— Родерик! Входи немедленно! Родерик!

Незнакомка не собиралась нападать на него.

— Боюсь, твой телохранитель не придет. Как и те трое, что стояли внизу на лестнице.

Она хочет напугать его! Не могла же она убить четверых рыцарей ордена Древа праха так, чтобы он ничего не услышал.

— Родерик!

Ни звука за дверью, ни шороха.

— Ты меня почти обманул, эрцрегент. Девочка в могиле была очень похожа — ты хорошо подобрал ее. И тело высохло… Я поверила бы, если бы не руки. Руки, работавшие всю жизнь. Не руки принцессы.

— Это не я подобрал ее. Лилианна де Дрой нашла эту девочку. Меня обманули.

Незнакомка развязала платок на голове. По плечам рассыпались длинные темные волосы, из которых выглядывали чужеродные острые уши. Шарль отпрянул еще дальше и теперь стоял, прислонившись к стене.

— Чего ты хочешь?

Во рту пересохло, голос стал походить на воронье карканье.

— Девочку. Принцессу Гисхильду. Куда вы ее отвезли?

На этот вопрос Шарль ответить не мог. Не то чтобы хотел оставить эту тайну при себе — он просто не знал. И она наверняка поймет, если он попытается ее обмануть. Она была Другая. Эльфийка. Порождение магии и тьмы. Стоило только посмотреть в ее волчьи глаза, чтобы понять: обманывать ее бесполезно. Эрцрегент осознал, что этой ночью он станет мучеником.

— Ты виделась с капитаном Рональдо?

Она кивнула.

— Я вижу, ты понимаешь, что тебя ждет.

— А если я не знаю, где девочка?

— Ты здесь вроде короля. Ты знаешь обо всем, что происходит в Друсне.

— Да, вроде короля… Мы можем поговорить об условиях перемирия. В моей власти…

— Я что, похожа на парламентера? Переговоры меня не интересуют. Я требую! Ты скажешь мне, где найти Гисхильду.

— Но если я не знаю…

Она медленно приблизилась. Теперь их отделяла друг от друга только длина клинка. По его спине побежал холодный пот.

— Это очень плохо для тебя, сын человеческий. Конечно же, я тебе не поверю. И мне будет очень жаль, если в конце концов ты окажешься прав. Скажи мне, где она, и смерть твоя будет легкой. Ты не должен умереть так, как умирал капитан…

Об этом Шарль не беспокоился. Пытать она его не сможет. Его крики услышат, а этого она не может себе позволить.

— У меня есть идея! Дай мне четыре недели… А лучше пять, и я скажу тебе, где она. Ее увезла Лилианна де Дрой. Если мы найдем ее, то найдем и девочку.

Эльфийка пожала плечами и улыбнулась.

— Большего я сказать тебе не могу. Это правда!

Ее кинжал метнулся вперед. Он почувствовал удар в горло. Все произошло так быстро… Без предупреждения. Ее волчьи глаза цепко держали его взгляд. Она даже не моргала.

Шарль потрогал горло. Сквозь пальцы текла кровь, но ее было на удивление мало. Он хотел что-то сказать, однако голос не послушался его. Во рту появился железный привкус крови. Он опять попытался заговорить — из горла вырвался только хрип.

— Я разрезала тебе голосовые связки. Никто не услышит твоих криков, — спокойным голосом, будто они говорили о погоде, объяснила эльфийка. — Что в вас, священниках, хорошо — то, что все вы умеете писать и читать. Таким образом, тебе не нужен голос, чтобы сказать мне все, что знаешь. Тебе наверняка сообщили, как капитан Рональдо справился со своим смущением.

Она взяла его за руку и кончиками пальцев провела по тыльной стороне ладони. Под его кожей хорошо были видны вены и кости. Рука старика. Пальцы были в крови. Он дрожал. Хотел что-то сказать… Но с губ снова слетел хрип.

Шарль чувствовал себя как-то странно. Как будто он стоял рядом с собой и наблюдал за происходящим со стороны. Вдруг он отчетливо осознал, что умрет. Но, может, и в смерти он сможет провести свой последний бой. Мечта всей его жизни не исполнилась: никогда ему не подняться до гептархов. Но одна возможность еще оставалась: можно обратить гнев этой эльфийки против своих врагов и навредить самовлюбленному, еретическому ордену Древа крови.

Острие кинжала эльфийка вогнала ему под ноготь. Одно короткое движение — и ноготь оторвался. Боль затуманила сознание. Шарль выгнулся, закричал, но послышался только хрип. А потом он своей кровью нарисовал пляшущие буквы. Всего два слова, которые должны были принести ему легкую смерть.

Ахтап вышел в яркий осенний день. Ветер принес в тоннель увядшие лепестки роз. На этот раз он не вернется, пока не найдет ее. Должна же когда-нибудь закончиться полоса неудач! Выругавшись, лутин вошел в розарий. Чтобы везение зависело от какого-то куска серебра… Может быть, он все себе придумал? Это суеверие. Но и доля правды в этом тоже есть. С тех пор как он потерял эту проклятую серебряную монету, все пошло наперекосяк. За игорными столами Вахан Калида он оставил целое состояние и сразу же бросил Натанию, свою подругу! До сегодняшнего дня он так и не мог понять, где допустил ошибку… Он проходил такие большие расстояния, когда миновал звезды альвов и двигался по сети золотых тропок, что совершенно не замечал, когда за несколько ударов сердца сменялись времена года. Так оно и бывает, когда путешествуешь очень далеко. И только увидев Натанию, услышав ее упреки, он понял, что где-то в своих странствиях потерял полгода.

Об этой опасности он знал давно, еще с тех пор, когда был маленьким щенком. Тот, кто двигался по сети троп альвов, пересекал не только большие расстояния при помощи нескольких шагов. Совершив ошибку, путешественник перемещался и во времени. За миг могло пройти столетие и даже больше. Риск был особенно велик на нижних звездах альвов, где пересекались всего несколько золотых нитей. А в Другом мире, мире людей, почти все крупные звезды альвов были запечатаны. Это были места, где можно было спокойно ступать на путь между мирами. Но теперь там стоят башни-храмы или реликварии святых. Священники не могут уничтожить труд альвов, но по-своему запечатывают магические ворота в свой мир. Приходилось обходиться нижними звездами альвов или теми, которые находятся в глуши. Поэтому путешествия в мир людей становились все опаснее.

Натания ждала его пять месяцев. А потом перестала. Она была слишком красива для того, чтобы долго оставаться одной. Откуда ей было знать, когда он вернется? Всем известна история эльфов Фародина и Нурамона, которые после битвы Трех Королей ступили на одну из звезд альвов и вот уже сотни лет считаются пропавшими. И таких, как они, были дюжины — менее известных детей альвов, проглоченных золотой паутиной. Едва ли найдется хоть один народ, кроме троллей, кто потерял бы столько своих детей в паутине, как лутины. Они умели делать это как никто другой: ходили туда, куда не решались ходить другие, были следопытами королевы Эмерелль. И платили за это свою цену.

Ахтап поглядел на статую белой женщины. Вокруг постамента цвели поздние розы. Он всегда любил это место — до того дня, когда встретил здесь проклятую рыцаршу и мальчишку. До того дня, когда счастье оставило его. Но теперь он вернет его, и неважно, сколько времени придется на это потратить.

Он возвращался сюда уже дважды и не сумел найти монету. На этот раз он не уйдет отсюда до тех пор, пока не отыщет талисман. А потом вернет себе Натанию. Все, что нужно, — это немного везения.

Лутин огляделся по сторонам. На садовых дорожках лежал конский навоз. Вместо мотыльков среди цветов кружились разноцветные мухи. При воспоминании о мальчике по коже Ахтапа прошел мороз. Он почувствовал его силу точно так же, как мотыльки почувствовали притяжение к нему. Может быть, все дело было в янтарине, который тот забрал?

Ахтап покачал головой. Не нужно предаваться лишним мыслям! Он пришел исключительно за монетой. Лутин снова огляделся по сторонам. Да, вон там он растет, этот чертов куст, под которым он сидел и бросал монетку. На этот раз он начнет с корня.

Натянув толстые кожаные перчатки, принесенные специально, он вынул кинжал и начал вырубать ветки роз. На этот раз он не станет ползать под шипами, а устранит весь куст целиком. И где-то среди корней наверняка отыщет монетку. Если… Он попытался не думать о том, что пугало его больше всего: за это время ее мог найти кто-нибудь другой!