– Клэр, мне очень жаль, что вышла эдакая незадача. Гастон чудесный парнишка, верно? Ужасно неприятно, что он попал в такую историю.
– Да, Льюис, конечно, и спасибо за сочувствие. Я ужасно боюсь, что доставлю и вам неприятности.
– Вовсе нет. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам помочь. – Он глядел на меня своими большими умными глазами. Я знала, что Льюис прекрасный человек, но, полностью доверяя оценке Пег, никогда не задумывалась над этим сама. Он всегда спокойно и с уважением относился ко всем Вентвортам, возможно учитывая и наше численное преимущество. Однако сейчас он был явно готов принять на себя удар, и я начала понимать, почему Пег вышла за него замуж.
– Послушайте, Клэр, Пег мне все рассказала, и я не стану делать вида, что я в восторге. Как я понимаю – вы пока не хотите, чтобы вмешивалась полиция, но, честно говоря, я не вижу другого выхода.
– Да, но я по-прежнему думаю, что всему должно быть какое-то объяснение, несмотря на улики, которые свидетельствуют против Макса.
– Вы решили привезти сюда Гастона для большей безопасности?
– Ну да, пока я не смогу хоть что-то понять. Спасибо вам обоим, что вы приняли нас...
– Не дурите. Я понимаю, что вам хочется самой разобраться, но, пожалуйста, не думайте, что я буду молчать и позволю виновному уйти от ответственности за убийство.
– Ну что вы, Льюис, я вовсе этого не думала. Справедливость должна восторжествовать, но я не хочу, чтобы снова совершилась ошибка. Вы все слышали от Пег. Что вы можете сказать?
– Давайте рассуждать так: независимо от прочих обстоятельств женщина скорее всего была убита. Гастон видел сцену, которая этому предшествовала, и узнал Макса Лейтона. Вы это знаете...
– Я знаю, что Макс полетел как сумасшедший в Ниццу, чтобы увидеть Жозефину. Еще я знаю, что он когда-то был с ней знаком, хотя мне неизвестны подробности. Он, кажется, сказал, что она от него пряталась, и это вполне увязывается с тем, что видел и слышал Гастон. Но Льюис, есть кое-что еще, что вы не хотите принять во внимание и о чем я уже говорила Пег. Я знаю Макса, и я не могу поверить, что он способен совершить убийство.
– Вполне естественное ощущение. Вы же любите этого человека.
Я опустила голову.
– Клэр, – обратился он ко мне уже мягче, – я понимаю, как вам тяжело, но все дело в том, что Гастон действительно может оказаться в опасности, и то, что вы привезли его сюда, говорит само за себя. Я прошу вас смотреть правде в глаза. Факты свидетельствуют против Макса Лейтона, и у нас нет веских оснований это отрицать. Гастон – неважно, понимает он это сам или нет – слышал, а, возможно, и видел то, что ему совсем не надо было слышать и видеть. И я считаю, это ставит его под угрозу.
Я замотала головой.
– Льюис, это было первое, о чем я подумала. Но Макс обожает Гастона. Он не сможет причинить мальчику зла.
– Неужели вы думаете, что человек, уже совершивший одно убийство, остановится сейчас, зная, что существует кто-то, кто может выдвинуть против него новое обвинение, пускай даже ребенок?
– Не знаю. Не знаю и все. – Слезы тихо бежали по моим щекам, а я даже не замечала этого, пока Льюис не протянул мне носовой платок.
– Спасибо. Вы, конечно, правы, – сказала я беспомощно. – Я и сама не знаю, зачем спорю. Ничего другого не может быть. Нет у меня другого объяснения.
– Я, во всяком случае, его тоже не нахожу. Вы утверждаете, что знаете Макса. Если вы попробуете представить себя на его месте, как, по-вашему, что он сейчас должен делать?
– Ну... – я попыталась рассуждать логично. – Что делает Макс? Я как-то не думала об этом. Скорее всего он поехал в Грижьер, ведь это он сообщил, что Жозефина умерла, а Гастон пропал. Но подумайте сами, зачем ему было делать подобную глупость – навлекать на себя подозрения?
– Вообще-то как раз это – очень умно. Вы знали, что он отправился в Ниццу разыскивать Жозефину. Было бы хуже, если бы он решил это скрыть. Я сомневаюсь, что он намеревался ее убить, когда уезжал, иначе он бы не выдал себя. Так что не исключено, что, объявившись на следующий день у нее, он решил обеспечить себе своего рода алиби и позвонил в полицию. Понимаете?
– Понимаю. Видимо, полиция его не подозревает, во всяком случае Клабортины совершенно спокойно восприняли то, что он поехал к Жозефине, чтобы поговорить о Гастоне. Вероятно, он так сказал полицейским.
– Да. А как вы думаете, что он будет делать, когда узнает, что вы с Гастоном уехали?
– Думаю, он все сопоставит и поймет, что Гастон мог видеть... О, Господи. Думаю, он пойдет к Клабортинам. Они ничего ему не скажут, Льюис, это я знаю наверняка, но он ведь приедет в Англию, да? Он догадается, куда я могла отвезти мальчика. – Я как могла старалась не поддаться панике. .
– Да, – подтвердил Льюис спокойно. Но он не будет знать, что вы здесь. Полагаю, что вы не сообщали ему, где живем мы с Пег?
– Нет, об этом никогда и речи не заходило. Но я должна предупредить Джорджа. Макс вполне может приехать к нему... Джордж один раз уже помог ему меня найти.
– А что, этот Джордж знает, где мы живем? – резонно поинтересовался Льюис.
– Ой, нет, ну конечно нет. Откуда ему знать, простите, Льюис. Я совсем запуталась.
– Я как раз считаю, что вы очень даже разумно себя ведете. И я бы не стал ничего говорить Джорджу. Я бы даже не сообщал, что вы в Англии именно на тот случай, если Макс начнет интересоваться. Подумайте сами, раз Макс думает, что Гастон вам все рассказал, то, простите меня, Клэр, но и вы оказываетесь замешаны. Еще раз, простите, но я обязан вам это сказать.
– Да, – прошептала я. – Да, наверное, это так. Я не совсем... – мне показалось, что я тону, и я с трудом слышала свои собственные слова.
Вероятно, Льюис что-то почувствовал, потому что он сказал:
– Давайте больше не будем все это обсуждать. Вы должны сами решить, как вам поступить, а я обещаю не вмешиваться, я только оставляю за собой право принять меры, если почувствую, что кому-то из вас двоих угрожает опасность.
– Да, да, конечно. Прошу вас, Льюис, дайте мне несколько дней, чтобы я могла как следует подумать. А потом вызывайте полицию, Скотланд-Ярд, в общем делайте, что сочтете необходимым.
– Хорошо. Это вполне справедливо. Я думаю, вам полезно будет узнать подробней обстоятельства убийства Дэвида Бэнкрофта. Завтра я буду в Лондоне и попробую получить в суде протоколы.
– Спасибо.
– И еще. Как насчет настоящего отца Гастона – Эдисона?
– А что?
– Хотите попробовать связаться с ним? Он все-таки самый близкий родственник мальчика.
– Нет. Я сказала Клабортинам, что увожу Гастона в Англию, чтобы уберечь от этого человека. Начать его разыскивать было бы предательством по отношению к ним. Я пообещала держать все в секрете. К тому же представьте себе, сколько в Англии Джонов Эдисонов. Я даже не представляю себе, с чего начала бы, если бы и захотела.
– Хорошо, Клэр. Я понимаю. И поверьте, я очень вам сочувствую, это чертовски неприятная история.
– Спасибо, Льюис, хотя мне даже трудно передать, что я сейчас ощущаю. Но самое главное, чтобы не пострадал Гастон. Я-то как-нибудь переживу, а вот Гастон – если он узнает правду...
– Правду вы все равно не сможете скрыть от него. Он слишком смышленый и рано или поздно догадается. Но это решать вам. Я уже говорил, что мы с Пег будем молчать. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, как только вы дадите мне знать.
– Договорились, Льюис. – Я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Я еще никогда в жизни не испытывала подобной боли. Жгучие слезы катились из-под моих сомкнутых век. Все это было просто чудовищно, и я готова была провалиться сквозь землю от того, что Льюис стал свидетелем моего унижения. Но я попросту не могла двинуться с места.
К счастью, вскоре появилась Пег, которая подошла прямо ко мне и крепко обняла.
– Льюис, что ты сделал с моей сестрой? Клэр, милая, тебе нехорошо?
– Нет, нет. Я просто устала. Льюис ни при чем. Он очень трезво на все смотрит. Вы оба замечательные... – я вдруг перестала сдерживаться, и слезы ручьем полились из моих глаз. Я принялась громко всхлипывать, и Льюис тактично удалился, дав мне вволю поплакать в объятиях Пег.
