– За кого он меня принимает? – возмущалась Алена. – Ведь он не в шутку предлагал, он и правда думал, что я в три часа ночи поймаю тачку и приеду в Северное Чертаново, чтобы продемонстрировать ему сеанс лесбийской любви!
Ярослава отвела глаза. Она не решалась говорить напрямую Алене, что та, по ее мнению, медленно, но неуклонно катится вниз.
Они полусидели на полосатых лежаках небольшого закрытого пляжа в Серебряном Бору. Алена нервно посасывала фруктовый лед ядовито-зеленого цвета и с некоторой завистью поглядывала на Ясино шоколадное эскимо.
Если бы не Ярослава с ее пухлыми коленками и жировыми складочками, то у постороннего наблюдателя могло бы создаться впечатление, что на этот пляж пропускают только тех, чей вес не превышает пятидесяти пяти килограммов. На самом же деле это была просто закрытая пляжная вечеринка модельного агентства «Подиум Стар», с которым сотрудничала Алена.
Из-под темных очков Яся наблюдала за моделями. Некоторые из них выглядели ничуть не симпатичнее простых смертных – невыразительные рязанские личики, костлявые бледные тела. Но попадались и такие экземпляры, пятнадцать минут в обществе которых грозили обернуться пожизненным комплексом неполноценности.
– А ты что хотела? Ты же сама рассказывала, как с этим Петром Евгеньевичем познакомилась. Он подошел к тебе в каком-то кабаке, вы выпили шампанского, а потом ты согласилась на секс в его машине под обещание, что он сводит тебя в «Крокус Сити Молл» и купит сумочку «Прада».
– Вот и я о том же! – невозмутимо подхватила Алена. – Сначала-то он порядочным человеком казался. И на шампанское дорогое не пожадился, и про сумочку не обманул. А теперь такие заявления.
– Ален, а ты никогда не пробовала встречаться с кем-нибудь не потому, что у него галстук «Гермес», а просто так, от души? – закатив глаза, поинтересовалась Яся.
– Как ты с Андрейчиком? – вздохнула Алена. – Если честно, сначала я тебя не поняла, а потом подумала обо всем этом и решила, что я тебе даже завидую.
– Чему же? – нахмурилась Ярослава. Напоминание о Максиме, да еще в таком контексте, разбудило ее задремавшую было на пляже совесть.
– Тому, что ты такая смелая, – улыбнулась Алена, – а я никак не могу порвать со всем этим…
У меня через день похмелье, а вчера я обнаружила на заднице синяк размером с футбольный мяч и понятия не имею, откуда он взялся. Вечеринки я вспоминаю урывками, пунктиром. После семи вечера всегда в легком подпитии. Я уже пользуюсь кремами от морщин, хотя мне всего двадцать четыре года.
– А ты не пробовала хотя бы один разочек не ходить на вечеринку, а просто остаться дома? – удивилась Яся. – Купить каких-нибудь пирожных. – Наткнувшись на убийственный взгляд подруги, она поправилась: – Ну, или свежего шпината. Принять ванную, а потом засесть у телевизора, отключив предварительно телефоны.
Алена с хрустом потянулась:
– Кто бы знал, как мне этого хочется. Но у меня уже развился комплекс. Каждый раз, когда я хочу остаться дома, в голове зудит одна мысль: а вдруг именно в это время, именно в том самом месте, куда я не попала, потому что решила расслабиться, меня ждет удивительная встреча с известным промоутером или хотя бы просто классным мужиком?
– Не волнуйся, это классический невроз любой одинокой горожанки старше двадцати, – рассмеялась Ярослава, – панический страх упустить свой шанс.
– Но к тебе-то это не относится, – сощурила глаза Алена, – и к нашей драгоценной Вике тоже. В проигрыше осталась только я.
Они так увлеклись обсуждением беспутной Алениной жизни, что совсем не заметили странного оживления, разбудившего населенный моделями пляж.
Если еще пять минут назад девушки просто расслабленно отдыхали в компании, где не с кем кокетничать, зато есть с кем посплетничать, то теперь они все разом вдруг будто бы вспомнили, что являются признанными красавицами. Те, кто сидел на лежаках или прямо на песке, придали своим позам неестественную, зато сексапильную выгнутость; те, кто играл в пляжный волейбол, стали заботиться не о ходе игры, а о плавности перемещения по импровизированной спортивной площадке. Ну а те отчаянные девушки, которые махнули рукой на риск заполучить в лучшем случае воспаление придатков (в июне вода еще совсем холодная), а в худшем – холеру (все СМИ кричали, что она обитает в столичных водоемах) и забраться в воду и вовсе раздухарились. Они принялись вести себя как пьяные русалки – громко и мелодично смеялись, встряхивали волосами, пытались игриво забрызгать друг друга.
– Что здесь происходит? – ошеломленно спросила у Алены Яся.
– Есть подозрение, что где-то в радиусе ста метров нарисовался приличный мужик, – лениво протянула она, – хотя я не понимаю, кто мог пропустить мужика на такую вечеринку. Разве что он подобрался с воды…
Они обернулись к воде и прыснули.
К берегу приближался огромный парус клееночно-красного цвета. А под парусом этим, на белой доске, стоял мужчина в темном неопреновом комбинезоне.
Даже с расстояния двадцати метров было понятно, что он не только красив, но и прекрасно осведомлен об этом.
Такие мужчины всегда Ярославу забавляли. Она не воспринимала красующихся типов всерьез. Когда-то у нее намечался роман с манекенщиком из дома моды Зайцева. Она, в то время практикантка заштатной ежемесячной газеты, явилась, чтобы взять у мэтра интервью. А в итоге стала обладательницей не только диктофонной записи, где Вячеслав Михайлович отвечал на ее тщательно обдуманные вопросы, но и бумажки с телефонным номером того самого манекенщика.
Его звали Игорем, и он был чудовищно хорош собой.
Уставший от гламурной костлявости подиумных коллег, Игорь всерьез приударил за Ясей. Его ухаживания были такими же красивыми, как и он сам. Если он дарил цветы, то это были непременно розы на метровых сочных стебельках. Если приглашал на ужин, то не жадничал и заказывал коллекционное французское вино. Его комплименты были списаны из рыцарских романов, а его подарки приобретены исключительно в ювелирных магазинах.
Все Ясины подружки усиленно делали вид, что они за нее рады. А сами сбивались в стайки за ее спиной и угрюмо надеялись, что если Игорь не подлый бабник, то может быть, хотя бы бисексуал?
В этих отношениях не было никаких «но».
Ну, почти.
Единственное, что раздражало в нем Ярославу – это его почти болезненная потребность в восхищении окружающих. Стоило только посмотреть на то, как, например, он вплывает в ресторан. Подбородок поднят, плечи расправлены, грудь колесом, рассеянный взгляд устремлен в никуда… А его походка! Даже московский метрополитен был для него своеобразным подиумом, на котором он оттачивал свое мастерство красивого перемещения в пространстве.
А однажды Яся застала его за покупкой жиросжигающих капсул. Разноцветные драже с игривым названием «Похудей-ка!» и положили конец их отношениям.
Так что ко всем красивым мужчинам она относилась изначально подозрительно.
Зато ее лучшая подруга Алена клевала на них, как карась на откормленного дождевого червяка.
– Виндсерфер, – Алена подняла на волосы темные очки, – слушай, Ясь, а у меня нос не обгорел?
– Тебе-то какое дело до этого серфера? – удивилась Ярослава.
Впрочем, это был глупый вопрос. Аленка неисправима. Ее желание опередить оживившихся подружек в сложном деле захомутания виндсерфера было сильнее ее самой.
– А с чего ты взяла, что мой нос и этот никому не нужный виндсерфер хоть как-то взаимосвязаны? – холодно поинтересовалась она. От прежней Алены, жалующейся на жизнь и ищущей поддержки, не осталось и следа. Она умела мгновенно напялить свою излюбленную маску светской львицы со стервоточинкой.
– Пойду-ка я к воде, надо освежиться, – Алена томно потянулась, поднялась с лежака и поправила купальник, – жарко что-то.
И вот девушка, еще пять минут назад язвительно рассуждавшая о психическом здоровье тех, кто купается в московских водоемах, походкой от бедра вошла в воду. Яся с любопытством следила за развитием событий.
