— Но Лораль может погибнуть, если будет идти пешком.

Лицо толума побагровело, но голос остался холодным.

— Я дал тебе приказ. — Он вскочил со стула, схватил Дар за руку и поволок к распахнутой двери. — Тиг! — взревел он. Когда подбежал мердант, офицер толкнул к нему Дар. — Мердант, выпороть эту сучку за непослушание.

Тиг осклабился. Он ловко сжал руку Дар и вывернул за спину.

— Ну, пташка, ты просто мастерица искать неприятности на свою голову.

Он потянул руку Дар вверх. В конце концов она скривилась от боли.

— Иди со мной и помалкивай.

Тиг велел солдату принести ему веревку и хлыст и повел Дар к забору за амбаром. За солдатом, принесшим то, что велел мердант, потянулись мужчины, радующиеся возможности развлечься. Тиг отпустил руку Дар.

— Ты сама спину оголишь или тебе платье разорвать?

Дар покорно сняла платье. Тиг обернулся к солдату, который принес веревку и хлыст.

— Привяжи ее за руки к столбику.

Солдат перестал таращиться на почти обнаженное тело Дар и, обмотав веревкой ее запястья, привязал один конец веревки к столбику забора, а другой поднес к губам Дар.

— Возьми веревку в зубы, — посоветовал он. — Легче будет.

Дар сжала веревку в зубах и стала ждать. Холодный дождь падал на ее голую спину. Тиг дождался, пока девушка начала дрожать от страха и холода, и только потом размахнулся плеткой. Привязанные к ремешкам обломки овечьих костей врезались в кожу Дар. Сила удара соединилась с болью рассеченной кожи. Отведав хлыста, Дар поняла, что ждать второго удара страшнее, чем первого. Тиг, мастер пыточных дел, отлично понимал, как девушка боится, и потому тянул со вторым ударом. А когда он наконец замахнулся плетью, то второй удар нанес поперек первого. Третьим ударом он закончил рисунок на спине Дар — кровавую звезду.

— Я славно поработал, — сказал Тиг. — Славно, если уж сам себя хвалю. Пусть так постоит, а потом пусть Тарен ее отвяжет.

К тому времени, как пришла Тарен, по рукам и ногам Дар текла кровь пополам с дождевой водой. Она дрожала от боли и холода. Свою истерзанную спину Дар видеть не могла, но кое-что поняла по глазам Тарен. Та отвязала Дар, подняла с земли ее платье и повела Дар к кухне.

— Я промою твои раны, — сказала Тарен. — Ночью тебе лучше спать раздетой.

— Спасибо, Тарен.

— Дар, что ты натворила?

— Я спросила толума, нельзя ли, чтобы Лораль ехала на повозке.

— Это было очень глупо с твоей стороны.

— Теперь понимаю.

— Карг еще хуже Тига.

— Не хуже, — покачала головой Дар. — Тиг просто наслаждался, когда хлестал меня.

— Я бы их всех отравила, — призналась Тарен.

Дар не спала всю ночь, охваченная отчаянием.

«Что мне толку от того, что я выучусь говорить по-оркски? Слова меня не защитят», — сокрушалась она, но не могла придумать ничего другого, что могло бы ее защитить.

На рассвете Тарен бережно прикоснулась к плечу Дар.

— Мужчины после порки ходят с голыми спинами, пока раны не заживут. Но тебе так нельзя, поэтому надень вот это. — Она протянула Дар одно из чистых платьев, которые женщины надевали перед тем, как идти прислуживать оркам. Вернее, это был только лиф платья — юбка была оторвана. — Оно чистое, — заверила Дар подруга, — так что, глядишь, твои раны и не загноятся.

Дар поморщилась от боли, когда ткань прикоснулась к рассеченной плетью коже. Дождь все еще лил, и они с Тарен сели поближе к очагу и позавтракали холодной кашей. Лораль будить не стали.

Из амбара вернулись измученные Кари и Нена.

— Скоро мужики придут, — сказала Кари. — Поосторожней с ними, они все с похмелья.

— Ходят слухи, что мы сегодня отсюда не уйдем, — добавила Нена.

— Если дождь не перестанет и они еще будут пьянствовать, Карг может взбелениться, — заметила Тарен. — Если так, то помоги нам Карм. Бездельничающие мужики — беда для женщин.

Кари заметила осунувшееся лицо Дар.

— Говорят, тебя выпороли.

— Верно.

— За что? — спросила Нена.

— Она заступилась за Лораль, — сказала Тарен, — и за это ублюдки отхлестали ее плеткой.

Услышав свое имя, Лораль проснулась.

— Пора вставать?

— Лежи, пока мужики не придут, — отозвалась Тарен.

Лораль приподнялась, села.

— Мне уже хорошо. Правда. Боли прошли.

— Я рада, — сказала Дар, но она надеялась, что Лораль родит, пока они здесь, под крышей, а не в дороге, под дождем.

В кухню, пошатываясь, один за другим вошли мужчины. Они не торопились — значит, судя по всему, слухи были верные: сегодня шилдрон в дорогу не тронется. Последним заявился Тиг. Протянув Дар миску, он с довольным видом осведомился:

— Ну и как твоя спина?

Дар с безмятежным видом ответила:

— Сон все лечит.

Тиг внимательно всматривался в лицо Дар — ждал, не выдаст ли она себя, но она держалась непоколебимо.

— Ну, ежели ты уснуть смогла — значит, я тебя пожалел.

— Я усвоила урок.

— Угу, — буркнул Тиг, гадая, о каком уроке речь. Он посмотрел на Тарен. — Сегодня тут остаемся, поэтому толуму нужна хорошая еда. Приготовьте жаркое из цыплят, зажарьте телятину. И хлеб испеките.

— Хлеб! — воскликнула Тарен. — Никто из этих девушек не умеет печь хлеб.

— Ты это толуму растолкуй — ежели думаешь, что он слушать станет, — ухмыльнулся Тиг. — А сказать это ему пошли Дар.

Насчет того, что день будет трудный, Тарен оказалась совершенно права. Солдаты помогли женщинам только тем, что приволокли теленка и закололи его. Все остальное сделали женщины — освежевали тушу, изловили цыплят. Любое движение приносило Дар боль и изматывало ее. Тарен заметила это и принесла с повозки металлическую коробку.

— Дар, — сказала она, — у меня есть для тебя работа.

— Какая?

— Раз уж ты не боишься орков, я подумала — может, ты отнесешь им вот это. — Она открыла крышку коробки. Там лежали черные зерна, похожие на сушеный горох, но немного крупнее горошин. — Они называются «ваш…». Нет, дальше не помню. Орки любят есть их в плохую погоду.

— Что я должна сделать? — спросила Дар.

— Подойдешь по очереди к шалашам, скажешь те слова, что обычно говоришь, когда подаешь ужин, и дашь им этих зерен — штук по пять каждому. — Она добавила шепотом: — И не торопись обратно.

Дар благодарно улыбнулась. Она вымылась и переоделась в коптильне. Оказалось, что лиф платья, которое ей дала Тарен, промок от крови. Одевшись, Дар положила немного семян в небольшую торбочку и пошла выполнять задание Тарен. Первым делом она дала зерен оркам, стоящим в дозоре у дома, где квартировали офицеры, потом направилась к оркской стоянке, находящейся посреди луга за оградой из воткнутых в землю веток. Орки сидели в своих остроконечных шалашах. Дар подошла к ближайшему шалашу и произнесла положенные слова. Чьи-то руки раздвинули солому и взяли зерна. Возблагодарив Мут ла, орк закрылся в шалаше.

Верхушка каждого шалаша была оплетена лентой, благодаря которой тростинки не разваливались. Ленты были разного цвета. Шалаш с желто-зеленой лентой оказался жилищем Ковока. Взяв у Дар зерна, он сказал:

— Чувствовать запах крови.

— Прошлым вечером меня выпороли.

— Я не понимать, что такое «выпороли».

— Мужчины били меня плеткой по спине.

— Повернуться, — распорядился Ковок-ма. Когда Дар повернулась к нему спиной, он увидел расплывшиеся пятна крови на ткани ее промокшего под дождем платья. Ковок-ма втянул ноздрями влажный воздух. — Приходить, когда закончишь.

— Кам («Зачем»)? — спросила Дар.

— Я нюхать плохое. Ты могла заболевать.

Дар закончила раздачу зерен и вернулась к шалашу Ковока. Заметив ее, он приоткрыл вход в свое жилище.

— Снимать платье и входить сюда.

Дар растерялась.

— Входить. Я знаю целительный волшебство.

Дар так боялась того, что раны у нее на спине загноятся, что это пересилило ее опасения. Она сняла мокрое, пропитавшееся кровью платье, встала на четвереньки и забралась внутрь шалаша.