Когда Кампанелле вернули его ранее конфискованные рукописи, он принялся упорно настаивать, чтобы Святая служба отменила решение о запрете его произведений. Только профаны могут верить, что инквизиция блюдет какие-то высокие интересы церкви, исходя из постоянных и твердых принципов! Инквизиторы никогда не забывают о личной выгоде. Хотя постановления Святой службы и изрекаются с безапелляционным авторитетом, они, если потребуется, могут быть в любую минуту изменены.
Он хотел, пользуясь близостью с папой, получить разрешение на печатание своих произведений. Если бы это удалось сделать, то многие его работы, в том числе и «Город Солнца», сразу же начали широко распространяться, так как книготорговцы в католических странах больше бы не боялись их продавать. А это значило, что у «Города Солнца» появились бы тысячи новых читателей.
Сперва надо было добиться отмены запрета, который лежал на его работах. Кампанелла не оставлял Урбана в покое, и тот приказал еще раз проверить его сочинения. Теперь ситуация была совсем иной: раньше Кампанелла сидел в тюрьме, а сейчас он вхож к самому папе! Деятели Святой службы, которые с радостью сожгли бы не только книги Кампанеллы, но и его самого, поторопились изменить свое мнение.
Новый главный цензор, магистр Святого дворца Никколо Риккарди, тот самый «отец Мостро», который еще совсем недавно отыскал в произведениях Кампанеллы целых восемьдесят положений, противоречащих религии, отрекся от своих прежних заключений и стал рассыпаться в комплиментах, восхваляя ученость Кампанеллы и называя его «мудрейшим человеком». Такова была истинная цена богословию, этой «науке наук», во имя «неизменных» и «божественных» принципов которой на протяжении столетий мучили и жгли людей.
Хотя предсказание астрологов, что Урбан VIII умрет в сентябре 1628 года, и не исполнилось, однако листовок с гороскопами папы, подбираемых на улицах и площадях Рима, не стало меньше. По рукам ходил печатный «Альманах», где утверждалось, что папа обязательно умрет в 1629 году. Когда миновал июнь, о котором говорили, что именно в этом месяце Урбан переселится в лучший мир, а столь желанных похорон папы так и не произошло, новые предсказания не заставили себя долго ждать. Роковым для Урбана был объявлен октябрь. Опять досужие люди стали судачить о его преемнике. Толки о близкой смерти папы вспыхнули с новой силой. Кое-кто полагал, что эти слухи ползут из испанского посольства. Шла молва, что недавно назначенный посол не жалеет денег и что только для подкупа кардинала он привез с собой из Испании огромную сумму в тридцать тысяч скудо. В Риме постоянно говорили об опасных болезнях, которые будто бы свалили папу в постель. Чтобы рассеять эти слухи и доказать народу, что он совершенно здоров, Урбан нарочно совершал верхом на лошади поездки по городу.
Но чувствовал он себя прескверно. Душу его разъедал суеверный страх перед будущим. Не благодаря ли тайному искусству Кампанеллы ему удается избежать смерти, несмотря на зловещее расположение планет? Урбан назначил Кампанелле пенсию и оказывал ему разные милости. Томмазо не терял времени зря. Он решил осуществить еще одно дерзкое намерение. Тюрьмы инквизиции полны узниками, судьба которых во многом зависит от того, сочтут ли богословы-квалификаторы их суждения еретичными или нет. Он помнил историю Джироламо Веккиетти. Если бы не он, Кампанелла, то от старика философа давно бы не осталось даже и пепла! А скольких людей он мог бы уберечь от костра, если бы ему была поручена квалификация их преступлений!
Он не хотел упустить удобного момента и стал всерьез требовать от папы, чтобы тот назначил его полномочным консультантом инквизиции и квалификатором. Урбан, испытывая постоянную необходимость в его целительных припарках и спасительных манипуляциях с изображениями планет, готов был согласиться. А кто посмеет открыто возражать, когда Кампанелла уберег папу от смерти и когда даже Мостро, главный цензор, отрекся от прежних своих заключений и повсюду называет его «мудрейшим человеком»?! Вопрос о его назначении казался уже решенным. Но тут руководители Святой службы внезапно нанесли Кампанелле удар в спину.
Среди врагов Кампанеллы, которые лишь с трудом скрывали свою ненависть, видя, что он сумел хитростью выйти на свободу и подчиняет своему влиянию папу, трое были особенно опасны и коварны. Это были племянник Урбана Франческо Барберини, Мостро и Ридольфи. О кардинале Барберини говорили, что стоит дядюшке обласкать какого-нибудь человека, как он тут же начинает люто ненавидеть счастливца и строить против него козни. Он опасался, что новые фавориты нанесут ущерб семейству Барберини. Франческо обычно притворялся, что одобряет все решения папы, но часто потихоньку от Урбана принимал меры, чтобы свести их на нет. Если он и не был «святее самого папы», то по отношению к протестантам-еретикам испытывал большую непримиримость, чем Урбан, и не соглашался на сближение с Ришелье, поддерживающим отступников-шведов. Он считал, что интересы католической церкви требуют прочного союза святого престола с испанским монархом. У кардинала Барберини было много оснований для вражды к Кампанелле. Он видел в нем опасного ересиарха, место которому в тюрьме, его путал необычный авторитет, завоеванный им у папы. Терпению кардинала пришел конец, когда он узнал, что. Кампанелла всячески восстанавливает папу против Испании.
«Отец Мостро» не мог простить Кампанелле, что ему пришлось признать ошибочными собственные суждения и восхвалять еретика. Чувство зависти еще более усиливало его вражду. Он был очень тщеславен и жаждал успеха. Пока Кампанелла был в тюрьме, о Мостро говорили, что он был самым ученым среди всех доминиканцев. Но теперь Кампанелла не только затмил его, но и оставил в дураках. Мостро лишь на словах ценил аскетизм. Он охотно разглагольствовал о радостях небесной жизни и жадно стремился к земным утехам. Графиня Перетти, влюбленная в его проповеди, подарила ему роскошную карету. Злые языки говорили, что этим она выразила высокую оценку не только его качествам проповедника.
Последним среди этой тройки был Никколо Ридольфи. Любимец папы, ограниченный и честолюбивый, он был воплощением двуличия. Во время капитула доминиканцев, когда должен был быть избран новый генерал ордена, Урбан преподнес капитулу вытканный серебром покров и поставил сорок бочек вина, чтобы помочь монахам избрать Ридольфи на пост генерала. Ридольфи лебезил перед папой, а в душе не разделял его взглядов. Он был самым доверенным лицом кардинала Барберини, и тот использовал его для тайных сношений с Испанией. Ридольфи надеялся, что император и испанский король помогут ему получить кардинальскую мантию.
Враги Кампанеллы побоялись действовать в открытую. Им больше был по нраву путь хитростей и коварства. Папа строго-настрого приказал Кампанелле ни с кем не беседовать об астрологии и никому не показывать сочинения «Как избежать судьбы, предсказанной звездами». В тот день, когда папа согласился назначить Кампанеллу консультантом инквизиция, Урбану сообщили, что Кампанелла постоянно нарушает высочайшее повеление и разглашает вещи, которые обязался держать в тайне. Папа не хотел верить. Тогда ему представили неопровержимое доказательство: экземпляр трактата «Как избежать судьбы, предсказанной звездами», напечатанный автором нелегально в одной из римских типографий. И этого лживого и опасного человека папа хочет назначить консультантом Святой службы! Урбан отменил решение.
Напрасно Кампанелла убеждал папу, что его обманули. Урбан ничего не хотел слышать. Томмазо не мог отказать врагам в находчивости и ловкости: они воспользовались рукописью его работы, хранившейся в инквизиции, и сами тайком ее напечатали!
В октябре 1629 года Урбан VIII вопреки предсказаниям тоже не умер. Тогда не замедлили появиться новые гороскопы: смерть отодвигалась до февраля следующего года. Казалось, Урбану надо было бы уже перестать бояться этих слишком настойчивых предсказаний, но его суеверность была беспредельной, да и Кампанелла, великий знаток астрологии, не особенно торопился разубеждать папу в неблагоприятном расположении планет. Несмотря на все наговоры, папа не мог обходиться без его помощи. Томмазо потребовал, чтобы квалификаторы высказали свое мнение о трактате «Как избежать судьбы, предсказанной звездами». Пусть кто-нибудь осмелится осудить средства, которые спасли папе жизнь!
