Что ж, раз последняя попытка интеллигентно распрощаться с треском провалилась, то придется принять более радикальные меры.

– Мне надо в туалет! – заявила она.

– Надеюсь, ты носишь кружевные трусики, – пробормотал ей вслед банкир Семенов.

Дежуривший у входа швейцар не только не удивился, когда она шепотом попросила плащ, но и даже одарил ее сочувственной улыбкой.

Из такси она позвонила Вике.

– Как дела?

– Дрессирую Ренатика, – вполголоса ответила та.

Ренатик был вовсе не четвероногим домашним любимцем, а той самой поп-звездой, которую Виктории удалось выиграть в московском джекпоте удачи. Его полное имя звучало солидно: Ренат Рагимов-Мерабов.

– Он писает на ковер? – усмехнулась Ярослава.

– Он не знает, как пользоваться стиральной машиной. Уже два раза устроил мне тут потоп, – бедное создание совсем не приспособлено к трудностям быта.

– Стиральная машина – это не трудности быта, а результат прогресса, – пробормотала Яся, – а мне вот только что предложили поселиться в особняке с белыми колоннами и стрип-клубом в подвале.

– Стрип-клубом? – удивилась Вика. – И ты бы там танцевала?

– Еще чего. Стрип-клуб – это маленькое хобби моего потенциального любовника, – со смехом объяснила Яся, – ну не может человек жить без теток, извивающихся на шесте, ну что же тут поделаешь!

– А ты ему тогда зачем? – резонно поинтересовалась Виктория.

– Не знаю. Наверное, для души, – хохотнула Яся, – он так расписывал свой дом. Территория в два гектара, охраняется двенадцатью вооруженными таджиками. Говорит: даже из дома выходить необязательно, если что, все доставят прямо к тебе в руки. И продукты доставят и шмотки.

– А зачем вообще нужны шмотки, если из дома выходить не рекомендуется?

– Наверное, чтобы выглядеть не хуже стриптизерок. И откуда вообще берутся такие типы? И почему они так часто привязываются ко мне? То ли у меня неправильная тактика, то ли просто лицо слишком доброе, – рассмеялась она.

– Ты же прекрасно знаешь, что к тебе привязываются разные мужчины, – устало вздохнула Виктория, – естественно, по статистике среди них должен быть какой-то процент выродков.

Ярослава Калинина полагала, что подсчитывать количество мужчин, с которыми ее связывали какие-либо отношения, – дурной тон. Во-первых, современная Москва – далеко не домостроевская Русь. Если будешь ждать суженого-ряженого вместо того, чтобы хватать то, что само в руки плывет (разумеется, включив фильтр: никаких женатых, убогих, носителей поддельных спортивных костюмов «Адидас», творческих работников и т. п.), то так нецелованной и помрешь. Во-вторых, человеку свойственно ошибаться, а уж молодой и красивой девушке – тем более.

Ее первым мужчиной стал ее тренер по настольному теннису. Ей тогда было пятнадцать лет, и родители почему-то решили, что малоподвижной полненькой Ясе будет полезно овладеть навыками скачков в бешеном ритме вокруг теннисного стола. В итоге навыки были ею приобретены совершенно другие. Для утешения родителей можно заметить, что они тоже имели некоторое отношение к бешеным скачкам.

Ее последним мужчиной был мужчина неопределенного рода деятельности Максим Андрейчик. С ним ее связывали более чем серьезные отношения – она даже умудрилась создать с ним жалкую имитацию семьи, перевезя свои сумки от Луи Виттона в захламленную квартирку, в которой он обитал. Гармония длилась несколько месяцев, после чего разочарованная Яся аккуратно упаковала свои вещи и убралась восвояси.

Впрочем, об этом потом.

«У меня просто давно не было секса, вот я и мечусь, – подумала она, глядя на проплывающий за окном такси унылый пейзаж московских окраин. – Мне надо вызвонить кого-нибудь из знакомых мужчин и пригласить его на свидание. Мне надо срочно с кем-нибудь переспать».

В списке мужчин, которые при стечении определенных обстоятельств могли бы стать сексуальными партнерами Ярославы Калининой, не последнее место занимал мелкий предприниматель Роман Соколовский.

Они познакомились несколько недель назад в обувном бутике.

Банальная московская история с совершенно небанальной развязкой: она, проходя мимо красочно оформленной витрины, заметила фетиш всех модных девушек без исключения – божественные туфельки. Слишком талантливо сшитые, чтобы вот так взять и пройти мимо, и слишком дорого стоящие и непрактичные, чтобы, порадовавшись такому везению, немедленно их купить.

Ярослава нашла компромисс. Если в наличии имеется свободное время, а вот деньги хронически отсутствуют, то можно хотя бы примерить вожделенные туфельки и таким вот незамысловатым образом хоть одной ногой прикоснуться к прекрасному.

И вот, любуясь тем, как туфелька сидит на ноге, Ярослава вдруг заметила, что ею тоже в свою очередь любуются. У мужчины в шерстяном костюме от Canali, скромно устроившемся у стенда с надоевшими всем за зиму утепленными сапогами вдали от туфельного беспредела, был такой красноречиво голодный взгляд, что она вдруг почувствовала себя голой. Хотя единственной обнаженной частью ее тела была правая ступня, которую она уже приготовилась было впихнуть в приглянувшуюся туфлю.

Перехватив ее взгляд, он подошел и представился. Роман Соколовский, владелец данного бутика, к вашим услугам – от острых носов холеных ботинок из кожи анаконды до стильной стрижки, благородство которой придает легкая седина. Объективно он был довольно красив, хотя и не в ее вкусе.

Их первый разговор закончился долгожданной встречей двух одиночеств: Ярославы и прекрасных семисотдолларовых туфель. Роман их ей подарил, несмотря на неприязненные взгляды продавщиц. В изящную золотую коробочку он вложил и свою визитку. Они договорились, что Яся позвонит, и они вместе «выгуляют» новые туфельки в какой-нибудь ресторан, по степени шика не уступающий эксклюзивной обувке. Кажется, она и правда собиралась позвонить, но… То ли ей помешала московская суетная круговерть, то ли в глубине души она чувствовала, что все равно у них ничего не получится…

Кстати, с тех пор прошло недели три, а туфли она так и не обновила. И вот, кажется, их звездный час наконец наступил.

Рассказывать о том, как обрадовался Соколовский ее звонку, как он долго и нудно перебирал наиболее привлекательные, с его точки зрения, точки элитного общепита, скучно. Тем более что момент, когда она вынула его визитку из обувной коробки, и момент, когда она сидела напротив него в «Пушкине», поедая тушеных перепелок, разделяли всего два часа. Тянуть было ни к чему – Ярослава была не просто собирающейся на свидание москвичкой, а воплощенной эротикой, оголенной нервной клеткой, и разрядка требовалась ей не-мед-лен-но.

Соколовский нервничал, и это было трогательно. Смущенный накачанный мужик, который нервно теребит краешек полотняной салфетки и лихорадочно придумывает интересную тему для разговора – это даже сексуальнее, чем накачанный мужик, который самозабвенно нянчит малыша.

В отчаянной попытке показаться интересным, он бубнил что-то о том, как его арестовали на российской таможне, когда он сопровождал партию туфелек, и привели в комнатку личного досмотра. Он здорово струсил, морально приготовился к последствиям юридического произвола и мысленно успел распрощаться с пентхаусом на Новослободской и «мерседесом» представительского класса в пользу лесоповала на Колыме. А потом выяснилось, что Соколовский просто поразил воображение служительницы таможни. («Уж не знаю чем», – скромно добавил он.) Вот она и придумала такой, мягко говоря, нетривиальный способ сближения с объектом.

– Жаль, что я не на таможне работаю, – заметила Яся, – если я хочу с кем-то познакомиться, мне приходится использовать более традиционные уловки.

А сама подумала, что во всей этой истории наблюдается не больше десяти процентов правды. Но надо отдать Роману должное. Одним махом он умудрился:

а) развлечь девушку забавным сюжетом почти из репертуара барона Мюнхгаузена;