– Да, я все еще чувствую свинцовый груз на сердце. Не знаю, Саймон сказал, что я должна доверять своим чувствам, но вопрос в том, что именно я чувствую?
– О, Саймон так сказал? Понятно, – Стефания снова рассмеялась.
Кейт было тяжело прощаться в аэропорту со Стефанией. Она надеялась, что Стефания встретится с Дэвидом, который ехал в Кингстон отдельно, так что обе были горько разочарованы тем, что он не появился до отлета Стефании в Лондон.
– Боже, я буду скучать по тебе. Спасибо за все, Стефи, – Кейт крепко обняла подругу.
То же самое могу сказать и тебе, подружка. Если будет туго, только позвони, а еще лучше – приезжай. И оставайся. Как бы я хотела, чтоб ты приняла то деловое предложение.
– Посмотрим, придется все обговорить еще раз с Дэвидом. Береги себя.
– Пока.
Последний раз они обнялись, и Стефания ушла Кейт опять с трудом сдержала слезы.
Полковник Харрингтон улыбался, что было большой редкостью для него. Он положил рапорт на стол перед собой и благожелательно сказал:
– Сработано здорово, Данн, очень здорово. Я должен вас от души поздравить.
– Спасибо, сэр, – Себастьян поигрывал карандашом.
– То, что вы нашли и сфотографировали Эрхардера, просто гениально. Как, черт возьми, вам это удалось? Со времен войны никому этого не удавалось сделать. Но самая большая удача – раскрытие имени, которым он пользуется все эти годы.
– В действительности это Джо надо благодарить. Когда Эрхардер появился в ресторане, Джо позвал меня. Он никак не мог поверить, что Эрхардером оказался тот самый джентльмен, который отдыхал там уже несколько лет, но когда он заметил шрам, который я описал ему, внутренний голос подсказал Джо не рисковать.
– Вы уверены, что Эрхардер не подозревает вас? Вы ведь открыто последовали за ним в клуб.
– Так точно. Если бы он узнал меня, я бы понял по его реакции, когда был у Джо. Я внимательно следил за ним. Мое прикрытие – девушка Кейт Соамс, была очаровательна. У него не было причин подозревать, что что-то не так, – Себастьян улыбнулся сам себе, вспомнив Кейт, слегка подвыпившую в тот вечер, и досаду Эрхардера, когда она повернулась и уставилась на него. Уже одно это должно было убедить Эрхардера в их непричастности.
– А что с тем человеком, которого вы заподозрили в слежке за лодкой? Об этом в рапорте ничего нет. Зачем Эрхардеру ставить наблюдение, если он вас не подозревает?
– Забудьте об этом. Оказалось, что он следил за Кейт Соамс. Он, как выяснилось, ее жених, некий Дэвид Рассел. Похоже, они поссорились и Рассел последовал за Кейт на остров без ее ведома, и следил за ней. Так что меня принимали за соперника.
– Понятно. Еще раз благодарю вас за проделанную работу. И не только за то, что вы подтвердили, что Эрхардер участвовал в Группе. Идентифицировав личность Густава Шваба, мы теперь сможем выйти на третьего, Антона Брехта.
– Я слежу за Швабом уже несколько лет, хотя он и пребывает в блаженном неведении относительно этого. Тони смеялся бы до колик. Мне было безумно приятно запечатлеть их рожи вместе с закадычным другом Эрхардером.
– Да, я хорошо вас понимаю. Долгожданная месть, – полковник Харрингтон встал, заканчивая разговор. – Спасибо еще раз, Данн. Я хорошо понимаю, как не хотелось вам принимать это задание. Но теперь мы наверняка знаем все, что касается Группы.
– Ах, об этом. Я, признаюсь, испытываю облегчение от того, что «Нет уголка в чужих полях, где уж навечно Англия».
Полковник улыбнулся.
– Если уж кто-нибудь и должен быть похоронен в чужих краях, я сомневаюсь, что это вы, Данн. Очень рад, что вы все еще помните слова Руперта Брука.
– Как я могу не помнить их, если вы твердили их нам годами?
– Подходящие слова для мужчин, занятых нашей работой. Как он любил говорить. «Думай о друге, и станешь мудрей». Отличные люди эти выпускники Кембриджа!
– В самом деле, – улыбнулся Себастьян, – у вас ведь много таких, не так ли, сэр? Полагаю, что теперь я могу вернуться к штатской жизни?
– Конечно, и благодарю вас. Теперь, когда мы знаем, где скрываются Эрхардер, Шваб и Брехт, мы можем кое-чего добиться. Герру Эрхардеру придется попотеть.
– Я счастлив, сэр, – он пожал старику руку. – До свидания, если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
– Да, знаю Какое счастье, что у вас такая гибкая работа. Данн? – добавил он вслед Себастьяну, повернувшемуся, чтобы уйти.
Себастьян остановился:
– Слушаю, сэр!
– Здорово вы загорели, – полковник усмехнулся.
– Не так-то просто было добиться этого, – он шагнул в сумерки.
Тротуар был темным от дождя, и тонкие ветви спящих деревьев чернели на фоне мрачного неба. Себастьян остановился и огляделся, тщательно проверяя улицу. Он думал, что уже навсегда потерял эту привычку.
– О, черт, – произнес он с усмешкой и ушел.
– Ты сделаешь это? – рычал Дэвид, в гневе меряя комнату шагами.
– Дэвид, успокойся. Я не сказала, что сделаю это, я сказала только, что думаю об этом. Ростерман и Марш спрашивали меня сегодня снова, им нужен немедленный ответ Мне надо уехать уже в этот унж-эвд.
– К черту, Кейт! Об этом не может быть и речи. Я думал, ты оставила эту глупую затею. Ты прекрасно знаешь, что летом я должен начать кампанию в Конгрессе и ты понадобишься мне! Это невозможно – уехать сейчас! Как можно даже рассматривать такую идею? В любом случае тебе придется бросить работу, когда мы поженимся, и можно сделать это прямо сейчас, – его лицо пылало гневом.
Кейт отвернулась и подошла к открытому окну. Теплый солнечный свет ударил в лицо, но она была холодна, как лед. Неожиданно Кейт поняла, что нужно делать. Все давно к этому шло. Странно, сейчас, когда наступил решающий момент, она чувствовала себя спокойной, почти бесстрастной. Как будто давным-давно приняла решение, сейчас должна только высказать его.
– Ну? – нетерпеливо сказал Дэвид.
Она подняла на него ясные глаза цвета надвигающегося шторма.
– Я не брошу свою работу, Дэвид, и мы не поженимся.
– Не будь ребенком, Кейти! Это смешной способ разрешать споры! А что произошло с тем, что мы называли компромиссом? – его голос поднялся до крика.
– Ничего не получится, Дэвид, мы оба сильно старались, но ни один из нас не счастлив.
– Ну, Кейти, у нас же до сих пор все было прекрасно! Не надо делать из мухи слона!
– Дэвид, я говорю совершенно серьезно. Мне кажется, пора расставить все по местам. Я приму предложение и поеду в Лондон. Будет только лучше, если мы не будем видеться какое-то время. Надеюсь, когда я вернусь, мы сможем быть друзьями.
Он побледнел, затем снова обрел контроль над собой.
– Ты шутишь? Ведь ты не собираешься порвать наши отношения? Кейти, пожалуйста, остановись на минуту, подумай. Не дай мимолетным чувствам овладеть собой. Это слишком важно.
Она очень спокойно сказала:
– Я давно думаю об этом, ты знаешь. Мне очень жаль, Дэвид, но все будет именно так. Я не изменю решения.
– Хорошо, поезжай в Лондон, если ты считаешь, что для тебя так важно, и мы поговорим, когда ты вернешься. Кейти, обдумай мое предложение, – морщины между его ртом и носом резко обозначились.
– Нет, на этот раз нет, – она посмотрела на свою руку и сняла обручальное кольцо. – Мне не следовало брать его обратно. Я была неправа, очень неправа. Думаю, ты предвидел, что все будет именно так, – она бережно отдала кольцо.
– Боже мой, я не могу поверить... Ты же знаешь, как твой отец хотел, чтобы мы поженились.
– Не втягивай в это отца. Это касается только тебя и меня. Только у нас с тобой все плохо, и никогда не будет хорошо. Мы слишком разные. Пожалуйста, постарайся понять, что это к лучшему.
– Никогда, – горько сказал он. – Делай как тебе лучше, но, Кейти, я никогда этого не пойму. Тебе стоит уйти сейчас, – он посмотрел в сторону, стараясь обрести контроль над собой.
Какую-то долю секунды Кейт колебалась, видя его боль, но потом слова, сказанные Саймоном несколько месяцев назад, всплыли в ее памяти: «Только будь правдивой сама с собой».