Подумала Каро уже после того, как Мэг ушла, а она еще немного понежилась в постели. Слово “Луна-парк” вертелось у нее в голове, что-то было в нем знакомое.

А потом всплыло то, что, казалось бы, навеки было изгнано из памяти. Чернокожая девчушка, с которой она тренировалась накидывать картонные кольца на молочную бутылку, чтобы выиграть огромного плюшевого медведя. Она была внучкой няни, которую уволили потому, что Каро по неосторожности разбила тот злосчастный отцовский макет.

Девочка опечалилась. Она не вспоминала тот вечер долгие годы.

Дорога в Луна-парк отняла много времени. Бартон был не такой уж хороший водитель, робел, переходя с одной полосы на другую, и далеко не первым вырвался из пробки у светофоров.

Каро устала от езды “за приключениями”, а Адам вертелся на заднем сиденье, самостоятельно отстегнувшись от ремней безопасности. Он опустил окно и восторженно окликал каждый проезжающий мимо красный автомобиль.

Наконец они прибыли к месту назначения. Адам был в восторге от Луна-парка, но Каро, более взрослая, могла сравнить его с калифорнийским Диснейлендом. Она притворилась, что ей очень нравится здесь, проследовала, чтобы угодить папе, Мэг и Адаму, через Туннель Любви, исправно испускала вопли ужаса в Доме Привидений и поедала сахарную вату, говоря, что очень ее любит.

— Ну, пожалуйста, прокатимся на чертовом колесе… — канючил Адам.

— Чуть позже. Давай сначала посидим в тени и перекусим, — предложила Мэг.

Все вместе они присели за маленький липкий столик. Каро показалось, что Мэг бледна.

Она придвинулась к ней вплотную на жесткой неудобной скамейке и, выждав подходящий момент, спросила шепотом:

— Ты в порядке?

— Вполне. Просто на меня так действует жара.

Адам в это время покончил со своей сосиской и попкорном.

— А что дальше? — поинтересовался он. — Я хочу приключений!

Мэг тяжело вздохнула.

— Не бери в голову. — Каро решила пожертвовать собой. — Отдохните с папой, а мы пока погуляем с Адамом.

— Ура! — воскликнул малыш.

— Ты уверена? — настороженно спросила Мэг.

— Да! Она уверена! — Адам уже успел вцепиться покрепче в руку совсем недавно обретенной старшей сестры.

— Даю вам полчаса, — сказал Бартон. — Больше я здесь не выдержу.

— С чего начнем? — спросила Каро у Адама.

— С чертова колеса!

Они уже были близко от цели, как вдруг Адам застыл на месте как вкопанный.

— Смотри! Смотри!

— Что?

— Смотри, красный шарик! Я хочу такой, пожалуйста.

Каро улыбнулась.

— Конечно. Для чего существуют старшие сестры, как не для того, чтобы дарить младшим братикам красные шарики. Он останется у тебя на память обо мне.

— Я буду его беречь, — пообещал Адам. Адам тщательно выбирал себе шарик, найдя наконец именно тот, который хотел, — огромный, красного цвета.

Следующий шаг их был к чертову колесу. Но, пробираясь сквозь череду аттракционов, они оказались там, где на самом видном месте сидел розовый плюшевый мишка — главный приз за меткость в игре, где кольца набрасывались на горлышки молочных бутылок.

Каро могла пройти мимо, как взрослая девочка, но она вспомнила, как унизительно пряталась в своей комнате, когда несправедливо обвиненная чернокожая няня хлопнула дверью внизу, отказавшись даже от выходного пособия. Воспоминания были не слишком приятными. И медведь ничем ее не привлекал.

Она оглянулась позвать Адама, но тот куда-то исчез.

Каро устремилась к чертову колесу.

— Адам! — звала она его, не переставая. Наконец она обнаружила мальчика, схватила и начала трясти.

— Адам! Что ты делаешь? Как ты здесь оказался?

Малыш захлебывался в рыданиях.

— Шарик! Мой шарик!

Каро посмотрела вверх. Ее подарок, большой красный шар, летел уже высоко над землей, зацепившись за кресло аттракциона.

— Все равно! Ты не должен был убегать от меня, — строго сказала Каро. — Ты можешь потеряться, или кто-нибудь похитит тебя.

— А как же мой шарик? — не унимался мальчик. — Он уже не сможет мне напоминать о тебе.

Каро вдруг опустилась на колени рядом с малышом и зарыдала с ним в унисон.

— Не плачь, — утешала она Адама, — мы купим тебе новый шарик, лучше прежнего.

В воскресенье вся троица — Бартон, Мэг и Адам: — провожали ее в аэропорту.

— Ты самая лучшая дочь, какую только можно пожелать, — сказала ей Мэг. — Без тебя я бы не справилась с этим ужасом. Я имею в виду нашу свадьбу.

— Возвращайся скорее, — сказал Бартон. — Или я полечу в Калифорнию и выкраду тебя оттуда.

— Мне не надо никаких шариков! — Адам едва сдерживал слезы. — Я хочу, чтобы ты была здесь…

Каро всплакнула. Она обняла всех троих поочередно, пообещала вернуться очень скоро, а проходя через ворота на летное поле, посылала им воздушные поцелуи.

Правда, это было связано еще и с тем, что ее провожала внушительная толпа поклонников, среди которых мелькали фоторепортеры. Каро уже умела работать на публику.

Каролин прохлаждалась у кромки бассейна жилого комплекса, где уже давно обосновалась Зоэ. Перед глазами она держала книгу, но совсем не воспринимала текст. Ее больше интересовало, как пробегает рябь по поверхности воды от порывов ветра с гор и тихий плеск мелких волн, ударяющихся о цветные плитки, обрамляющие чащу бассейна.

Как всегда, Зоэ засыпала Каролин подарками — модными платьями, игрушками, книгами. Только девочка чувствовала, что переросла их, ничто уже не радовало ее.

Зоэ понимала это. Она ни разу не упомянула о смерти Адама и о том, что случилось в том злополучном парке. Она была готова отправить дочь обратно в Нью-Йорк в любой момент, но Каролин на такие предложения лишь молча качала головой.

Лучше сидеть у бассейна и не думать о том, что ждет ее в Нью-Йорке.

— Каролин, тебе звонят! — позвала ее Зоэ.

Девочка мгновенно вскочила с шезлонга, уронив книгу.

Отец! Это мог быть только он. Он звонит, чтобы сообщить, что Мэг простила ее, они зовут ее обратно, они хотят видеть ее как можно скорее.

— Каролин. — Голос отца был таким далеким.

— Как ты? Как Мэг?

— Все хорошо, но понимаешь, милая, доктора сказали, что Мэг желательно провести еще один месяц дома.

— Это же здорово!

— Да. Но боюсь, пока ты не сможешь приехать домой. Мэг только начала выздоравливать, и, наверное, пока не стоит ее беспокоить. Но это только пока, ты понимаешь?

Каролин оцепенела. Отец еще что-то долго рассказывал о своих планах отправить ее в частную школу в Нью-Хэмпшире.

— Всего на пару семестров. А дальше мы посмотрим, как пойдут дела. Я разговаривал с директрисой, и она будет рада тебя принять. Их учебная и внеклассная программа произвела на меня самое хорошее впечатление. И представляешь, зимой ты научишься кататься на лыжах.

Выслушав его монолог, Каролин повесила трубку и вернулась к бассейну, водная гладь которого покрылась зябкой рябью. Ветер усилился. В этой перемене погоды она усмотрела какой-то тайный знак. Нужно только понять, что это был за знак. Что ждет ее впереди.

Сериал закрыли. Разразился грандиозный скандал из-за Барбары Энн Флеминг, выступавшей в роли Кэти Нолан. Виной всему был ее чудовищный бракоразводный процесс, который она с треском проиграла, лишившись права воспитывать своих детей. После этого изображать на экране перед миллионами телезрителей идеальную мать было бессмысленно. Рейтинг сериала упал почти до нулевой отметки.

Каро это не особенно взволновало. Она была уверена, что в следующий сезон компания запустит в производство что-нибудь новенькое и снова пригласит ее. Ведь не останется же она Флосси навечно.

После финальной съемки в павильоне был устроен прощальный банкет. Все шутили, смеялись над собственными остротами и хлопали друг друга по плечу, но, однако, настроение у всех было как на поминках.

В конце актер, который играл Стива, мужа Сиси, подошел к Каро, широко улыбаясь. Он был вдребезги пьян.