаю, что большая часть этих организаций изливает любовь и сострадание на жаждущих во многих странах мира. Но мне становится грустно оттого, что единственная нить, соединяющая миллионы христиан–даятелей с нуждающимся миром, — это почта. Чернила на бумаге… Фразы отредактированы так, чтобы достичь наилучшего результата, но нет кожи, нет прикосновения.

Если свою любовь я выражаю опосредованно — через присланный мною чек с пожертвованием, то я никогда не увижу того удивительного отклика, который всегда порождает тихая верная любовь. Не каждый из нас может поехать в страны третьего мира, где проживает большая часть нуждающихся. Но каждый может посетить заключенных в тюрьме, отнести обед прикованному к постели инвалиду, помочь матери–одиночке, сироте. Если мы будем любить только тех, с кем нас разделяют мили пути, то сами окажемся в проигрыше: чтобы кожа сохраняла чувствительность, ей нужно постоянно находиться в контакте с окружающим миром.

И лучший пример тому — Иисус Христос, воплощение Бога Живого, ходивший по нашей земле. В Послании к Евреям писатель подводит итог Его земной жизни. Он говорит, что наш Первосвященник может проявлять сочувствие к нашей слабости (см. Евр. 4:15). Бог Сам решил, что Ему нужно прийти к нам. Ему мало было любить на расстоянии, да и как показать Свою любовь иначе, чем облекшись в человеческую плоть? Об Иисусе сказано, что Он «страданиями навык послушанию» (Евр. 5:8). Вроде бы глупо звучит: Божий Сын чему–то учился здесь у нас на земле. До облечения в человеческое тело Бог никогда не испытывал физической боли, не жил под одной крышей с нуждающимся. Но Бог пребывал с нами и прикасался к нам. Проведенное на земле время позволило Ему прочувствовать всю полноту нашей боли.

Выходит, что лучше всего дарить любовь тем, к кому можешь прикоснуться: соседу, родственнику, бедняку. В Индии мне представилась такая возможность. Сегодня я дарю свою любовь людям из Карвилльской клиники для прокаженных — любовь через прикосновение. Я не стал, естественно, безразличен к нуждам жителей Индии. Я ищу людей, которые могут занять мое место там. Этих миссионеров и посылающие их организации я стараюсь поддерживать молитвами и пожертвованиями.

Но у прикосновений бывают посредники — такое случается и в жизни, и в церкви. Рецепторы давления находятся глубоко в моей коже. То, что происходит на поверхности кожи, передается им через посредников — другие клетки. Я могу помогать индусам через свою дочь, живущую в Бомбее, через друга, доктора Фритчи, работающего в больнице для прокаженных в Карджири. И каждый раз я жду от них известий о том, какой отклик вызвала моя любовь. Моя обязанность — быть частью их труда, и для этого мне надо знать о них все: читать поступающие от них весточки, молиться за них. Когда я молюсь за них — за клетки, находящиеся на передовой, — я могу чувствовать их боль и их борьбу. Итак, мы можем поддерживать связь с членами Тела Христова, находящимися в других странах, и они становятся нашими болевыми рецепторами.

Нужды накатывают на мир, словно лава при извержении вулкана. Каждый день несет нам печальные известия о голоде, войнах, эпидемиях. Порой мы узнаем о несчастьях мира, копаясь в набитом едой холодильнике. Мы переключаем телевизор на другую программу, когда на экране появляется голодный черный ребенок со вспученным животом. Нужды мира так велики, что происходит парадоксальная вещь: вместо того чтобы пробудить в нас сострадание, поток известий о бедствиях делает нас жестокими и бесчувственными.

Одновременно в нас накапливаются ощущения вины и стыда, которые теоретически могли бы заставить нас действовать. И тут я снова вспоминаю о служении Иисуса. Он исцелял людей, но у Его служения был определенные географические рамки. Он не дошел ни до кельтов, ни до китайцев, ни до ацтеков. Но Он сплотил группу христиан, которая должна была обойти весь мир и помочь нуждам всего мира. Итак, нужно начинать с того, что есть. Нужно начинать с близких, соседей, тех людей, которые находятся в пределах досягаемости. Один человек не может изменить весь мир, но все вместе мы можем выполнить Божью заповедь — наполнить мир Божьим присутствием и Божьей любовью. Когда ты протягиваешь кому–нибудь руку помощи, то знай — это рука Тела Христова.

Я был бы не совсем прав, если бы оставил у вас впечатление, что единственные функции кожи — это информировать нас об окружающей обстановке и обеспечивать контакт с ней через прикосновение. Природа не бывает столь расточительной. Кожа является, в основном, защитным барьером, своеобразной линией Мажино, которая не позволяет находящемуся внутри нее выйти наружу, а находящемуся снаружи — попасть внутрь. Без нее части нашего тела просто растекутся, как повидло, и мы потеряем четкость очертаний своего организма.

Если бы я выбирал самое ценное свойство кожи, я бы выбрал водонепроницаемость. 60 % тела состоит из жидкости, которая просто испарилась бы, если бы кожа не окружала тело со всех сторон, сохраняя так необходимую ему влажность. Без кожи горячая ванна просто убила бы нас: вода под Напором устремилась бы внутрь Нашего тела будто в сливное отверстие — с огромной скоростью закручиваясь воронкой; тело распухло бы от обрушившегося внутрь него потока; кровь стала бы разбавленной; легкие пропитались бы водой и превратились в болото. Прочный кожаный барьер, состоящий из клеточек–булыжников, предохраняет от подобных катастроф.

Современная цивилизация предъявляет коже чрезмерные требования. В быту мы пользуемся грубыми чистящими и моющими средствами (которые могут изменить кислотный баланс кожи и именно этим способствовать росту числа бактерий). Мы любим по субботам подвергать кожу воздействию хлорки, плавая в бассейне; руки — воздействию керосина, разжигая огонь для шашлыка. Очищаем запачканные краской кисточки скипидаром, а предметы, на которые случайно капнула краска, абразивным порошком. Каким–то невероятным способом кожа все это выдерживает.

Помимо всего прочего, кожа служит первой линией обороны против полчищ микробов и грибков, которыми буквально усыпана ее поверхность. Увеличенные фотографии поверхности кожи, сделанные через микроскоп Леннартом Нильсоном, демонстрируют крошечные отверстия потовых и жировых пор. Это отличные лазейки для проникновения бактерий извне в более глубокие слои кожи. По краям этих отверстий четко видны удобно расположившиеся зеленоватые микробы и кишащая масса грибков. Одна–единственная бактерия, живущая на свете примерно двадцать минут, воспроизводит огромное количество себе подобных. Через восемь часов их число может достичь миллиона. На каждом из нас живет столько же этих мерзких тварей, сколько людей населяет нашу планету. Кожа состоит из нескольких химических соединений, отрицательно заряженных частиц и слоя защитных клеток — все это, чтобы не допустить вторжения мародеров.

По трещинам и бороздкам кожи ползают и более крупные живые существа. В прошлом веке даже в развитых странах клещи, блохи, клопы и вши были неотъемлемой частью внешнего вида человека. В головной повязке Томаса Бекета кишели вши; Самуэль Пепис вынужден был вернуть обратно присланный от парикмахера парик, полный гнид. Нетитулованное мелкопоместное дворянство Франции, очень озабоченное своими манерами, хмурило брови, если раздавалось специфическое щелканье — кто–то давил гнид под ногтями. Но его представители сами занимались тем же в компании близких друзей.