В конце концов, она ведь его десерт. В данный момент, она не могла вспомнить, зачем нужно было сопротивляться или тем более гнать его от себя. Проклятие, она едва помнит свое имя.

– Ты самое вкусное мороженое из всего, что я когда-либо пробовал.

Невероятно, но эти его слова необычайно возбудили ее. Конечно, не без помощи того факта, что она сидела, похотливо раздвинув ноги, на диване почти голой, что почему-то выглядело еще откровеннее, чем если бы она была совершенно голой, а он был полностью одетым. Ее бедра сами по себе продолжали ритмично двигаться, и остановить их, по-видимому, она была не в состоянии.

Шейн продолжал священнодействовать, намереваясь медленно довести ее до потери сознания. Он со знанием дела взялся за выполнение задачи, используя пальцы, чтобы удерживать ее на месте, а для доведения ее до неистовства – губы, язык и даже зубы.

И Дэни действительно впала в неистовство.

Она совершенно потеряла голову. А когда снова смогла дышать и принялась жадно глотать воздух, обнаружила, что зажала его голову между бедрами и прижала к себе так, что едва не задушила его.

Она отпустила его.

– Извини меня.

Сидя на корточках, Шейн улыбнулся. Не было заметно, чтобы он хоть сколько-нибудь пострадал от ее неосторожного обращения.

– Рад доставить тебе удовольствие.

Дэни восприняла его слова всерьез и, вместо того чтобы стыдливо прикрыть лицо, набросилась на его одежду.

– На тебе слишком много надето, – заявила она, стягивая с него рубашку.

Увидев его обнаженную грудь, она на мгновение замерла, а потом приподнялась и схватила ложку.

– А теперь моя очередь.

Выражение его лица трудно было описать – смесь приятного удивления от того, что она решила отплатить ему тем же, и умопомрачительного возбуждения, против которого она никогда не могла устоять. Поменять положение для них не составляло труда, и ему каким-то образом удалось снять с нее всю одежду, так что в результате Дэни оказалась голой у него на коленях, а его брюки и трусы были спущены до бедер.

– Господи, какая же ты приятная, – простонал Шейн, запрокидывая голову.

Дэни заставила его испытать на себе терапию с использованием холодного мороженого и с улыбкой проложила дорожку от его груди до того места, где проявлялась очень впечатляющая эрекция. Она нагнулась за своим призом.

Шейн удержал ее голову в сантиметре от цели.

– Дэни…

– У тебя аллергия на мороженое, Шейн? Шейн издал то ли стон, то ли смех.

– Нет.

– Тогда доверься мне. – Опрокинув его назад, Дэни возобновила упражнения с десертом.

Наконец Шейн отвлек ее от этого занятия, взяв в ладони ее лицо.

– Неужели у тебя есть…

– Есть. – Он показал ей зажатый в руке презерватив.

– Слава Богу. – От нетерпения у нее дрожали пальцы, а когда он надевал презерватив, она увидела, что и у него они тоже дрожат. – Вот что бывает, когда начинаешь еду с десерта, – прошептала Дэни, и он рассмеялся.

И она тоже начала смеяться и не могла остановиться, пока Шейн не поднял ее и не усадил на себя.

Шейн, удовлетворенно урча, принялся помогать ей руками, принуждая к движению вверх-вниз. Дэни думала, что их близость, в виду отсутствия новизны, будет неторопливым, исполненным нежности актом, но, по-видимому, их тела не были своевременно извещены об этом, потому что от мощных и частых толчков ее подбрасывало так, будто они ехали в товарном поезде. Никогда в жизни, она не испытывала ничего подобного. У нее создалось ощущение, что ему удалось забраться внутрь ее тела, чтобы легче было предугадывать ее желания и со знанием дела удовлетворять их. Ощущение было сродни тому, которое возникает у заблудившегося человека, нашедшего дорогу домой.

Страшно. И в то же время ничего особенного. И она не очень-то понимала, что это все значило, разве что в глубине души была уверена… Была твердо уверена…

И это больше всего пугало ее.

Шейн открыл глаза. Он лежал на спине, на ковре, на полу гостиной Дэни. Голый. Праздник продолжался.

Дэни лежала на нем, тоже голая, неотразимая в своей очаровательно беззащитной наготе. Она накрывала его подобно одеялу. Ему нравились ее изгибы, ее молочная кожа, все еще липкая от мороженого, и особенно то, что эти изгибы и молочная кожа были прижаты к нему.

Шейн погладил ее по спине, и она с тихим вздохом уткнулась лицом в его шею.

Дэни спала, как он понял. Крепко спала. Ее волосы разметались по его лицу, и, если он не ошибался, в прядях застряли комочки мороженого. Шейн понял, что глупо ухмыляется. Мороженое и секс – это внове даже для него.

Губы Дэни коснулись его тела, отчего кожа у него сразу стала гусиной, а орган, расположенный намного ниже шеи, отреагировал по-своему.

Она подняла голову и улыбнулась. У нее были заспанные и волнующие глаза, а на скуле осталось пятно от мороженого.

– Эй, – прошептала она.

– Привет.

– Тебе, наверное, пора уходить, – сказала она.

– Уходить?

– Разве мы не во всем разобрались.

Он смотрел на нее. Значит, она хочет, чтобы он ушел. Что ж, он так и сделает.

В кармане его брюк, валявшихся на полу, завибрировал мобильник.

– Сейчас достану его тебе.

– Да Бог с ним.

Но Дэни соскользнула с него и, дотянувшись до его кармана, подала ему телефон.

На дисплее светилось: Мишель Кинг.

– Ты собираешься отвечать? – спросила Дэни.

– Это может подождать.

– Ты имеешь в виду – она может подождать? – Он взглянул на нее, и она моргнула. – Я заметила имя, извини.

– Она просто…

– Нет, не надо объяснять. – Дэни потянулась за своим свитером. – Я пошла на это сознательно. Все в порядке. – Подхватив юбку, она влезла в нее. – Просто я не хочу быть в числе тех, кто ждет твоего звонка, понимаешь?

– Разве ты не из тех, кто не отвечает на мои звонки?

– Я просто хочу сказать, что не жду твоего звонка.

– И зря. Тебе следовало бы ждать его.

Дэни уставилась на него своими мягкими, выразительными карими глазами.

– Для этого нужно соблюдать правила.

– Какие? Будешь орудовать деревянной ложкой в следующий раз?

Выражение ее лица смягчилось, и она рассмеялась:

– Это я уже делала.

Господи, как ему нравился ее смех!

– Тогда какие же?

– Нам необходимо решить, что делать дальше… – она поправила юбку и свитер, – со всем этим.

– Осмелюсь сказать, что ты, похоже, точно знаешь, что делаешь.

Дэни тихо хохотнула.

– Я не то имела в виду.

– А что же?

– Возможно, если мы занимаемся только сексом, то мы не делаем этого ни с кем другим, пока не докончим со всем этим сексом, – выпалила Дэни и затаила дыхание, будто потребовала слишком много.

Шейн зажал ее голову между ладонями и заглянул ей в глаза.

– Когда я сплю с тобой, Дэни, мне не хочется спать ни с кем другим.

– Значит, это говорит о том, что мы… какие? В сексуальном отношении единственные в своем роде?

– В последний раз, когда мы с тобой затрагивали похожую тему, ты сказала, что не собираешься встречаться со мной.

– Но потом мы спали с тобой.

– Насколько я помню, мы не так уж много раз спали с тобой.

Дэни покраснела.

– Я знаю. Но как насчет правила? Ты согласен с этим?

– Большую часть своей жизни я занимался тем, что нарушал правила.

– Конечно. – Улыбка исчезла с ее лица, она повернулась. – Все в порядке. Это было глупо с моей стороны. Люди, занимающиеся только сексом, не пользуются правилами.

Шейну удалось схватить ее, прежде чем она убежала в коридор.

– Подожди…

– Мне нужно…

– Подожди, – мягко повторил он, снова подтягивая ее к себе, не без усилия преодолевая ее сопротивление, потому что она оказалась сильной и не хотела смотреть на него. – Просто подожди.

Дэни не двигалась, уставившись на него своими карими глазами.

– Ты нравишься мне, – осторожно сказал Шейн. – Очень нравишься. Я понимаю, что это звучит по-мальчишески, но дай мне минуту. – Он перевел дух. – Я хочу проводить время с тобой, – поправился он. – Хочу посмотреть, к чему это нас приведет. Но если тебя интересует конечный результат, то я еще и сам ничего не знаю. – Шейн снова пригладил ее волосы и обнаружил, что неизвестно почему нервничает в ожидании ответа. – Устраивает это тебя на данном этапе?