Обморок Брунгильды продолжался недолго, но этих нескольких мгновений было достаточно, чтобы в зале испытаний начался хаос. Многоголосый вопль отчаяния сотряс стены кратера, со всех сторон закованные в золото фигуры устремились к поверженной валькирии.

Хаген с братом тоже поспешили к подножию кратера, но на полпути их остановили Брунгильдины стражницы, сплошным ощетинившимся копьями кольцом окружившие свою повелительницу. Одна из них опустилась подле королевы на колени, а две другие, скрестив копья, оттеснили нибелунга.

Зигфриду хватило ума почуять опасность — не оказывая сопротивления, он просочился сквозь кольцо воительниц и затерялся в толпе. Хаген тщетно пытался отыскать его взглядом. Кто-то грубо схватил его за локоть. Рывком выдернув руку, он обернулся — на него в упор смотрела безликая золотая полумаска. Повелительным жестом стражница приказала им с Данквартом следовать к выходу.

Теперь, когда первый шок, охвативший толпу, начал спадать, неукротимая ярость пенистой волной поднималась в зале. Угрожающие взгляды провожали Хагена с Данквартом, лица искажала неприкрытая ненависть. Хаген не сомневался, что без конвоя из двух стражниц живыми покинуть зал им бы не удалось. Бегом они пересекли зал, ворвались в ворота, миновали примыкающий к ним тоннель — наконец обе женщины перешли на шаг.

Данкварт бросил на них гневный взгляд:

— Вот как Брунгильда держит свое слово!

— А ты чего хотел? — невозмутимо отвечал Хаген, — Мы ведь победили их королеву.

— Не мы, а Зиг…

— Гунтер, — испуганно перебил Хаген, — Ты хотел сказать — Гунтер, так ведь? Но это дела не меняет. Если мы ее убьем, то они прикончат нас всех, — Хаген бросил на брата предостерегающий взгляд.

Данкварт смущенно потупил взор.

Стражницы вели их сквозь лабиринт мрачных, освещенных скудным светом факелов коридоров, направляясь к их покоям. По пути им встретилась еще одна группа вооруженных женщин, но больше — ни одного живого существа. Изенштейн, казалось, вымер. Когда они свернули в коридор, где располагалась их комната, факелов стало больше, издалека теперь доносились приглушенные голоса и бряцание оружия.

Одна из воительниц отворила дверь, строгим жестом приказывая оставаться здесь, пока за ними не придут. Хаген кивнул в знак согласия. Как только женщины удалились, он приник ухом к двери.

— Что ты задумал? — Данкварт нахмурился.

Хаген приложил палец к губам. Дубовая дверь была толщиной в руку, и, кроме ударов собственного сердца, Тронье не услышал абсолютно ничего. Секунду помедлив, он рывком отодвинул засов:

— Пойдем!

Данкварт не двинулся с места:

— И куда?

— К Гунтеру, конечно. Куда же еще?

Осторожно приотворив дверь, Хаген выглянул в коридор — никого. Обе стражницы удалились, не оставив охраны. Он решительно шагнул из комнаты, Данкварт последовал за ним. Покои Гунтера находились, к счастью, недалеко. Хаген постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату.

Гунтер испуганно подскочил на стуле. Узнав Хагена, он облегченно выдохнул. Лицо его было перекошено, лоб покрыт холодным потом. На правой руке горели кровавые царапины — видимо, он нанес их сам себе, чтобы имитировать ранение. Король задыхался, словно от быстрого бега. Наверное, Гунтер намеренно вогнал себя в такое состояние на случай, если в комнату войдет непосвященный. Чувство глубочайшего презрения охватило Хагена.

— Что с Брунгильдой? — Глаза Гунтера возбужденно горели. — Я слышал, она… — Запнувшись, он испуганно взглянул на Данкварта, вошедшего вслед за братом, — Она ранена, — изменившимся тоном, с трудом сдерживая себя, продолжал он, — Меня к ней не допустили. Ты видел, что с ней?

— Издалека, — вместо Хагена влез Данкварт, — Но когда мы покидали зал испытаний, она уже самостоятельно стояла на ногах, — Он многозначительно усмехнулся, — Разумеется, мой король, ты не мог этого видеть, так как торопился занять место Зигфрида.

Глаза Гунтера расширились.

— Тебе известно… — Он повернулся к Хагену: — Так ты все ему выложил!

— В этом не было необходимости, — отмахнулся Данкварт, — Даже слепой заметил бы, что с Брунгильдой боролся не ты.

— Замолчи наконец! — рявкнул Хаген.

Гунтер поднял руку:

— Оставь его, Хаген. Пусть говорит, — Он снова обратился к Данкварту: — Объясни, что ты имел в виду.

Данкварт нахмурился:

— Подозрения у меня зародились, уже когда он метнул копье. Прости, мой король, но на такой бросок не способен ни один человек.

— А дальше? — нетерпеливо молвил Гунтер.

— Усилило подозрения соревнование в стрельбе из лука, — продолжал Данкварт, — Но… самое последнее — единоборство — должно было окончательно открыть всем глаза! — Он развел руками. — Ну представь себе, Гунтер, Зигфрид одним ударом разбил щит Брунгильды и сломал ей руку. Нам и втроем такое было бы не под силу!

— Ну? — ледяным тоном осведомился король, — И что ты хочешь этим сказать?

— То, что только дурак не заметил бы обмана! — завопил Данкварт.

— Колдовство Альбериха… — начал было Гунтер.

— Чепуха! — перебил Данкварт, — Не забывай, Зигфрид уже как-то раз побывал здесь. Брунгильде знакомы его манеры — и двигаться, и драться. И… — Он замялся, — И о тебе идет молва в этих краях…

— Не волнуйся, говори то, что думаешь, — проговорил Гунтер. — Ты хочешь сказать, что Гунтер Бургундский не выдерживает сравнения с Зигфридом из Ксантена?

— Так… так я не считаю, — смутился Данкварт. Он бросил умоляющий взгляд на Хагена и потупил взор. — Как ты можешь…

— Я все понял. Тебя смущает, что король Вормса пал так низко? Ты прав. Я изменил рыцарской чести. Но у меня не было иного выхода. Это послужило расплатой за мир.

Усмехнувшись, Гунтер одним глотком опорожнил кубок:

— Идите теперь. Через час нас призовет Брунгильда, и мне предстоит еще многое обдумать.

Тронный зал выглядел сейчас иначе, чем утром, когда Хаген побывал здесь впервые. Мрачное помещение сияло роскошным глянцем, заставившим даже Тронье, всегда равнодушного к золоту и драгоценностям, на мгновение замереть. Но дело тут было не в золотом оружии, развешанном по стенам, не в украшенных каменьями панцирях стражниц, застывших возле трона, не в бархатных занавесях, покрывавших голые стены. Хагена поразила необычайная отчужденность всей этой роскоши, берущей начало из глубины тысячелетий. Вся комната была окутана дуновением темной, давно забытой магии.

Данкварт коснулся его плеча, и в это мгновение волшебство рассеялось. Щиты, копья и мечи на стенах снова стали обыкновенным оружием, хотя и очень дорогим, стражницы по обе стороны трона оказались нормальными женщинами. Но Хаген все равно знал, что ему ничего не померещилось. На миг он увидел истинную сущность Изенштейна.

— И Альберих тут! — удивился Данкварт.

Хаген изумился не меньше, заметив разговаривающего с Гунтером альба. Он не удивился бы, увидев здесь Зигфрида, — но Альберих!

Он подошел к Гунтеру, поздоровался и одарил карлика уничтожающим взглядом. Тот захихикал.

— Выглядишь ты не очень веселым, Хаген из Тронье, — пропищал он, — Что тебя тревожит? Ты должен быть доволен. Твой друг, — он кивнул на Гунтера, — совершил невозможное. С сегодняшнего дня он король не только Бургундии, но и Исландии.

— Хаген озабочен, — молвил Гунтер, — Мне кажется, он не очень доверяет твоему колдовству, Альберих. А его брат — тем более, — Губы его дрогнули, он с трудом подавил усмешку.

— Ты сомневаешься в моих способностях? — Альберих обиженно поджал губы. — Может, ты мне не доверяешь?

— Тебе — доверяю, — поспешил успокоить его Хаген.

Альберих вздохнул:

— Но не моему господину. Но можешь быть совершенно спокоен — даю слово, что каждый из вас живым покинет эту страну и невредимым возвратится в Вормс.

Хаген хотел ответить, но в этот момент прозвучал гонг.

Вошла Брунгильда, одетая по-королевски, со скипетром, мечом и короной, в роскошной, украшенной драгоценностями мантии. Дюжина валькирий составляла ее свиту. Высоко подняв голову, королева прошествовала к трону и опустилась на него; эскорт выстроился вокруг в почетном карауле. Хаген всей кожей ощущал враждебность, наполнившую тронный зал. Последним, вслед за стражницами, вошел Зигфрид.