Большие деньги делают в больших городах, не правда ли?..
Секретарша принесла кофе и удалилась, беззвучно закрыв за собой дверь. О том, что директор занят и его требуется ограждать от звонков и посетителей, девушке можно было и не напоминать. Свои обязанности она знала прекрасно.
Каратов курил мало, но сейчас притушил в пепельнице две сигареты подряд, а к решению проблемы не продвинулся и на полшага. Что встреча у Гарца была лишь плохо замаскированным «наездом», Каратов не сомневался. Но с чьей подачи пошел этот «наезд»? Каким будет следующий шаг Гарца? А главное, какие силы и связи им будут задействованы?
Сегодня утром Каратов вернулся из Москвы. Пытался встретиться с самим Корельским, но не смог: всесильный председатель Комрыболовства улетел в Норвегию. Пришлось идти к одному из замов — Гальперину. «Десять миллионов долларов? Это впечатляет, — заметил тот, наскоро просмотрев привезенный Каратовым бизнес-план. — Сахалинский рыбопромысловый флот необходимо менять, здесь я с вами полностью согласен. Но ведь бербоут-чартер обязательно потребует дополнительных квот, не так ли?» «Разумеется. Зато остров получит современный рыбодобывающий флот. Неужели мы будем жалеть на это рыбу, которой у нас пока достаточно?» «Э-э, дорогой, — усмехнулся Гальперин. — Если бы мы эти квоты сами придумывали, никаких бы проблем не было: нарисовал в документах, сколько душе угодно — и порядок. А то ведь это наука ОДУ (общий допустимый улов) рыбакам рассчитывает, она же и квоты определяет. Так что придется вам сначала согласовывать вопрос с наукой. Ну а потом милости просим и к нам в Комитет…. Думаю, недельки две-три у вас уйдет на эти хлопоты!»
Однако Каратов действовал быстро и решительно. Наука дала «добро» уже через три дня. А разговор с Гальпериным (разумеется, с глазу на глаз) продолжался всего минут десять. На Сахалин Каратов уезжал, уже зная точно: на предстоящем в сентябре рыбопромысловом совете ТОО «Круг» получит все, что ему нужно — и минтая, и краба, и палтуса, и креветку. Причем столько, сколько сумеет выловить.
Разговор с Гарцем фактически ставил под угрозу столь блестящие, хотя и довольно накладные, результаты поездки в Москву. Кто знает, какой «рояль» еще спрятан у Гарца в кустах? Столица — столицей, но и у местной власти есть достаточно рычагов, нажав на которые, можно крупно насолить конкуренту, а то и вообще поставить фирму на грань банкротства. Каратов вспомнил, как нынешней весной два судна СП «Медуза» чуть не всю путину простояли у причала: пограничники не выпускали их на промысел в «золотой треугольник», поскольку накануне отхода судна у нескольких членов экипажа нашли фальшивые Паспорта моряков. В конце концов, суда в море все же ушли, но ведь промысловое время было упущено! А на путине не то что день — каждый час дорог… Кроме пограничников, есть еще и МВЭС, «Сахалинрыбвод», Сахалинский филиал ТИНРО, природоохранная прокуратура, наконец… Вот и спрашивается: кто, где и когда поднимет перед ТОО «Круг» красный флажок, если и в самом деле Гарц решится схватиться с конкурентом по-настоящему?
Нет, кофе хорош — крепкий и в меру сладкий. Пить его — одно удовольствие. Вот он и сидит, курит — и пьет кофе. А выход все одно, не просматривается.
В этот вечер Каратов так ничего и не придумал.
С утра пришлось разбираться с текущими делами. Впрочем, в отсутствие гендиректора дела шли нормально. Флот уже успел подготовиться к предстоящей путине: судоэкипажи укомплектованы, орудия лова — выше всяких похвал, и с бункеровкой проблем нет. Осталось лишь получить квоты, выписать промысловые билеты — и можно отправляться в «золотой треугольник» — в северо-западную часть Охотского моря.
— Я думаю, за путину тысячу тонн минтая запросто возьмем, — заявил начальник отдела добычи Чаусов. — Ты уж там, на рыбсовете, Игорь Павлович, не скромничай — бери все, что дают, вплоть до разнорыбицы. Нам все сгодится!
Отпустив Чаусова, Каратов остался в кабинете со своим заместителем — Бацаем. Здоровяк-тяжелоатлет, в свое время — без пяти минут чемпион России, Бацай в восемьдесят седьмом году, приехав на соревнования в Южно-Сахалинск, в первый же вечер имел несчастье заступиться за одну из местных девиц, забредшую в гостиницу в поисках развлечений. Услышав крики из соседнего номера, Бацай выбил плечом дверь и сгоряча искалечил двух жителей далекой солнечной республики, за что и получил три года.
Отсидев на «зоне» в поселке Смирных, возвращаться домой во Владивосток Бацай не захотел. Решил остаться в Южном, устроившись охранником в одну из фирм. Там его и нашел Каратов, а позже переманил к себе в «Круг». Оказалось, бывший спортсмен, он же отчисленный в свое время студент Дальрыбвтуза, неплохо разбирается в рыбном промысле и знаком с промвооружением и БМРТ, и эРэСов. Не прошло и года, как Бацай стал у Каратова заместителем, а заодно уж и телохранителем, сопровождая директора всякий раз, когда нужно было встретиться с кем-то из клиентов вне стен «Сахинцентра».
Выслушав Каратова, Бацай в раздумье помял ручищами свою коротко стриженую голову и сходу предложил встретить Гарца в темном углу и свернуть ему шею.
— Ну, этого пока не требуется, — заметил директор. — Я полагаю, сначала нужно дать понять Гарцу и остальным, что и мы на Сахалине что-то значим… Слушай, Олег, ты ведь наш рыбсовет знаешь?
— Знаю. А что?
— Надо бы встретиться с председателем, переговорить… А я постараюсь кое-что сделать в обладминистрации.
На этом и уговорились.
А недели через полторы Каратов позвонил Гарцу.
— Борис Моисеевич, вы что-нибудь про олимпийскую систему на рыбном промысле — знаете?
— Как вы сказали? Олимпийская система? На промысле? Гм-м… Какая-то чушь. наверное?
— Ну, не скажите! Наш рыбсовет считает, что это дело очень даже перспективное, — спокойно продолжал Каратов. — В чем смысл этого новшества — знаете?
— Да уж объясните, будьте любезны.
— Все очень просто: квоты изначально распределяются поровну между всеми промысловиками, вне зависимости от того, кто сколько судов имеет. А вот вести промысел разрешается строго ограниченное время — скажем, ровно неделю. Это вроде бы как контрольное время, понимаете?
— Ну-ну, — теперь Гарц слушал очень внимательно.
— Через неделю комиссия смотрит, кто сколько квот освоил. И если, скажем, у вас выловлено меньше всех, ваши оставшиеся квоты изымают и передают тем, кто удачливее вас. Это и называется — «олимпийская система».
Гарц прикусил губу. Вот так-так! Не надо быть опытным промысловиком, чтобы понять главное: при такой системе в выигрыше окажется тот, у кого больше судов. И у кого промвооружение лучше. У Гарца, например, четыре судна. Вроде бы и много, но… какие это суда? Старье с выработанным процентов на семьдесят ресурсом. С каратовcкими и не сравнить…
— А откуда у вас такие сведения насчет рыбсовета? — отбросив всякую дипломатичность, напрямую спросил Гарц. Он уже понял, что серьезной схватки с москвичом не избежать, и теперь старался извлечь из этого разговора как можно больше полезной информации.
Но Каратов лишь невнятно хмыкнул в ответ, попрощался и положил трубку. «Одно из двух: или он берет меня на испуг, или у него, действительно, половина рыбсовета в кармане», — подумал Гарц. И позвонил Фалееву.
— Я мыслю так, Боря: этот парень нам что-то готовит на ближайшем рыбсовете, — предположил Фалеев. — Мне даже кажется, что вопрос об этой олимпийской системе практически уже решен.
— И ничего нельзя сделать? — спросил Гарц. И столько сарказма было в этом вопросе, что Фалеев чуть не поперхнулся на том конце провода. Бывший работник горкома, волей судеб ставший предпринимателем, Фалеев совершенно терялся, когда требовалось найти в сложной ситуации нестандартное решение. Гарц хорошо знал эту слабость исполнительного директора СП «Посейдон» и беззастенчиво этим пользовался — прежде всего, естественно, в своих собственных интересах.
— Ну а что ты предлагаешь? — спросил после паузы Фалеев.
— Я думаю, нам надо встретиться… Скажем, сегодня в пять, у меня в офисе. Устраивает?
