— У него для таких дел полководцы есть. Уж они поумнее простого гвардейца. Они знают, что происходит. Но они идут на это с открытыми глазами.

— Почему?

— Я не понимаю. Знаю одно: тут не обошлось без чародея. И без Человека Королевы. Они в большой дружбе.

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

— Есть две причины. Предупреди своих защитников…

— То есть — орков?

— Да, орков. Они всегда возглавляют атаку. Предупреди их о том, что они пойдут в западню. А ты должна понимать, что, если орки погибнут, солдаты женщин защищать не станут. Они только за свою шкуру боятся. Как только начнется атака, сразу поскорее уходи от обоза. Клянусь Карм, я разыщу тебя.

— Ты меня пугаешь, — призналась Дар.

— Тут ничего не поделаешь. Я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. И с Тви тоже.

— Ты ведь рисковал жизнью для того, чтобы рассказать мне об этом?

— Я жизнью много раз рисковал, но редко случалось рискнуть ради такой славной причины. — Севрен высунул голову из травы, осмотрелся вокруг. — В той стороне никого нет, — шепнул он. — Мне надо идти.

— Погоди! У меня кое-что есть для тебя.

— Что?

— Что-то такое, чего ты, быть может, хочешь, — проговорила Дар. — Я только что нашла это.

И она поцеловала Севрена.

Дар возвратилась в шалаш Ковока и стала будить его.

— Атам? («Что?») — прозвучал сонный голос орка.

Дар ответила ему по-оркски, чтобы Тви не поняла.

— Я узнала о большой опасности.

— Что за опасность?

— Завтра, если вы будете сражаться, будет… — Дар не знала, как сказать по-оркски «ловушка». Не могла она найти слова и для того, чтобы сказать «обман», «уловка», «хитрость». Немного подумав, она осознала, что у орков нет слов для обозначения предательства в любых его проявлениях. А у нее не находилось слов для того, чтобы объяснить Ковоку, что за угроза ожидает орков. — Будет очень большая опасность.

— Опасность есть всегда, — сказал Ковок-ма.

— Но уркзиммути погибнут, а солдаты-вашавоки нет.

— Это случается часто.

— Тва, тва, тва, — покачала головой Дар. — Завтра будет по-другому.

— Все сражения разные.

— Вашавоки спрячутся, как кошка, когда готовится напасть на мышь, — сказала Дар, пытаясь описать картину засады.

— Такое случалось и раньше. Я видел это во время других битв.

— Но вашавоки говорили слова без смысла, — пылко возразила Дар. — Уркзиммути погибнут без причины!

— Слова, которые произносят вашавоки, очень часто не имеют смысла. Но я знаю: они хотят, чтобы мы убивали. Наша королева пообещала, что мы будем это делать. Если мы погибнем, это и есть причина.

В шалаше было темно, и Дар не видела лица Ковока. Только его глаза тускло светились. Он во мраке видел лучше, чем она.

— Даргу, не печалься, — заботливо проговорил орк.

— Почему ты не понимаешь? Ты должен понять! Кто ведет в бой воинов уркзиммути?

— Человек Королевы и его толумы.

— Тва, — сказала Дар. — Какой сын ведет воинов?

— Такого сына нет.

— У некоторых сыновей есть колпаки, — возразила Дар. — Разве они не вожди?

— Они не такие, как толумы-вашавоки, которые говорят нам, что надо делать, — ответил Ковок-ма. — Колпак — это знак мудрости. Колпаки носят сыновья, избранные, чтобы слушать.

— Ты мудрый. Сыновья послушают тебя.

— Что я смогу сказать? Что драться в бою опасно? Что вашавоки жестоки? Эта мудрость известна всем.

— Завтра все будет иначе, — сказала Дар. — Много сыновей погибнет.

— Ты видела мало сражений. Часто многие погибают.

Дар отчаянно гадала, как заставить Ковока понять, каким образом люди предадут орков. Вдруг она вспомнила, как мердант Тиг сравнил орков с охотничьими псами.

«Крепкие, живучие, вот только хитрости им недостает, — так сказал Тиг. — А бой выигрывает тот, кто хитрее».

Дар думала: «Но как же существам, неспособным лгать, объяснить, что такое предательство?»

Она представляла, как Ковок-ма и остальные орки идут навстречу своей гибели, и не знала, как помочь им.

На следующий день все шло так, что Дар казалось, будто она слушает длинную, печальную, давно знакомую историю. Она вынуждена была слушать рассказ, хотя не могла изменить его окончание. День тянулся, и с каждым часом ей становилось все страшнее. Единственное, что утешало Дар, так это то, что Тви ничего не знала о грядущей опасности. Ее так обрадовал хлеб, принесенный Севреном. Утром Дар, Тви и Ковок-ма поели немного этого хлеба, и девочка вела себя так, словно это было настоящее пиршество. Неожиданное угощение придало Тви сил, и какое-то время она шла бодрее обычного. Однако она быстро устала, и после полудня Дар несла ее на руках. Эта ноша в сравнении с ее тревогами казалась легкой.

Войско пересекало луга, не останавливаясь у заброшенных крестьянских домов. Солдат волновали вести о том, что впереди их ждет богатая добыча — не город, а добро из выпотрошенных городов. Разведчики сообщили о том, что небольшой вражеский отряд сопровождает множество доверху нагруженных повозок. Обоз замедлял продвижение отряда, направлявшегося к Сосновой лощине.

Войско двигалось на запад. Земля пошла на подъем. Скоро впереди завиднелись темно-зеленые холмы. Между ними лежало узкое извилистое ущелье — Сосновая лощина. Некоторое время силы короля Креганта двигались в этом направлении. Затем, когда врагов еще не было видно, войско остановилось. Орки и обоз остались на месте, а пехотинцы и кавалеристы перестроились и разделились на два отряда. Они двинулись к холмам разными дорогами. За одним из отрядов последовал король в окружении гвардии.

После того как колонны людей ушли вперед, Человек Королевы поскакал на коне вдоль оркских шилдронов и остановился посередине. Все орки повернулись лицом к нему. Генерал Таркум приподнялся на стременах и прокричал по-оркски:

— Слушайте слова, которые сказала мне ваша Великая Мать!

Орки замерли, примолкли. Дар слушала вместе с ними.

— Великая Мать хочет, чтобы сыновья помогали Великому Вашавоки. Впереди злобные вашавоки. Они должны умереть. В этом мудрость Великой Матери. Солдаты идут на холмы, чтобы защитить вас. Ваша дорога другая. Путь вам покажут толумы. Повинуйтесь им. Скоро Великая Мать услышит о ваших подвигах и возрадуется.

Свою речь Человек Королевы закончил, изобразив знак дерева. Для Дар это было вопиющим двуличием. Она была вне себя от гнева, а орки сохранили спокойствие и безропотно проводили взглядом генерала, устремившегося вслед за королем.

Орки тронулись в путь только после того, как люди добрались до своей цели — дальних склонов холмов по обе стороны от входа в лощину. Теперь даже Дар стал ясен план. Груженые повозки король Файстав использовал как наживку, чтобы заманить изголодавшееся войско Креганта в ущелье. Силы Файстава были спрятаны на поросших деревьями холмах. Как только завоеватели клюнут на наживку, люди Файстава атакуют их с двух сторон с высоты. Замысел короля Креганта был таков: орки станут приманкой, чтобы выманить противника из засады. Как только люди Файстава покинут холмы, их займут люди Креганта. Оттуда они будут наблюдать за тем, как орки постараются убить так много врагов, как только смогут. Когда перевес окажется на стороне орков, люди Креганта пойдут в атаку и закончат дело, начатое орками. Проиграет Файстав, проиграют орки, а Крегант выиграет.

Дар гадала, почему орки не догадываются об этом, при том что она все видит настолько ясно.

«Ведь они воевали и раньше, — думала она. — Наверняка они встречались с засадами».

И вдруг она осознала всю глубину повиновения орков.

«Они чтят обещание, данное их королевой, понимая, что это может стоить им жизни».

Дар понимала: ошибка орков в том, что они думают, будто Человека Королевы нужно чтить так же высоко, как саму королеву.

«Как же вышло, что королева могла внушить такую преданность, — гадала Дар, — и как только люди могли так предательски использовать эту преданность?»