– Охотники… – превозмогая боль, прошипела она.

– Во плоти, – мужчина вышел из тени, – следи за ней.

Он слегка отступил, давая дорогу напарнику.

– Ну нет, дай мне это сделать самому, – возразил Андрей.

– Как хочешь, – жесткая улыбка на миг исказила хмурое лицо Глеба, – но будь осторожен.

Андрей, отбросив опасения, движимый лишь желанием поскорее разделаться с тварью, вышел вперед. Подойдя к обездвиженной Ларисе, он занес над ней длинный острый кинжал.

Услышав голоса, я на миг заколебалась, но, узнав голос сестры, рванулась вперед. Что-то происходило, и у меня было ощущение, что я могу не успеть. Стараясь двигаться бесшумно, я свернула за угол, и замерла от разворачивающейся перед моими глазами картины. Моя сестра, с мертвенно бледным лицом, обессилено прислонилась к стене, с двух сторон ее окружили угрожающего вида мужчины. Один из них держал пистолет, в руках другого поблескивал кинжал. Боже мой! Они хотели ее убить! Повинуясь инстинкту, я схватила кусок доски, лежащей у мусорных баков, и, не теряя ни минуты, бросилась к тому, кто стоял ко мне спиной. Оба были слишком заняты, чтобы сразу же обратить на меня внимание, и все же, в последний момент, за миг до удара один из них обернулся. Я услышала хлопок, увидела сузившиеся от злости глаза, смотрящие прямо на меня. Превозмогая острую боль в плече, я размахнулась, и опустила доску ему на голову. Уже падая, уловила движение со стороны Ларисы, хриплый вскрик, а потом меня окутала плотная тишина.

Кристоф, перешагнув бесчувственное тело Регины, склонился над Ларисой. Едва слышное дыхание говорило о том, что она жива. Пока жива. У него было мало времени.

Он бросил взгляд на вторую девушку – жизнь быстро покидала ее. Ещё немного и она потеряет столько крови, что любая помощь окажется напрасной. Но ведь это не должно стать его проблемой. Однажды Кристоф уже нарушил закон клана ради нее, и теперь все, что, что он может сделать…

Сделав звонок, он легко поднял Ларису и растворился в темноте.

В глаза бьет яркий свет, тело ноет от тупой изламывающей боли. Лариса, подавив стон, отвернулась от окна и встретилась взглядом с Кристофом.

– Очнулась, – констатировал он, – замечательно. Значит, скоро я смогу высказать тебе все, что считаю нужным.

– Не сейчас, – поморщилась она, – избавь от нравоучений.

– Не надейся. Ты попалась как новичок. Это непозволительно!

– Данталион знает? – безразлично спросила Лариса.

– Нет. Пока нет, но вряд ли удастся долго скрывать такое.

– Что же, не впервой, – заметила девушка.

– Именно. Думаешь, он долго будет терпеть твои выходки? Особенно, когда узнает про новообретенную сестру? – зло добавил Кристоф.

– Регина! Она жива? – забеспокоилась Лариса.

– Не знаю, – отрезал мужчина, – я сделал для нее все, что мог и даже больше.

– Где она? – повысила голос Лариса.

– В больнице. Или в морге. Зависит от степени ее везучести.

– Какая же ты скотина. Кристоф! – возмутилась Лариса, на ее глаза навернулись слезы.

– А что ты хотела от демона? – мерзко ухмыльнулся он.

Дежурный врач рассеянно взглянул на часы. Смертельно хотелось спать, а смена только недавно началась. К счастью в отделении было спокойно, медсестра на посту и разбудит, как только в этом появится необходимость. С этой мыслью эскулап пристроился на топчан и погрузился в сон.

Он так и не смог понять, что его разбудило. Раздраженно повернувшись на другой бок, через приоткрытую дверь, он увидел тень, мелькнувшую в коридоре. Медсестра? Вслед за ней промелькнула вторая тень. Да кто там ходит? Грязно выругавшись, он встал и вышел в коридор. Вокруг стояла тишина, но почему-то против воли ноги понесли его в реанимационную палату. Сейчас там находился только один пациент – доставленная прошлой ночью девушка с внутренним кровотечением. 'Геморрагическая кома, – вспомнил он, критическая кровопотеря, последствия недостатка кислорода в мозге и тканях организма могут стать необратимыми. Она до сих пор без сознания, и, скорее всего, ей осталось не долго. К сожалению, личность установить так и не удалось, хотя в милиции обещали… как всегда. Что было самым странным в этой ситуации – пулю, найти и извлечь так и не удалось. Она будто растворилась в теле несчастной, успев нанести той максимальный вред'.

Вздохнув, врач приоткрыл дверь и замер, удивленно наблюдая за двумя фигурами, склонившимися над постелью пациентки.

– Что здесь происходит? – возмутился он.

Мужчина, переглянувшись с женщиной, подошел к врачу.

– Вас это не касается, – прямо посмотрев тому в глаза, спокойно произнес он, – сейчас вы вернетесь к себе. И то, что видели, покажется вам обычным сном.

И больше не обращая внимания на врача, повернулся к лежащей на кровати девушке.

– Ты уверена, что хочешь этого? Мы не знаем, как твоя кровь подействует на нее, – он перехватил руку Ларисы с зажатым в ней шприцем, наполненным темно-бордовой, почти черной жидкостью.

– По-твоему, сейчас ей лучше? Ты же видишь – она почти мертва! – высвободив руку, Лариса поднесла шприц к едва заметной вене.

– Она человек! Смерть ее удел!

– Заткнись, или в моем лице обретешь врага, – она посмотрела на Кристофа. Ее голубые глаза потеряли свой привычный цвет, на несколько секунд полыхнув огнем.

– Не думай, что тебе удастся меня напугать. Но знай – возможно, сейчас ты делаешь самую большую ошибку в своей жизни.

– Возможно, но я не дам ей умереть, – медленно вводя кровь, она не спускала глаз с бледного лица своей сестры. Та по-прежнему была без сознания, и Лариса всерьез опасалась, что уже слишком поздно. Если мозг Регины мертв, вряд ли кровь сможет спасти ее. Даже кровь такой как она.

– И что дальше? – невозмутимо глядя за действиями Ларисы, полюбопытствовал Кристоф.

– А дальше, ты сделаешь все, чтобы в больнице считали, что мою сестру нашли родственники, и перевели подальше отсюда.

– Ну почему я всегда тебе помогаю? – наигранно закатив глаза, возмутился мужчина.

– Потому, что я знаю о тебе слишком много, чтобы ты позволил мне заговорить.

– Я должен был оставить тебя подыхать рядом с сестрой, – констатировал демон. Его худое лицо с тонкими чертами вдруг сделалось хищным, бледные губы чуть раздвинулись, приоткрыв начавшие расти клыки.

– Успокойся, милый, не нервничай. Тебе меня не запугать. В конце концов, я твой единственный друг в этом прекраснейшем из миров.

С этими словами, больше не обращая внимания на Кристофа, Лариса, спрятав использованный шприц в карман и ловко перевязав рану на руке сестры, слегка поморщившись, подняла ее на руки.

– Дай мне, – неохотно предложил Кристоф, подойдя к девушке, – не бойся, не уроню. И не съем.

– Как скажешь, – облегченно вздохнув, Лариса передала ношу мужчине, заметив, как трясутся руки.

– Ты еще слишком слаба для подобных подвигов, – отметил он.

– Я справлюсь, – выдавила девушка, и оба поспешили раствориться в темноте.

Острая пульсирующая головная боль привела меня в чувство. Я открыла глаза и тут же об этом пожалела. Каждый вздох требовал усилий и вызывал хриплый стон.

– Как ты, дорогая? – голос Ларисы вызвал слабый проблеск радости, ненадолго отвлекая от осознания паскудности своего состояния.

– Что со мной? – мне с трудом удалось поднять на нее взгляд, отчего головная боль лишь усилилась.

– Тихо. Не говори много, тебе это вредно. Ты у меня дома, я забрала тебя из больницы. Скоро ты поправишься.

– В меня стреляли, – вспомнила я, – их поймали?

Ответом мне была тишина. Впрочем, как оказалось, в тот момент он мне был не очень нужен. Нахлынула усталость, боль куда-то отступила, и я провалилась в сон.

– Ты не поверишь, меня уволили! – я все еще сжимала телефонную трубку в руках, мужественно пытаясь стоять на ногах. Прошло несколько дней с момента, когда я очнулась в квартире Ларисы. Выздоровление проходило быстро и без осложнений. По крайней мере, так говорила моя сестра, накладывая перевязку на плечо. Мне было не разрешено смотреть на рану, но по тому, что она совершенно меня не беспокоила, я была склонна доверять в этом вопросе своей добровольной медсестре.