— Немножко нечестно, демонстрировать свою искренность и открытость, взяв мой телефон. — отметил Арсен.

— В принципе, возможно, — продолжал разговор Яша, — но это по обстоятельствам, вы же понимаете. Да, конечно, очень может быть, что мы тоже прибегнем. Спасибо за предложение. Еще раз, извинения от всех нас. Глубочайшие.

— Молодец какой Яша — шепнул Арcен Игорю. — складно все сделал. Сперва попугали, теперь извинились, потом еще немножко заплатим и полковник этот совсем наш станет. С ментами так очень правильно поступать.

Игорь поморщился.

— Он об этом и не думал. Яша, существо тонкочувствующее. Полковник сам какой-то гешефт сватал, ты не понял чтоль? И кончай пока об этом, а то Лера нас половником пришибет и будет права.

— Молодец! Спасибо. — одобрила Яшу Лера и продолжила: — Нравственные ориентиры, это не та штука, которая зависит от наличия или отсутствия палки в руках. Или магии там, где она у нас помещается. Не должно быть такого, что как только отросли молнии всякие, умение форму менять, прочие хреновины, так тут же отвалилась порядочность и представления о добром и злом. То, что нельзя казнить невиновного, третировать слабого, издеваться над кем-либо в принципе, должно быть абсолютно инстинктивным. Или я не знаю… нутряным. Пока это есть — вы люди, которые могут рассчитывать на уважение и дружбу хороших людей. Как только нету — все. Вы уже подонки и нормальному человеку иметь с вами дело невозможно. Это я вас не шантажирую, мол дружить не стану. Я-то пока стану, понадеюсь, что это у вас так, временное помрачение. Я задуматься призываю. Охота стать подонками? Тогда, продолжайте, крепите тенденцию. А неохота — включите волю и поступайте как можно, а не как проще.

Да, прости пожалуйста, Рита. — Лера погладила не успевшую увернуться Риту по голове, — Прости, что обозвала тебя. Если хочешь им что-то сказать, скажи.

— Ладно, проехали. Знакомое состояние, понимаю. Ну, для гармонии, "сама такая", конечно. О чем я глаголила-то? А! Что вы все, и ты, муж, в первую очередь…

— С чего это я в первую? — вскинулся Игорь.

— Огнем кто кидался? Потому и в первую. Вы в точности подтвердили их опасения. Что маги — агрессивные и беспардонные. И теперь сомневаюсь, что можно кого-то в этом разубедить.

— Все, Ритка, — махнул рукой Игорь, — пафос твоего выступления ясен. Только ты ошибаешься. Яша — дипломат, как видишь, и все мы уладим. Ничего дальше полковника не пойдет.

— Это, если он вернувшись жене не рассказал как все было. — подключился к разговору Арсен. — А если немножко ей объяснил, куда он пропал, что с ним делали и о чем спрашивали, то даже не думай. Даже если он ее очень попросит, все равно она немножко кому-то выболтает. Подруге там, родственнице. И завтра, ну послезавтра, слухи такие будут, что ой-ой.

— Знают двое, знает и свинья. — заметил Дима, склонный этим утром к коротким репликам.

— А может, — высказал предположение до последней крайности смущенный Лериными словами Яша, — нас кто-то заколдовал? Хотел, некий гад, спровоцировать конфликт и повлиял на наш мозг, неизвестным науке способом.

— Размечтался! — сказала на это Лера. — Нет уж, ответственность за скотство — целиком ваша. Не оправдывайся, тем более, так по тупому.

— Лера, а по-моему, ты немножко не права. — поддержал Яшу Арсен. — Утверждать мы не можем, а предположить — запросто. Ну, подумай, с чего мы все разом так стыд потеряли? Вдруг Яша прав?

— С чего вы стыд потеряли, я точно не знаю, но подозреваю, что все так, как я сказала. Головокружение от успехов до полной потери человеческого облика. Это я не лично о тебе, обо всех скопом. А заговоры разные… Сомневаюсь сильно.

— Права, во всем права. — сказал Игорь вставая. — задумаемся же о моральной стороне.

И вышел на улицу. Покурил и постановил себе испытать стыд и ощутить глубину падения. Удалось. Вот и славно, подумал Игорь. Будем надеяться, ремиссия окончательная, рецидивов не будет.

***

Отойдя в сторонку, он закружился волчком и вскинул обе руки вверх. Зелено-синий, гудящий жгут, вырвался из его ладоней и улетел ввысь. Игорю совсем полегчало. Развернувшись, он увидел, что вместе с ним, на фейерверк любовался стоящий в неустойчивой позе и немного покачивающийся Валерий.

— Тебе что, тоже есть что сказать, добрый бухарь?

— Молодой человек, мне и сказать есть что и непонятно, чем я заслужил от вас такое прозванье.

Игорь удивленно мигнул.

— Как чем? А кто вечно датый бродит? Мне и чуваки про тебя рассказывали и сам я тебя трезвым пока ни разу не наблюдал.

Валерий рассмеялся так, что чуть не упал. Упершись руками в колени, он булькал и мотал головой.

— Так вот, как это выглядит! Надо отметить, что ваши друзья, тактичнее вас. До сих пор, ни один не упрекнул меня в алкоголизме, а оказывается держали за пьянчугу!

— Э-ээ?

— Я, действительно, чувствую некоторое нарушение координации движений. И воспринимаю мир, как через дымку. Он несколько быстроват на мой взгляд, я малость отстаю. Но это все — побочные эффекты. Я занят постоянным переустройством своего организма, но готов прерваться, если мой вид вам неприятен. — с этими словами, Валерий распрямился, глаза его, обычно мутные и испещренные красными точками, абсолютно прояснились. Взгляд сделался острым.

— Оп! Верю. Ну, а выхлоп-то у тебя отчего такой ханыжный?

Валерий развел руками.

— Должно быть, оттого же. Я чувствую, что у меня в животе маленький шинный заводик, коптящий и булькающий, но запаха, признаться никогда не ощущал.

— Ок, ты не бухарь. А отчего такое обращение "молодой человек"?

— Пардон, полагал, что с высоты моих лет, это позволительно.

— Каких лет? — снова удивился Игорь, — Мы ж ровесники вроде, или около того.

— Мне сорок семь, — улыбнулся Валерий. — Я же упомянул о перестройке организма. Одна из целей — омоложение до тинейджерского состояния. Очень уж я соскучился по легкости движений и общему ощущению всегдашнего жара и неуемной энергии. Лет семнадцать, вот к чему я стремлюсь. Еще неделя — две и управлюсь. Раньше нельзя, преобразования-то комплексные. Не только возраст установить, но и еще много всякого надо переделать. Но это неинтересно.

— Ошибаешься! — поднял палец Игорь, — Это весьма любопытно. Вот ты только что сам…

— Успеется, — отмахнулся Валерий. — Я о другом хотел поговорить.

— Пойдем в дом, ладно? Зачем на снегу стоймя, если можно в доме и сидя?

— Согласен. Хотя я и не мерзну и, как я заметил, вы Игорь тоже.

В доме, Игорь налил себе и Валерию кофе и они расположились на стульях, возле одного из чердачных окон.

— Как думаешь, это чтоб тепло сохранить, окна такие узкие?

— Вряд ли. Во-первых, мода такая главенствует. А во-вторых, в свете принесенных вами новостей, окна самые подходящие. Только чанов со смолой не хватает.

— Хо! Думаешь, плохо дело будет?

Валерий вздохнул.

— Думаю, будет обычно. Вы, молодые (теперь ведь ты простишь мне такое обращение?) люди, в практическом плане, не сделали ничего плохого. Именно в практическом. С точкой зрения Леры на этический аспект, я согласен обеими руками. Но на самом деле, удави вы того милиционера или преврати его в говорящую фуражку, ничего бы не изменилось. И не подойди вы к его дому ближе чем на квартал — тоже. Потому что, единичные случаи могут стать поводом. Но не более. Вы ведь и сами не надеялись, что магия останется незамеченной или что обойдется без катаклизмов?

— Не надеялись. Скорее, если уж руку на сердце, я надеялся, что катаклизмов будет и я приму в них самое деятельное участие. Но приближать их не собирался. Ей-ей, не собирался.

— Верю. И хочу отчасти успокоить. От государства, серьезных проблем, пока ждать не следует. Чай, не в Латинской Америке живем. У нас, чтобы быстро, — редко бывает. Темперамент не тот, инерция большая.

— И все равно, ты (давай, кстати, тоже на "ты" переходи, ок?) намекаешь, что бойницы эти, нам очень даже пригодятся. Хотя тут такая глушь, что если и будет какая заварушка, до нас не скоро доберется.