Старший Сазонов был в «загранке», и по-мужски помянуть брата и друга было не с кем. Шитов в одиночестве пил скверную островную водку, а женщинам и с сухого вина хватило слез… У Юркиной матери Шитовы оставаться не захотели, отправились ночевать к Гориной. Они долго брели по узкой извилистой улочке, постепенно поднимаясь все выше и выше в сопки, и Татарский пролив за спиной открывался до самого горизонта. У Гориной снова выпили, и номер ее дома вместе с названием улицы окончательно стерся в памяти. Теперь попробуй-ка, вспомни то, о чем давным-давно забыл! И захочешь, да не сможешь…
И вот они снова в Холмске — приехали два часа назад из Южного. Спешили, боясь опоздать на паром, но оказалось — зря: порт был закрыт по штормовому предупреждению. В лучшем случае, паром мог пойти завтра утром. А мог и не пойти: в конце марта Сахалин хорошей погодой не балует…
Оставив вещи в камере хранения, с сумкой, набитой деньгами, они поспешили в единственную в городе гостиницу. Мест не было: их разобрали самые проворные. Помаявшись на морском вокзале, Шитовы решили отыскать Горину, и отправились на ее поиски. Им казалось, что Светлана живет где-то рядом: чуть поднялся от порта вверх — и вот, пожалуйста, ее дом. Они упрямо лезли вверх, в сопки, плутали и путались в темных закоулках, вдруг находили нужный дом — и всякий раз убеждались, что и на этот раз ошиблись.
Это было безумием — бродить по вечернему городу с такими деньгами. Любой портовый бич мог подойти, пристать, вырвать сумку из рук… Ищи-свищи его потом в Холмске! Но судьба, как известно, хранит дураков: веселые компании обходили Шитовых стороной, пьяные не просили у них закурить, шпана не нарывалась на скандал. И они все искали и искали этот проклятый дом — и не находили его. Все дома в этом городе, казалось, были похожи один на другой — все были одинаково чужими, неприветливо холодными и серыми.
..Он докурил и бросил окурок под ноги.
— Мне кажется, не стоит больше искать Светлану. Мы ее не найдем. Одно из двух: или возвращаться в порт, или — ехать к Вальке Сазонову.
— Я не хочу в порт, там страшно, — сказала жена. — А Сазонов живет у Северного вокзала. Это — в другом конце города. Далеко.
— Ну и что же — далеко? Доедем.
— Говорю же тебе: я устала! А потом, Сазонова может и не быть дома. Да и автобусы, наверное, уже не ходят.
Шитов поднял сумку с асфальта и надел ее ручками на плечо.
— Доедем. Как-нибудь доберемся. Пойдем!
Изрядно поплутав по улицам, черным от угольной сажи и раскисшим от нудного сахалинского дождя, они неожиданно вышли к гостинице. С полдесятка «японок» выстроилось у входа, ожидая щедрых вечерних пассажиров.
— Вам, ребята, до Северного вокзала? Нет проблем! — водитель резво распахнул дверцу машины. — Прошу!
— Сколько?
Водитель назвал цену.
— Ну, это дорого!
— Как хотите, — водитель презрительно хлопнул дверцей. — За бесплатно у нас в городе только пешком ходят.
— Я устала, — тихо сказала жена.
— Хорошо. Едем!
«Японка» мягко и бесшумно рванулась с места. Жена прижалась к Шитову, положила голову ему на плечо. Задремала почти мгновенно.
В машине пахло дорогой кожей и хорошим табаком. Изумрудом отсвечивали приборы.
— В гости собрались ехать, на материк. Ну и застряли в порту, верно? — спросил водитель, наметанным взглядом оценив платежеспособность пассажиров. — Или в отпуск решили рвануть месяцев на шесть?
— В отпуск, — солгал Шитов. И тут же снова солгал: — Только не на шесть месяцев. И не на материк. Что там делать, без денег-то? Просто решили товарища навестить, он у Северного вокзала живет. Погуляем пару дней, да и уедем.
Сумка с деньгами стояла у Шитова в ногах. Пока все складывалось более-менее нормально…
Утром к ним приезжал покупатель — отставной полковник в зеленых «жигулях».
— Не передумали? — спросил он.
— Нет, — ответил Шитов.
— Вместе с мебелью продаете?
— Да, и мебель впридачу.
— Отлично! — отставной полковник не скрывал радости. — Тогда что же? Поехал я тогда деньги с книжки снимать. А заеду к вам… ну, скажем, часиков в двенадцать. Устроит?
— Устроит. В двенадцать так в двенадцать, — Шитову уже было все равно, лишь бы дело с продажей квартиры поскорее закончилось.
— А когда вы решили уезжать?
— Сразу же и уедем, как квартиру продадим.
Полковник, однако, не уходил. Потоптавшись в прихожей, он сказал:
— Нет, я вас, конечно, не тороплю… Живите, сколько вам надо. Но все-таки хотелось бы это дело побыстрее закончить. Я ведь квартиру для сына покупаю. Сами знаете, когда две хозяйки на одной кухне…
Полковник запнулся. Ему было немножко стыдно за свою откровенную радость по поводу предстоящей покупки квартиры. Да и то сказать, сколько денег он на ней выигрывает! Да еще и с мебелью ее берет.
— Я вас понимаю, — сказал Шитов. — Приезжайте к двенадцати — и сразу к нотариусу. Как все оформим, так мы и уедем.
— Есть!
Щелкнул язычок замка. Полковник ушел. Шитов вернулся в комнату.
Жена лежала на диване и курила. Он присел рядом.
— Скоро все кончится, Ира. Полковник приедет в двенадцать. Продадим квартиру, сядем в самолет — и улетим.
— Нет, сядем на паром — и уплывем. Самолетом — дорого, — возразила она. — Не забудь, нам ведь еще квартиру на материке покупать.
— Я помню. Конечно, сядем на паром — и уплывем.
— Да, уплывем, — каким-то чужим голосом повторила она. — А все это — бросим? — она обвела взглядом комнату. — Мебель, посуду… Все бросим — и уплывем?
— Но не в руках же все это нести! — улыбнулся Шитов. — На материке купим все новое — и мебель, и посуду…
— Да, купим… Купим, если денег хватит. А у нас их не хватит, Женя! — задумчиво сказала она. — Ты об этом — подумал?
— Хватит. Не волнуйся. — Шитов взглянул на часы. — Слушай, уже начало одиннадцатого…
— Ну и что?
— Ты забыла? В половине одиннадцатого нас должен ждать кореец. Ну, тот, который в понедельник приходил? Из фирмы «Аэлита». Вспомнила? Надо бы встретиться с ним, извиниться… Вот черт, как все неловко получилось!
С корейцем (звали его Кван) они встречались с неделю назад. Он был первым, кто откликнулся на объявление в газете. Кореец долго ходил по квартире, зачем-то щупал руками обои и часто цокал языком, словно бы у него болел зуб. Ясно было, что квартира ему не нравится.
— Могу дать… — Он нехотя назвал цену. — Устроит?
Цена не устраивала. Это было бессовестно дешево. Так дешево, что Шитов даже сначала не нашелся, что и ответить.
— Квартира двухкомнатная, после ремонта, — сказал он. — И мы хотим продать по справедливой цене.
Кван лишь кисло улыбнулся.
— Да что там — ремонт? Покрасил, обои наклеил… И все! А деньги, знаешь, под мостом не валяются… Тем более что у вас первый этаж.
— Первый. Но зато дом почти в самом центре!
— Э-э… Да что — центр? На окраине даже предпочтительней: и шума меньше, и пыли… Ну, могу немного добавить… Согласны?
С трудом удалось чуть-чуть поднять цену, но все равно выходило дешево, очень дешево! А мебель, как оказалось, была покупателю совершенно ни к чему.
— Можете ее с собой забрать, — отрезал Кван. Опытный торговец, он бил наверняка. Ясно, что Шитовы никуда со своей мебелью не денутся: все равно бросят. Ведь чтобы отправить ее на материк, контейнер надо за месяц вперед заказывать. А будут эти двое ждать месяц? Навряд ли: им чем быстрее отсюда уехать, тем лучше! По всему видно… Попытаются продать мебель? А кто ее возьмет? Ну разве что по дешевке: на Сахалине гарнитуры особо не ценятся, здесь народ на перекладных привык жить…
— Значит, на той неделе, в среду, жду вас у себя в офисе, в половине одиннадцатого, — Кван блеснул на Шитова золотыми коронками. — Не волнуйтесь, все будет без обмана. А то ведь сами знаете, как сейчас квартиры продавать! «Кинут» — и все, ни квартиры, ни денег… Короче, жду.
А вслед за корейцем пришел вот этот полковник. «Что, уже договорились? За сколько? Да я вам больше дам!» Что ж, лишние деньги и для острова — деньги… Подумав, Шитовы решили квартиру продать полковнику.
