(Забавно получилось: Альберт Хампер хотел вывезти Шумахера на Фестиваль Формулы Ford в Брэндс-Хетч, и Шумахер не прочь был там выступить, но, как рассказывал Хампер, «его не отпустили, потому что он гонялся в Формуле 3. Так что он за меня практически и не выступал — только однажды».)
В ноябре Шумахер отправился в Макао на престижную гонку Формулы 3, состоявшую из двух заездов. Там его ждали серьезные соперники, многие из которых претендовали на места в Формуле 1, включая Макниша.
«Там я впервые с картинговых времен сражался с Шумахером, — рассказывает шотландец, — Я следил за его карьерой, как он поднимался из Формулы Koenig в немецкую ФЗ, где финишировал вторым за Вендлингером. Не помню, чтобы я с ним общался в Макао. Вообще-то, Макао была для меня особенной гонкой, потому что я выступал за команду Theodore, мы размещались в разных боксах, а жил я в гостинице, принадлежавшей Тедди Йипу. (Йип — один из спонсоров гонки в Макао, в 80-е годы вместе со своей командой Theodore отметился и в Формуле 1.) На различных соревнованиях мы стремились не пересекаться с другими гонщиками».
В первый день Шумахер показал в квалификации седьмое время. Он прошел три круга на время, потом вылетел в отбойник. «Трасса мне нравилась, но она была непростой. — вспоминал он. — Нужно было встряхнуться». На следующий день он поднялся на шестую позицию.
Первый заезд. Как рассказывает Макниш, «гонка продолжалась для меня примерно сотню ярдов. Затем Отто Ренсинг разбился в первом повороте». Швед Рикард Рюдель (позднее, когда он обосновался в Англии, его стали называть Райдел) «собрал» Ренсинга. Макниш «собрал» Рюделя. Эдди Ирвайн влетел в Макниша и так далее. Гонка была остановлена. На рестарте лидерство захватил Френтцен и на первом круге оторвался на 2.14 секунды от Пола Стюарта, которого затем обошел Шумахер. Френтцен задел стенку, но продолжал гонку, явно блокируя Шумахера, который пытался его пройти. Позднее на Шумахера насел Дэвид Брэбем, но Михаэль прибавил темп и победил с преимуществом в 2.79 секунды. Шумахер лидировал во втором хите, но его обошел Джулиан Бейли. Позднее Михаэль откатился назад и сошел из-за технических проблем.
«Да, я побил его в Макао, — вспоминает Бейли, — Он был хорош, но мне запомнились две вещи. Как мы боролись в квалификации, а он вылетел и затем допоздна часа четыре или пять играл в теннис, чтобы быть в форме. Он был самым тренированным из нас и остался таким и в Формуле 1. Он всегда ехал на пределе, но было видно, что машина оставалась цела, задок работал как надо. Это был знак невероятной уверенности в своих силах. Тем же отличался и Сенна: он буквально вальсировал на своей машине по трассе, Алези мог ездить так же. Другие вели свои машины, словно по рельсам, — а это совсем иной стиль».
Так заканчивался 1989 год, и карьера Шумахера продвигалась шаг за шагом.
В 1990 году точный, расчетливый Ален Прост за рулем машины, созданной Джоном Барнардом, подошел к повторению успеха Джоан Шектера ближе, чем кто-либо. Описывая состояние, в котором он оказался, побеждая в составе Ferrari, Прост выдал яркую формулу «кризис оптимизма». Он утратил шансы на титул на предпоследнем этапе в Японии, в знаменитом столкновении с Айртоном Сенной. Найджел Мэнселл закончил сезон пятым и ушел в Williams. Барнард также расстался с Ferrari
В карьере Шумахера этот сезон оказался поистине поворотным, Йохен Нерпаш, спортивный директор Mercedes, запустил молодежную программу в Мировом чемпионате спортивных машин, включив в нее Френтцена, Вендлингера и Шумахера — они должны были по очереди выступать в качестве напарников опытного Йохена Масса. Экипаж второй машины Нерпаш оставил без изменений: Жан-Лун Шлессер и Maypo Бальди.
Вообще-то, более логичным для Шумахера был бы переход в Формулу 3000 — последнюю ступень перед Формулой 1. В классе спорт-прототипов, который тогда имел наименование «Группа «С», были представлены три категории гонщиков: опытные, уже испытавшие вкус Формулы 1; те, кто и в мыслях не держал выступать в королевском классе, и те, кому по каким-то причинам попасть туда пока не удалось.
Позднее Шумахер так объяснял свой выбор: «Обычный путь — Ф3, Ф3000, Ф1, но в Ф3000 не так-то просто попасть в хорошую команду и получить хорошую машину. Я избрал более безопасный вариант с точки зрения карьеры. Из Ф3000 в Ф1 обычно попадали два лучших гонщика, зато я мог выигрывать гонки в составе Mercedes, что было важно, и получать за это зарплату. Ведь со временем Mercedes мог подняться и в Формулу 1!»
Кроме того, гонки в Группе «С» можно было сочетать с выступлениями в немецком чемпионате Ф3.
А вот Френтцен предпочел другую комбинацию: Группа «С» — Ф3000: «У меня была возможность выступать в Ф3000 при поддержке немецкого отделения Camel. У меня были деньги, были спонсоры, и я хотел использовать этот шанс».
О тех временах вспоминает Йохен Масс: «Я знал Михаэля еще до Группы «С». Одно время у меня была команда Формулы Opel Lotus, и я приглашал к себе некоторых гонщиков, в том числе и его. Михаэль отказался, заявив, что совершенно к этому не готов. Он тогда хотел выступать в Формуле Ford. Формула Opel представляла для него нечто новое, но он не хотел к нам переходить, опасаясь, что не справится. Это одно из его сильных качеств: его не так-то просто уговорить погоняться на чем-то, в чем он не уверен. Он честно признавал, что наш класс был для него слишком быстрым: «Я пока не освоился в гоночных машинах и потому не хочу рисковать». Я его понимал, такая позиция вызывала уважение. На мой взгляд, это вполне зрелый подход к делу. В итоге у нас гонялись Френтцен и Марко Вернер, два немецких парня, многого добившиеся в Ф3, два отличных гонщика. Ну а с Михаэлем я тогда встретился впервые.
И вот теперь, в Группе «С» мне было предложено выступать с троицей молодых напарников, причем времени на обдумывание было очень мало. На решение мне понадобилось меньше часа. Идея принадлежала Нерпашу. Mercedes всерьез решил обкатать этих молодых ребят. Я был не прочь поездить с ними. Шлессера такая идея не занимала, как и Бальди, а я сказал: о’кей, я за это возьмусь. Мне показалось, что это будет интересно. Парни мне нравились, а что-то кому-то доказывать мне уже не надо. Когда ты совсем мальчишка и только что покинул Формулу 3, ты мечтаешь о Формуле 1, но без кучи денег она недоступна».
Это не означает, что гонки спорт-прототипов — тупиковый путь. Они могут послужить неплохой альтернативой. Как сказал Масс, «никто не позовет тебя в Формулу 1 из прототипов только за то, что ты быстр. Нужно доказать кое-что еще: ты должен быть лучшим!
Над гонщиками спорт-прототипов принято посмеиваться, но бывает, что эти гонщики оказываются не так и плохи, и находятся такие, кто в них верит. Михаэль воспользовался таким шансом и поступил дальновидно. Он решил, что заводской контракт с Mercedes сам по себе весьма ценен.
Они сменялись в качестве моих напарников, исходя из графика выступлений в других классах. Поначалу все трое показали себя примерно одинаково, хотя каждому из них требовалось разное количество кругов, чтобы освоиться. Легче других это давалось Френтцену, зато Шумахер отличался наиболее вдумчивым подходом. Френтцен был невероятно талантлив, куда талантливее двух других парней, но его трудоспособность, возможно, не вполне соответствовала его аналитическим способностям. Подчеркиваю: возможно. Не хотелось бы обвинять парня без достаточных на то оснований.
Он не совершал столько ошибок, когда выступал в немецкой Ф3. Да и у Шумахера бывали проколы. Но моту сказать однозначно: Шумахер был, пожалуй, более сосредоточен, чем два других парня. Возможно, он просто чувствовал, что должен работать больше. Это в характере Шумахера. И наверное, подсознательная реакция на то, как он сам оценивал свои способности. Шумахер был очень хорошим учеником, он стремился самостоятельно принимать решения, что также относится к его сильным качествам. Решения были, как правило, верные, но бывало, что он и ошибался. Когда ошибался, то признавал это и учился на своих ошибках. Второй раз он их не повторял.
