Конечно, Настя обиделась. Обиделась и отвернулась от ребят. Ее волновали собственные проблемы. Она долго лежала, уставившись в бездонное синее небо, и беззвучно шевелила губами. По-видимому, неотступные навязчивые мысли далеко унесли ее, потому что она вдруг привстала и попросила Данилу:

– Я тебе сейчас продиктую одну строчку, а ты подбери к ней в рифму другую.

Данила болезненно поморщился:

– Говори.

Ее приятель не долго утруждал себя подбором благозвучной рифмы и пророкотал:

– Дурак!

– Что, рифма не понравилась? – спросил ее Данила. – Зря ты, рифма точная.

– Ты знаешь, что такое рожон?

– Знаю, это кол.

– И как ты себе это представляешь, как княжна могла отведать рожна?

Данила аж взбрыкнул от удовольствия. Его хлебом не корми, дай только позубоскалить.

– Как? Элементарно. В революцию. Стоят по разные стороны баррикад комиссар и княжна, вот и отведала рожна, коли дома не сидится.

Настя презрительно отвернулась от Данилы и повернулась к Максиму.

– Макс, а ты можешь зарифмовать?

Она снова продекламировала первую строку:

Максим долго морщил лоб, но, поскольку с самого начала его дружок на историческом фоне несколькими мазками нарисовал реалистичную картину, его мысль забилась в уже заданных рамках. Он представил пасмурный вечер, безлюдную улицу, баррикаду, себя в роли комиссара в кожаной куртке, рядом солдата, как две капли воды похожего на Данилу, и княжну – Настю. Ни о каком насилии, о рожне не могло идти и речи, просто солдат Данила изгалялся, как всегда, над княжной – Настей. После минутного раздумья Макс выдавил из себя:

Данила расхохотался. Настя, приготовившаяся услышать мелодичный, воздушный стих, была возмущена.

– Солдат откуда появился? Один приплел комиссара и баррикады, а второй еще и солдата. Солдат, я спрашиваю, откуда?

Максим невозмутимо пожал плечами.

– Если дело с рожном происходило на баррикаде, там должны были быть солдаты. Комиссары одни не ходят.

– А почему княжна как черт страшна? – Настя чуть не плакала. Она сто раз пожалела, что решила устроить обоим импровизированный экзамен.

– Почему, почему? Потому что в царских домах кровь порченая. Они только в своем кругу женились и замуж выходили. Во-вторых, княжна была худая и бледная. А солдат был из крестьян, а у них эталоном красоты считалась толстая и краснощекая девка. Поняла почему? – Макс выразительно посмотрел на Данилу.

Расстроенная Настя решила подойти с другого боку. Она сократила экзаменуемым друзьям поле маневра.

– Данила, представь себе тихий вечер. Княжна гуляет по парку и вдруг слышит песню. Я начну, а ты закончи так, как себе представляешь.

Данила снова стал уточнять детали и время:

– А дело происходило в революцию, в Петрограде? Антураж должен быть естественный.

– Да, да, в Петрограде! Слушай начало: «Звезды! Нежная княжна слышит песню про усладу».

Она думала, что Данила будет долго думать и искать рифму, а он сразу выдал на-гора:

– А поскольку дело происходило в революцию, к ней подходит комиссар и спрашивает ее: «Ты какого тут рожна строишь баррикаду?»

Данила захохотал и отодвинулся от нее подальше. Не ровен час отведаешь тумаков. А настырная Настя на этом не успокоилась и обратилась к Максиму:

– Макс, я надеюсь, ты не такой дурак, как твой дружок. Можешь, сочинить что-нибудь получше?

– Я постараюсь.

Максим вспомнил, как они в школе от нечего делать играли в буриме, состязаясь на скорость в сочинении стихотворения на заданные рифмы. Содержание никого не волновало, главное было выдержать размер, ритм. Слова часто сами собой, помимо воли срывались с языка. Он попросил подружку:

– Ты начни, а я закончу.

Настя, довольная тем, что придумала такое хорошее начало, ожидала, наконец, услышать соответствующее продолжение. С воодушевлением она прочла две первые строки:

А Максим, представляя себе далекий, холодный город и язву-Данилу рядом с княжной – Настей, закончил:

Данила захлопал в ладоши.

– Браво, Макс. Классно получилось.

Настя схватила лежак и оттащила его метров на десять подальше от свои друзей.

– Придурки! Болваны! Идиоты!

Эксперимент не удался. Зато она теперь отлично знала, что не только Данила, но и Максим может сочинять вирши. Правда, к разрешению загадки она так и не подошла. Ей осталось только проэкзаменовать Гарика. И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. Как же она об этом раньше не догадалась? Не будут ни Макс, ни Данила, если они были авторами письма, развозить перед нею сопли и писать нежные четверостишия, а постараются сложить грубую, ерническую частушку, как естественную защитную реакцию от насмешек.

Она потащила лежак обратно. Так кто же из них двоих автор? Теперь она любовно смотрела то на одного, то на второго. Мгновенная смена ее настроения удивила друзей. Она даже проявила беспокойство о них:

– Вы не сгорите?

Данила с Максимом удивленно таращили глаза друг на друга. О чем она говорит? Да они оба как индейцы, коричневые от загара.

– Не подлизывайся, а говори прямо, чаво надо? – в лоб спросил ее Данила.

– Мне от вас ничего не надо, я просто рада, что у меня такие умные и хорошие друзья.

Поверить ей ни Максим, ни Данила не захотели.

– Щас, как же, по шерстке погладила, значит, сейчас на шею сядешь, – со смехом заявил Макс. – Только где конечный пункт?

– Пакость какую-нибудь нам приготовила, вот увидишь, Макс, – Данила отодвинулся подальше.

А Настя загадочно улыбалась. Ей осталось только проверить Гарика. Если тот ничего не петрит в стихосложении, уж с двумя она как-нибудь разберется. Анна Николаевна, наплававшись, присоединилась к их компании.

– Вы чего не купаетесь? – удивилась она.

– Вещи ваши бережем, – ответил Данила. – А сейчас наша очередь.

Но не успели они встать, как на берегу появился Гарик. В руках он держал небольшой туесок, в которых обычно продают клубнику, доверху наполненный виноградом. Он поставил его перед ненаглядной подружкой.

– Угощайтесь.

Настя махнула рукой Максу и Даниле:

– Вы идите, мы потом с Гариком.

– Виноград весь не съешьте!

– Не съедим.

Она дождалась, пока ребята не нырнули в воду, и попросила маман дать ей ручку и листок бумаги. Теперь она решила быть хитрее. Задание должно быть не устное, а письменное. Заодно с проверкой способностей к стихосложению можно было бы сразу проверить и почерк. Она написала на листке первую строчку: «Звезды. Нежная княжна…» и протянула листок Гарику.

– Напиши, пожалуйста, в рифму вторую строку.

– Здесь?

– А где же!

– Сейчас?

– Сейчас.

Гарик взял листок бумаги, ручку, отсел чуть в сторонку, высунул язык и задумался. Он очень серьезно посмотрел на Настю. Та даже поежилась под его взглядом. «Неужели он?» – мелькнула у нее мысль. Господи, лапочка, пиши быстрее, пока Макс с Данилой не пришли. Она с нетерпением хотела увидеть что-то похожее на любовное послание. А Гарик еще раз внимательно посмотрел на нее и дописал недостающую строчку. Затем уважительно вернул все писчебумажное хозяйство Насте.