Но вершиной творчества киевских медицинских анестезиологов, неуклюже пытающихся успокоить общественное мнение, их идеологическим манифестом стала брошюра В. П. Антонова, начальника управления Минздрава УССР: "Радиационная обстановка и ее социально-психологические аспекты", изданная в 1987 году в Киеве обществом "Знание" немалым тиражом - 92.175 экземпляров. Представленный как "врач-радиолог", автор вторгается в совершенно ему неизвестную область психологии и совершает здесь ряд открытий:
"Поскольку в г. Киеве было меньше всего оснований для тревог и беспокойства (здесь и далее курсив наш. - Ю. Щ.) и вместе с тем именно среди его населения циркулировало наибольшее количество тревожных слухов, необоснованных рекомендаций и домыслов, есть необходимость кратко остановиться на радиационной обстановке на его территории. Тем более что численность его населения составляет значительную часть всего населения, вовлеченного в сферу чернобыльских тревог.
Между прочим, это закономерное явление, которое можно назвать "психологическим феноменом большого города". Его причина в значительной прослойке интеллигенции - основном носителе и источнике "психологического отвращения" к радиации, воспитанного долголетней антивоенной - в частности, антиядерной - пропагандой. Никто так глубоко не впитал неприязнь к этому новому поражающему фактору, свойственному только ядерному оружию, который эмоциями многих журналистов окрашивался в более (!!!) мрачные краски, нежели более привычные факторы (!), с которыми связаны давно знакомые виды поражений (ранения и ожоги). Об этом свидетельствуют хорошо известные киевлянам факты невозвращения части школьников к началу учебного года, трудные семейные дилеммы по поводу возвращения детей младших классов, изобретательность в поисках "чистых кормов" за пределами даже республики. О глубине фобических ("фобия" - боязнь.- Ю. Щ.) реакций свидетельствует также анализ рекламных объявлений граждан по обмену квартир, подтверждающий "падение акций" такого прекрасного города, как Киев, в системе международного обмена. Число граждан, желающих въехать в Киев в 1986 г., по сравнению с 1985 г. сократилось на треть, а желающих выехать из Киева - увеличилось в 3 раза" (с. 41-42).
"Не следует удивляться, что и к этому объективному материалу, основанному на анализе многочисленных исследований и измерений, со стороны некоторых людей, особенно представителей интеллигенции, можно ожидать проявлений скепсиса и недоверия, в основе которых - трудное расставание со своими убеждениями, тем более со своим "авторитетом" а глазах окружающих… Многочисленные тревоги… базировались не на строгом научном знании, а на домыслах, рожденных некомпетентностью, и эмоциях. В их основе психологическая неподготовленность к радиационной аварии такого масштаба (!), породившая в условиях дефицита информации и искаженной тревожными слухами оценки реальной обстановки застойную мысль: "Не может быть, чтобы было хорошо, если все плохо".
Это позиция, установка тех, кто охвачен радиофобией, на всякую официальную информацию, на всякие доводы, противоречащие этой позиции" (с. 44-46).
Итак, во-первых, у киевлян нет оснований для тревоги и беспокойства. Во-вторых, большинство их все-таки вовлечено в сферу чернобыльских тревог. Установлена и причина страхов: не беспрецедентная авария, потрясшая весь мир. Не те возможные последствия, о которых знает каждый грамотный человек. Главная причина всех неприятностей - интеллигенция! Вот бы нашим минздравовским анестезиологам да неграмотный народ. Вмиг бы его успокоили!
Ну а возьмите отношении В. Антонова к такому "бумажному тигру", как атомная бомба, и к антиядерной пропаганде! Это же прелесть! Прочитаешь брошюру, написанную в нескольких шагах от Украинского комитета защиты мира, и удивишься: зачем вообще борьба против ядерного оружия?
Касаясь будущего, автор заявляет:
"Еще раз хотим твердо подчеркнуть, что у подавляющего большинства населения ожидать каких-либо осложнений в состоянии здоровья или заболеваний, непосредственно связанных с воздействием радиации, нет никаких реальных оснований. Но несомненно, главными проблемами являются психологические, последствия которых могут оказаться неизмеримо более неблагоприятными. Имеются основания ожидать опосредованные последствия в виде различных отклонений в показателях здоровья и даже некоторых заболеваний у той части населения, которая оказалась во власти необоснованных страхов и тревог, во власти радиофобии… Для изучения этих вопросов в результате аварии на ЧАЭС создались уникальные возможности. Это, между прочим, и является одним из важных направлений деятельности созданного в Киеве Всесоюзного научного центра радиационной медицины АМН СССР. Мы подчеркиваем это, так как в связи с его созданием циркулировало немало кривотолков и слухов, способствующих психологической напряженности: "Раз создан такой центр - значит, плохи наши дела" (с. 39-40).
Расправившись с интеллигенцией, атомной бомбой и безосновательными страхами, В. Антонов обращает свой взор к доктору Гейлу:
"Остается прокомментировать напугавшее некоторых граждан заявление Гейла в известном телемосте.
Во-первых, доктор Гейл гематолог, но никак не специалист в области радиационной безопасности, тем более эксперт, как он был представлен с телеэкрана.
Во-вторых, многие услышали и запомнили количество названных раковых заболеваний, но пропустили мимо ушей - на какую численность населения или на какое количество естественных случаев рака… Во всяком случае, будучи врачом, Гейл обязан был с учетом силы психологического воздействия таких заявлений более четко изложить это, подчеркнув необходимость их относительной оценки, но не сделал этого, то ли в силу своей некомпетентности в этих вопросах, то ли других причин, которые нам неизвестны" (с. 37).
В апреле 1987 года на пресс-конференции в Минздраве УССР я задал вопрос об отношении киевских медиков к прогнозам доктора Гейла.
Вот что мне ответил заведующий отделом Всесоюзного научного центра радиологической медицины АМН проф. И. А. Лихтарев, уже упоминавшийся нами:
"Декларация каких бы то ни было цифр через эфир о будто бы возрастании в будущем раковых заболеваний без их сопоставления со спонтанным уровнем увеличения болезней от воздействия химических загрязнений, нездорового образа жизни, ухудшения экологической обстановки в промышленных городах - ничего, кроме вреда, принести не может… Вот уже третье поколение японцев там выросло (после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки - Ю. Щ.), а генетических изменений там нет. Ученые много спорят, изучают этот феномен. Однако факт остается фактом. И обо всем этом хорошо известно доктору Гейлу, решившему на нашем горе сделать своей персоне неплохую рекламу ("Вечерний Киев", 21 апреля 1987 г.).
Итак, мало того что доктор Гейл некомпетентен, как уверяет нас В. Антонов, - оказывается, д-р Гейл еще и негодяй, делающий на нашем горе себе рекламу. Кто же поучает врача Гейла? Профессор Лихтарев, не медик, а физик по профессии (!), не имеющий вообще морального права оценивать врачебные качества д-ра Гейла.
Послушайте, мы когда-нибудь станем нормальными, воспитанными людьми, умеющими вести корректную научную дискуссию, а не лакейски-кухонную свару с приклеиванием ярлыков в стиле сталинских времен? Почему же нравственное чувство людей без медицинских дипломов безошибочно подсказало им, что так нельзя, так неприлично? Вот что написала мне читательница из Киева:
"Совершенно случайно обнаружила вырезку из газеты "Вечерний Киев" за 21.4.87. Я сохранила ее, так как была возмущена отношением к профессору Р. Гейлу наших украинских медиков. Ведь это не секрет, что доктор Гейл оказал очень большую помощь нашей стране после чернобыльской аварии. Зачем же поносить его, да еще с такой высокой трибуны? Ведь эту пресс-конференцию слушала вся Украина?
Экономист О. В. Глазова, Киев, Владимирская, 18/2, кв. 46".
Эффективность всей титанической "санитарно-просветительской" деятельности медиков достаточно ясно оценивает в своем письме А. П. Опанасенко, Киев:
