Начну с названия: «Речь Посполитая» переводится как «республика». И она действительно была таковой… для польских магнатов. Магнаты были самодержавными монархами на своих землях. Они лично казнили самыми садистскими способами не только своих крестьян, но и окрестных торговцев и мещан (особенно их привлекали расправы с евреями). Магнат имел и свою частную армию. Частные армии Радзивиллов, Сапег и других магнатов зачастую численно превосходили королевское войско как по числу бойцов, так и пушек.
Власть короля в Речи Посполитой была выборной. Требовать от богатых панов исполнения законов короля было достаточно сложно. Магнат мог безнаказанно отчеканить золотые монеты с изображением польского короля, где вместо подписи «Божьей милостью король» красовалось «Божьей милостью дурак». Пан мог явиться на бал к королю в кафтане, сшитом из листов пергамента с текстом приговоров королевских судей, суливших ему тюрьму и изгнание.
Периодически группы магнатов собирали конфедерации и начинали войну с королем, которая в Польше получила название «рокош».
Вот несколько примеров полного беспредела магнатов в Речи Посполитой. Начну со знаменитого князя Андрея Курбского, который перебежал на службу к польскому королю и получил от него большое именье. Бедному князю пришлось чуть ли не каждый год пожизненно воевать с соседями, периодически нападавшими на его земли. Хотя, честно говоря, и Курбский в долгу не оставался.
В начале XVII века группа панов во главе с Юрием Мнишеком, соединив свои частные армии, отправились вместе с Лжедмитрием I в Россию. А другая часть панов во главе с краковским воеводой Николаем Зебжидовским начала войну (рокош) против короля Сигизмунда III.
В 1655 г. шведские войска двинулись через Бранденбург в Великую Польшу. Вместе со шведами шел и коронный подканцлер Иероним Радзивилл. Навстречу шведам вышла польская армия под командованием воевод познанского Христофера Опалинского и каминского Карла Гудзинского. Поляки имели серьезный перевес в людях и более удачную позицию. Но до битвы не дошло – оба воеводы договорились со шведским командованием. Соответственно, Познаньское и Каминское воеводства получили ряд привилегий.
Другая шведская армия под командованием генерала Понтуса де ля Гарде вторглась в Литву у Лифляндии. Что же сделали братья Радзивиллы – великий гетман Януш и великий конюший Богуслав? Рванулись в бой за отчизну и веру католическую против злодеев лютеран? Нет, подписали унию Литвы со Швецией.
Позже польский писатель Сенкевич назвал эту эпоху в истории Речи Посполитой «Потопом». Замечу, что в те же годы значительная часть литовской шляхты перешла на сторону царя Алексея Михайловича.
Сейчас белорусские националисты уверяют население страны, что в ходе войны 1654–1667 гг. русские перебили чуть ли не треть населения Белой Руси. На самом деле около 90 % погибших стали жертвами междусобойчиков польсколитовской шляхты и набегов на Белую Русь казаков Хмельницкого.
Десятки примеров из истории Речи Посполитой XVII–XVIII веков показывают, что как только неприятель вступал на земли Польши или Литвы, одна часть панов воевала с ним, а другая часть вступала в союз. Мне возразят, мол, предатели были всегда. Согласен, но ситуация в Польше радикально отличалась от ситуации в остальных странах Европы. Так, с 1792 г. французские дворяне из своих убеждений стали поступать на службу в армии противников Французской республики, а затем – империи. В 1941–1944 гг. небольшая часть советских военнопленных предпочла вступить в армию генерала Власова, чтобы не умереть в концлагерях от голода и болезней.
В Речи Посполитой же на сторону неприятеля переходили целые частные армии, и не по идеологическим причинам или из-за безвыходного положения, а исключительно по корыстным мотивам. Менялась конъюнктура, и частная армия пана N вновь переходила на сторону польского короля или претендента на престол. Многие паны и их частные армии за одну военную кампанию ухитрялись по 4–6 раз перейти из одного лагеря в другой.
Так будет в Северной войне, так будет и во всех последующих войнах XVIII века. Кстати, в том веке поляки воевали не менее 60 лет.
В 1696 г. умер польский король Ян III Собеский. Сразу же объявилось несколько кандидатов на вакантный престол. Среди них были Яков Собеский (сын покойного короля), пфальцграф Карл, герцог Лютарингский и манграф Баденский Людовик.
Однако основными кандидатами стали двое: саксонский курфюрст Фридрих Август I (Альбертинская линия династии Веттинов) и французский принц Людовик Конти (двоюродный брат французского короля Людовика XIV).
Большинство польских панов предпочитали принца Конти, к тому же он был католик, а Фридрих Август – протестант. Но усиление французской власти в Речи Посполитой оказалось невыгодно австрийскому императору, русскому царю и римскому папе.
Петр I, находившийся в составе «русского великого посольства» в Кенигсберге, отправил радным панам грамоту, где утверждал, что до сих пор он не вмешивался в выборы, но теперь объявляет, что если французская фракция возьмет верх, то не только союз на общего неприятеля, но и вечный мир «зело крепко будет поврежден».
17 июня 1697 г. в Польше две враждебные группировки устроили параллельно два сейма; один избрал королем принца Людовика, а другой – саксонского курфюрста.
Петру I «петуховский» король явно не понравился, и он послал в Польшу «избирателей» – князя Ромодановского с сильным войском. Одновременно в Польшу с запада вышло[2] саксонское войско. Франция была далеко, и на польском престоле утвердился 27-летний Фридрих Август. Он хорошо помнил фразу великого французского короля Анри IV – «Париж стоит мессы», и немедленно перешел в католичество. Замечу, что конституция Речи Посполитой обязывала короля быть католиком. При этом жена его могла не принимать католичество, но тогда она не могла короноваться вместе с мужем.
Между прочим, Фридрих Август был удивительно похож на Анри IV. Фридрих Август родился 22 мая 1670 г., он был вторым сыном саксонского курфюрста Иоанна Георга III из Албертинской ветви династии Веттинов. Основоположниками династии были Фридрих II (1412–1464) и Маргарита Габсбург (1416–1486).
К Августу вполне подходит французская песенка про Анри IV: «…войну любил он страшно и дрался как петух, и в схватке рукопашной один он стоил двух…» В 1686 г., то есть в 16 лет, Август отличился, осаждая вместе с датчанами Гамбург. Под началом отца, а затем курфюрста баварского воевал на Рейне с французами в 1689–1691 гг. Затем воевал с турками, командуя армией римского (австрийского) императора Леопольда. Что делать, в те годы было много командующих армиями, не достигших 25-летнего возраста.
Фридрих Август был высок, красив и физически силен. Он легко гнул подковы и серебряные кубки, поднимал 450-фунтовое (184-килограммовое) чугунное ядро. «Еще любил он женщин, имел средь них успех, победами увенчан, он жил счастливей всех». Современники насчитали у Фридриха Августа 700 любовниц и 354 внебрачных ребенка.
Замечу, что его внебрачный сын от графини Авроры Кенигсмарк, Мориц Саксонский, стал знаменитым французским полководцем. В 1708 г. в двенадцатилетнем возрасте Мориц поступил солдатом в саксонскую армию, участвовал в нескольких боях и к концу года был произведен в унтер-офицеры. В 17 лет Мориц стал полковником и командиром кирасирского полка. В 48 лет он дослужился до маршала Франции. Замечу, что Мориц стал бы им еще раньше, но он был лютеранином, а Франция тогда воевала с протестантскими державами и протестантами внутри страны.
Прошу прощения за небольшое отступление и вернемся к Августу Сильному. В 1694 г. после смерти своего старшего брата Иоганна Георга IV наш герой становится курфюрстом Саксонии Фридрихом Августом I, а на польский престол он вступает под именем Августа II. В историю же он вошел как Август Сильный.
Правление Августа историки называют «золотым веком Саксонии». Именно Август положил начало коллекции знаменитой Дрезденской галереи. В Саксонии возникли десятки мануфактур. При Августе Сильном Саксония становится родиной фарфора.
