– В общем, несколько лет прошли спокойно, но в этом апреле я попала на выставку и, естественно, увидела портрет. Мне почудились в нем знакомые черты, но все же, вообразить, что этот ребенок мог оказаться Дэниелом, было невозможно. Все картины были написаны в маленькой деревушке, а я была уверена, что Жози и Дэниел живут в Ницце. Тем не менее я стала тревожиться и в конце концов решилась ей написать, просто для того чтобы успокоиться.

– Так вот почему вы захотели в тот день выпить со мной кофе, – перебила ее я, – значит, это не имело никакого отношения к Максу. И вы послали Жозефине статью с фотографией портрета. А я-то гадала, откуда она у нее!

– Да, – подтвердила она устало. – И она ответила, что это портрет Дэниела. Она сообщила, что ей было слишком трудно одной воспитывать мальчика, и что он живет в деревне с ее сестрой и зятем. Она также написала, что он проводит много времени с некой мисс Вентворт, которая писала его портрет. Я очень разволновалась, но я не знала, какие отношения, кроме деловых, связывают вас с Максом, и мне не пришло в голову, что он может отправиться в забытую богом французскую деревушку. Я знала, что у него не бывает длительных связей, понимаете? Он, конечно, появлялся с вами на людях, но я не думала, что ваши отношения зайдут далеко. И все же, когда я услышала от Роберта, что вы побывали в Холкрофте, я поняла, как все опасно складывается. Я отлично знала, что Макс не повезет в Холкрофт женщину, к которой он недостаточно серьезно относится, тем более, когда там Роберт.

– До чего же ты проницательна, София, – сухо заметил Макс.

Она покраснела, но предпочла не заметить укола.

– Я знала, что Клэр по несколько месяцев подряд проводит в деревне, и подумала, что если ты ее любишь, то едва ли ограничишься тем, что станешь сидеть и ждать. Я написала второе письмо Жози. я велела ей сразу же увезти Дэниела, объяснив, что Клэр – твоя приятельница и что нам всем не поздоровится, если ты приедешь в деревню.

– Но ваш план лопнул, – сказала я. Жозефина выполнила все, как вы ей велели, понимаете. Я просто не знала, что у Гастона есть сердитая тетя, как он ее называл, кстати это о чем-то говорит. Она появилась, вероятно, после того, как получила ваше первое письмо, и сказала мне, что не хочет, чтобы я рисовала ее или Гастона и вообще совалась, как она выразилась, в семейные дела. Но она меня заинтересовала, и я стала набрасывать ее по памяти. Она не могла догадаться, что я этим занимаюсь. Потом неожиданно приехал Макс. И ваши расчеты снова не оправдались. Он познакомился с Гастоном. И, простите, София, но я не могу вам этого не сказать, все ваши прочие прегрешения ничтожны по сравнению с тем, что вы сделали с Гастоном и Максом. Я видела их вместе, и по-моему на земле нет наказания, которого было бы достаточно для человека, разлучившего их.

София мне не ответила.

– Жозефина приехала и увезла Гастона, – продолжила я. – И я ужасно огорчилась, потому что это было совершенно бессмысленно, и я знала, что ему будет плохо. Для меня очень важно, чтобы люди, которые дороги мне, были счастливы. Я жаловалась Максу на Жозефину, моя досада выливалась в холст, и Макс просто из любопытства попросил показать ему набросок. Я думаю, вы представляете, какова была его реакция.

– Я не был счастлив, София, отнюдь не был. А теперь, может быть, ты расскажешь о том, как Роберт нашел Жози.

– Он… он нашел письмо на прошлой неделе. Мы ужасно поссорились, и я в конце концов была вынуждена сказать ему правду. Он помялся, что не станет ничего предпринимать и не причинит вреда Дэниелу, потому что, если бы Дэниел мог что-то сказать, он бы давно это сделал. Он говорил, что поедет туда, чтобы нагнать страху на Жози. Я не смогла удержать его, Макс, я никак не думала, что он убьет ее!

– Она, очевидно, тоже. Она стала упрямиться и говорить, что расскажет обо всем полиции, если он не даст ей еще денег. И ты напрасно поверила ему насчет Дэниела. Он хотел отобрать его у нее. Одному Господу известно, что он собирался с ним сделать! Вот тут и случилось самое ужасное. Наш сын, София, все слышал и видел. Не многовато ли, как тебе кажется – дважды стать свидетелем того, как твой дядя совершает убийство. Естественно, что он дунул оттуда, хотя и не понял, что Жозефина умерла, пока Клэр не сказала ему.

– Где он... где он сейчас?

– Здесь, в Англии.

София вздрогнула.

– Разве тебя это удивляет? У Клэр хватило здравого смысла увезти его из Франции сразу, как только он до нее добрался. Он прибежал к Клэр, София, а не к своим приемным родителям. Дэниел уверен, что Роберт знает, что он видел его. Боюсь, за это еще придется заплатить.

– Придется, братец.

Макс резко обернулся, а у меня замерло сердце. В дверях стоял Роберт. Он держал в руках ружье и направлял его на Макса. С минуту, которая почему-то показалась мне ужасно долгой, все молчали, а потом Макс спокойно сказал:

– А, Роберт, я предполагал, что ты явишься сюда. Ты, конечно, понял, что София нам все выложит. Ты ведь не думал, что тебе и на этот раз удастся скрыться?

Роберт вошел в комнату.

– Сядь-ка вон там, Макс, вместе со своей маленькой подружкой. И не делайте глупостей, иначе вам обоим конец.

Я с некоторым облегчением подумала, что он скорее всего не знает о том, что сюда приедет полиция, иначе он бы не стал нас усаживать. Надо было протянуть время, и Макс заговорил:

– Я не хочу с тобой спорить, Роберт, сказал он, – но мне кажется, для всех нас будет лучше, если ты уберешь ружье. Ты что-то слишком развоевался.

Макс осторожно взял меня за руку и молча подвел к дивану. Он не отрывал глаз от Роберта, который стоял сейчас посреди комнаты и смотрел на Софию, которая так и сидела у камина, с широко открытыми, полными страха глазами.

– Да, София, – сказал Роберт, – кажется, тебя подвели нервы. Ты покаялась? Это предательство с твоей стороны. Впрочем, от тебя не приходится ждать преданности.

– А что я, по-твоему, должна была делать? Они и так все знали. Какой же ты идиот! Зачем тебе понадобилось убивать Жози, я тебя предупреждала!

– Заткнись! – грубо сказал он. – Значит, ублюдок все видел? Я так и думал, хотя мне, конечно, не приходило в голову, что он понимает по-английски. Тем хуже для него. Благодарю вас, Клэр, за то, что вовремя доставили его в Англию. Да, бедный мой Макс, ты, наверное, огорчен тем, как все сложилось?

– Огорчен? Ну что ты, Роберт, я, напротив, безумно счастлив. Ты, мой милый, вот-вот получишь по заслугам, и это доставит мне огромное удовольствие. Знаешь, я не стану сворачивать тебе сейчас шею, как ты это сделал с Жози, только потому, что ты не тронул Дэниела.

– О, я бы сделал это, если бы тогда Софии не удалось провести меня. Но мне было достаточно и того, чего я добился, мой брат несчастен, у него утонул ребенок, чуть не рухнула карьера, а его бывшая жена согревает мою постель. Нет, все вышло как нельзя лучше.

– Я ничуть не удивлен.

Меня просто трясло от омерзения и ярости. Было невозможно поверить, что человек способен на подобную низость. К Софии я испытывала презрение, но ее я все же могла понять, – ею двигали ревность и злость. Но Роберт – Роберт это был совсем другой случай. Если я прежде задумывалась о том, рождаются ли люди на свет порочными или их делает такими жизнь, то сейчас я знала ответ.

– Знаете, Роберт, – обратилась к нему я, не думая, что он может в меня выстрелить, вы не понравились мне сразу, как только я вас увидела, а к концу следующего дня я вас уже ненавидела, и вы знаете почему. Но вот теперь я все поняла. Вы отравляете даже воздух вокруг себя, от ваших прикосновений все становится грязным, потому что вы – низкий человек. И мне кажется, ваша беда в том, что вы всегда это сами знали, как знали и то, что вам никогда не догнать Макса. И что бы вы ни пытались предпринять – все было напрасно, а теперь вы тем более ничего не добьетесь, размахивая здесь ружьем.

– Так, так, – медленно произнес он, и его глаза сузились. – Ну и мерзкий же у тебя язычок! Я и забыл, что ты за маленькая дрянь. Макса, наверное, обманули твое миленькое личико и голубые глазки. С ним-то ты, наверное, бываешь ласковой, а, девочка? Ты небось нежная и сладкая, когда он тебя целует. В тебе что-то есть, раз он столько времени возле тебя крутится.