Не думать больше об этом! Вот уже девять сотен лет пытается она забыть его, не думать больше о нем, об Альфадасе Мандредсоне.

Раздираемая противоречивыми чувствами, эльфийка пошла к костру, бесшумно скользнула по осыпи. Мужчины, разбившие там лагерь, чувствовали себя в полной безопасности в этой глуши и не выставили стражу, не прикрыли костер. Ведь здесь, наверху, бояться некого.

На костре стоял небольшой медный котел. Пахло луком и тушеным мясом. На плоском камне лежал испеченный в золе хлеб. Некоторые люди умеют на удивление хорошо готовить… Желудок Сильвины сжался — давно уже она ничего не ела. Уставшая от долгой дороги в Друсну, она забыла обо всем. Даже если удастся сохранить теперешний темп, ей придется идти еще недели две, прежде чем, возможно, она встретит первых разведчиков детей альвов. Две недели она уже провела в дороге, и пройдут еще недели, прежде чем удастся собрать отряд, с которым она сумеет попасть на этот проклятый полуостров. Без борьбы там никак не получится.

Целыми днями Сильвина ломала себе голову над тем, каким образом забрать оттуда Гисхильду. Мимо крепостей на сухопутной дороге ей не пройти. И протащить девочку на один из кораблей тоже не удастся. Альварез ни за что бы не увез послушницу. Нет, настолько далеко он не зашел бы.

Ей нужен отряд отчаянных воинов. Никто из тех, кто дорожит своей жизнью, не решится идти в военный лагерь фанатиков, чтобы освободить какую-то девчонку. А потом еще нужно придумать, как оттуда выбраться. Спуститься по канату с отвесных утесов острова нечего и надеяться. Но какой капитан отважится войти в лабиринт из рифов и сразиться со смертельной силой водоворотов и течений во время приливов и отливов?

Она тогда как следует расспросила Альвареза. Море вокруг полуострова считалось несудоходным. Сильвина понятия не имела, как сдержать данное Гисхильде обещание. Принцесса ей по-прежнему доверяет, хотя и потребовалось много месяцев, чтобы найти ее. Ей нельзя там больше оставаться — она и не заметит, как изменятся ее мышление и чувства, а она будет думать, что все еще не воспринимает учение священников. Упрямо молиться своим древним богам и усложнять жизнь своим учителям — это еще не все. Ведь там были и люди вроде Альвареза, которые могут нравиться, несмотря ни на что. Которые сохранили чистое сердце, хотя и закончили Школу ордена. Люди, которые по-настоящему верили в то, чему их учили.

Сильвина приблизилась к лагерю на пару шагов. Пятеро людей глядели в огонь — и были слепы в ночи. Старик с трубкой во рту ворошил угли, искры летели к небу. Рядом с ним сидел молодой симпатичный блондин, тщательно чистивший свой пистолет. У парня едва начал пробиваться пушок над верхней губой. Третий в натянутой на лицо шляпе сидел, вытянув ноги к огню и прислонившись к скале. Рядом с ним на расстоянии вытянутой руки лежала рапира и пара тяжелых пистолетов. Может быть, они дезертиры?

Парень с рыжей окладистой бородой и гладко выбритым черепом помешивал длинной ложкой варево в медном котле. Рядом с ним лежали окровавленные куски меха и кости. Последний из них строгал широким ножом длинную палку.

«Нужно идти дальше, — подумала Сильвина. — Эти пятеро — плохая компания».

В нос ей ударил аромат тушеного мяса с луком. И эльфийка расслабилась. Пусть только попробуют с ней поспорить. Тогда она просто поужинает одна.

Она ступила в освещенный костром круг.

— Хватит ли вашей еды для еще одного гостя?

Парень, который, похоже, дремал, оказался на удивление проворным. Пока остальные таращились на нее, разинув рот, у него в руке внезапно оказался пистолет.

— Ты кто?

Сильвина сняла с плеча узелок, в котором была спрятана ее рапира.

— Одинокая путница, ищу пристанища на ночь.

Старик, ворошивший угли, захихикал и похлопал ладонью по плоскому камню рядом с собой.

— Иди сюда, садись. Ночлег ищешь? Я настолько худ, что под моим одеялом достаточно места для двоих.

— Не нужен нам еще один едок, — заворчал повар. — В этих двух вшивых сурках недостаточно мяса даже для одного из нас.

— Вполне возможно, что она вознаградит тебя за мясо своей плотью, Паоло. — Наемник с холодными глазами указал на нее носком сапога. — Под накидкой у нее шафран.

Мальчик с пистолетами уставился на нее с неприкрытой жадностью.

Правой рукой Сильвина нащупала рукоять рапиры в узелке.

— Среди вас я не вижу ни одного, кем бы соблазнилась.

— Ты, наверное, еще как следует не рассмотрела, — оскалился старик. — И еще: не позволяй внешнему виду ослепить себя. Важно только то, что внутри, и ничего больше.

Светловолосый паренек возбужденно проговорил:

— Не болтай ерунды! Для такой молоденькой красавицы важно только то, что в штанах. А мертвый кусочек плоти, который ты прячешь там, ее вряд ли осчастливит.

Он насыпал в дуло пистолета пороху, взял короткий шомпол и с сальной ухмылочкой впихнул в пистолет пулю.

— Меняем плоть на плоть, — сказал воин в широкополой шляпе.

Похоже, он был предводителем этих наемников.

— Я не продаюсь за сурков, — спокойно ответила эльфийка.

— Ты уверена? — Ствол его пистолета был нацелен прямо ей в грудь. — Посмотри внимательнее. На кого мы больше похожи — на нерешительных городских мальчиков или на мужчин, которые в определенных случаях просто берут то, что хотят?

Сильвина спокойно переводила взгляд с одного на другого.

— Мне кажется, вы больше всего похожи на мужчин, которые не встретят следующего рассвета.

Предводитель с пистолетом рассмеялся.

— Твоя работа, моя малышка, заключается в том, чтобы все-таки укладывать мужчин. А убивать их — наше занятие. Лучше этого не путать. Пистолет всегда одолеет рапиру. И не нужно себя обманывать. Мне не хотелось бы прострелить твое прекрасное тело, но я не стану колебаться. А теперь положи эту штуку и выполняй свою работу, девонька. Потом мы отблагодарим тебя соответствующим образом.

Сильвина пожалела, что под влиянием минутного порыва показалась мужчинам. Желание убивать пропало. Но она была слишком горда, чтобы просто бежать. Отступила на шаг. Прямо за ней дорогу перегородил большой кусок скалы — последняя возможность избежать несчастья, которое должно было случиться из-за ее дурного настроения. Левой рукой эльфийка отбросила капюшон накидки. Потом развязала ленту, державшую ее волосы. Теперь отчетливо стали видны ее длинные уши.

— Я не та, за кого вы меня принимаете. Дайте мне кусок хлеба, и я растворюсь в ночи. За это оставлю вас в живых.

Она еще не договорила, а лицо мужчины в широкополой шляпе уже изменилось. Она знала, что последует за этим. Пистолет выплюнул дым и огонь. Сильвина увернулась. Когда-то Олловейн научил ее танцевать между стрелами, с первого взгляда предугадывать траекторию полета и двигаться так, чтобы свести риск попадания в себя к минимуму. Один пистолет не представлял опасности.

Еще шаг в сторону! Ее рапира вонзилась в горло предводителя. Плащ ее трепетал, мешая остальным видеть происходящее. Шаг — и содержимое медного котла опрокинулось на колени рыжебородого повара.

Воин, строгавший палку, сделал выпад в ее сторону. Удар рукоятью рапиры заставил его рухнуть в костер, а удар клинком заглушил его крики кровью.

Светловолосый малец вскочил, опирая пистолет на бедро. Сильвина закружилась. Ее плащ описал круг и скрыл ее от взглядов стрелка. Громыхнули выстрелы. В ткани появились две дырки. Не попал!

Повар попытался вогнать ей под колено кинжал. Она отбила руку и ударила его коленом под дых.

Старик достал из-под своего одеяла аркебузу. Руки его дрожали. Чтобы увернуться от этого выстрела, не нужно быть эльфом. Мальчишка пытался на ходу перезарядить свой пистолет. Ее взгляда оказалось достаточно, чтобы он понял, как близка смерть, опустил оружие и бросил горсть пороха в костер. Зашипев, взметнулось пламя.

Сильвина отпрянула от внезапного жара. Грохнула аркебуза. Стрелок промахнулся, но что-то попало ей в спину, и она почувствовала, как потекла кровь.