Я повернул назад, точно гончая, вынюхивающая след, — теперь я уже искал нужные мне намеки в рассказе о странствии по пустыне. Скиния, сияющая присутствием Бога, чудесная пища, ниспосланная с неба, несчастные странники, сорок лет потратившие в песках пустыни, — где–то между ослепительным обещанием и бессмысленным сорокалетним блужданием наступило разочарование в Боге. Что же произошло?

Как часто я мечтал, чтобы Бог явил Себя открыто и явно, чтобы Он «сделал что–нибудь». Однако перечитывая печальную историю падения Израиля, я убедился, что и у прямого вмешательстве Бога есть оборотная сторона. Прежде всего израильтянам стало недоставать личной свободы. Они жили чересчур близко к святому Господу и все мелочи их жизни — половые сношения и менструация, дневной рацион питания и ткани, из которых шились их одежды, — все подлежало строжайшей регламентации. Нелегко быть народом избранным. Богу непереносимо находиться среди грешников, но также и израильтянам нестерпимо было жить рядом со святым Господом.

Больше всего израильтян раздражали пустяки. То и дело они жаловались на пищу. Сорок лет им приходилось изо дня в день есть одно и то же: по утрам они собирали выпадавшую, будто росу, манну («манна» буквально переводится «что это такое?»). Казалось бы, однообразие в еде — невелика цена за избавление от рабства, но народ ворчит: «Какой рыбой питались мы в Египте, причем бесплатно! Были огурцы, дыни, лук и чеснок, а теперь даже есть не хочется — все манна да манна!»

Но помимо этих внешних проблем возникла еще одна, духовная: как ни парадоксально, когда Бог вплотную подходил к Своему народу, люди отдалялись от Него. Моисей тщательно разработал ритуал, обязательный для каждого, кто попытался приблизиться к Богу. Не допускалось ни малейших отклонений от инструкции. Израильтяне получили явное свидетельство присутствия Бога в Святая Святых, но никто не смел туда войти. Чтобы представить себе, как складывались «личные отношения» израильтян с Богом, достаточно прислушаться к их воплю: «Вот, мы умираем, погибаем все, все погибаем! всякий, приближающийся к скинии Господней умирает…» «Да не услышу впредь гласа Господа Бога моего и огня сего великого да не увижу больше, дабы мне не умереть».

Однажды великий физик Исаак Ньютон поставил эксперимент: он долго и пристально смотрел на отражение солнца в зеркале. В результате он получил ожог сетчатки и на некоторое время ослеп. Даже после того как он провел три дня в помещении с задернутыми шторами, яркое пятно все еще продолжало гореть перед его глазами. «Я всячески пытался отвлечь свое воображение от солнца, — пишет он, — но стоило мне подумать о нем, как я тут же видел перед собой его образ, хоть и находился в темноте». Если бы Ньютон отвел взгляд от солнце минутой позже, он мог вовсе лишиться зрения. Рецепторы человеческого глаза не способны выдержать прямой солнечный свет.

Опыт Ньютона можно трактовать как притчу. И такой же урок извлекли израильтяне из долгого странствия по пустыне. Они пытались сосуществовать с Создателем Вселенной, жившим посреди их лагеря, но в итоге из многих тысяч радостно покинувших Египет рабов лишь двое остались в живых. Разве глаза, едва способные взирать на огонь свечи, могут смотреть на солнце?

«Кто из нас может жить при огне пожирающем? кто из нас может жить при вечном пламени?» — вопрошает Исайя. Наверное, нам следует не горевать о скрытости Бога, а благодарить Его за предусмотрительность.

9. Один сияющий миг[11]

В возрасте девяти лет Лев Толстой бросился головой вниз из окна третьего этажа в полной уверенности, что Бог поможет ему полететь. Этот опыт стал для него первым большим разочарованием в Боге. К счастью, Толстой пережил падение и спустя годы сам смеялся над тем детским испытанием веры.

Все дети мечтают о сверхъестественном. «Боже, помоги мне пройти по озеру аки посуху. Помоги мне побить того задиру. Сделай меня таким умным, чтобы не пришлось делать уроки». Если бы Бог счел уместным ответить на какую–либо из этих молитв, если бы, точно джинн из бутылки, Он исполнил заветное наше желание, постарались бы мы из благодарности угодить Ему? В черные часы отчаяния я почти бессознательно твердил: «Если Бог спасет меня, выручит, если все обойдется, если все будет хорошо… я последую за Ним».

Ричард был твердо убежден, что каждый из нас превратился бы в преданного пса, если бы Хозяин всегда поступал по справедливости, отдавал четкие приказы и был доступен нашим чувствам. На примере израильтян, блуждавших в пустыне, мы уже убедились, что Ричард не совсем прав. Однако вы можете возразить: вера народа поколебалась, когда он оказался, по описанию Моисея, в «пустыне великой и страшной, где змеи, василиски, скорпионы и места сухие, на которых нет воды». Кто бы не сдался при подобных обстоятельствах? Но было ли в истории Израиля другое такое время, когда Бог не только находился рядом, но и исполнял желания Своего народа?

Интонация Ветхого Завета оживляется, когда речь заходит о царе Давиде. «Как бы от сна воспрянул Господь, как бы исполин, побежденный вином», — говорит об этой эпохе Псалом 77. Наконец Господь нашел человека Себе по сердцу, человека, способного объединить народ. Похотливый Давид нарушал все писаные законы, за исключением одного: он любил Господа всем сердцем своим, всем разумом и всей душой. Когда Давид сделался царем, вернулась мечта о завете с Богом.

Когда же престол занял сын Давида, Соломон, Господь исполнил все упования. Сбылись те сказки, в какие ныне верят лишь дети: Бог предложил осуществить любое желание Соломона, дать ему долгий век, богатство, все, что угодно. Когда же Соломон выбрал мудрость, Бог сам добавил к этому дару богатство, славу и мир. Эпоха Соломона превратилась в золотой век, в прекрасный период мира и спокойствия в долгой, мучительной истории евреев.

Соломон унаследовал израильский престол в ранней юности и вскоре сделался богатейшим человеком на земле. Библия утверждает, что серебро в Израиле ценилось не выше обычного камня. Торговый флот разыскивал повсюду редкости для частной коллекции царя — вез мартышек и бабуинов из Африки, тонны золота и слоновой кости. Соломон обладал и поэтическим даром: он сочинил 1005 песен и 3000 притч.

Правители приезжали издалека, чтобы испытать мудрость Соломона и своими глазами увидеть построенную им столицу. Царица Савская сказала ему:

Эти слова впечатляют — тем более, что вышли они из уст царицы, оставившей царю в подарок четыре с половиной тонны чистого золота.

Что чувствовал Бог в те славные дни? Библия дает ясно понять: Он чувствовал облегчение, радость, даже восторг. Израильтяне избавились от своей привычки ворчать по всякому поводу, Соломон всеми способами доказывал Богу, как любит Его. Он щедро пускал богатства своей страны на строительство огромного Храма — 200 000 строителей понадобилось, чтобы возвести это чудо света. Храм сиял издали, точно покрытая снегом гора.

Ветхозаветное повествование достигло апогея в день, когда Соломон освятил Храм. Вообразим сцену из кинофильма — эпизод торжественной встречи землян с представителями других миров. А теперь вспомним, что подобное произошло в тот день в Иерусалиме, только безо всяких спецэффектов. Тысячи людей собрались посмотреть на величественную церемонию, и когда Слава Божья наполнила Храм, даже священники отступили в смятении.