Зор-ят терпеливо ждала. Она сказала все, что могла. Только время могло сказать, подействовали ли ее слова как надо. Чуть погодя она уловила запах страха. Этот запах постепенно нарастал и наконец заполнил комнату.

Дар проговорила:

— Мут-ят была права.

Зор-ят притворилась удивленной.

— Насчет чего права?

— Я должна пойти в Тайбен.

— В Тайбен? Зачем же?

— Повидать нашу королеву и узнать, почему она приказывает сыновьям убивать. Если повезет, я смогу увидеться с Ковоком.

— Как же ты это сделаешь?

— Не знаю, но сердце подсказывает мне, что я должна попытаться.

После разговора с Зор-ят Дар позвала к себе Мут-ят. Верховная мать клана обрадовалась решению Дар.

— Я уверена: это Мут ла подсказала тебе, как поступить, — сказала она, — зор-ят должна гордиться тобой. Ты достойная дочь.

Дар ответила на похвалу поклоном. Затем Мут-ят удивила ее, велев принести одежду вашавоки.

— Это понадобится тебе для твоего путешествия, — сказала верховная мать.

Поношенную накидку и платье явно тщательно выбирали, потому что именно такую одежду носили женщины, служившие в оркских полках. Дар решила, что одежда слишком чистая, но в остальном вполне подходящая.

— Даргу, — сказала Мут-ят, — я не знаю, что ты там найдешь, я мало что могу тебе посоветовать. Я велю сыновьям из нашего клана помогать тебе, но полагайся на свою мудрость. Будут сомнения — слушай свое сердце.

Дар поблагодарила верховную мать. Повисла неловкая пауза. Наконец Мут-ят велела Дар подготовиться к путешествию. Дар ушла с узелком одежды, гадая, не обманули ли ее, не управляют ли ею. Как бы то ни было, она твердо решила идти в Тайбен. Только там она могла раскрыть предательство короля Креганта, только там она могла оказаться рядом с Ковоком.

Дар не вернулась в ханмути Зор-ят. Она решила сначала выпачкать одежду вашавоки, которую ей дала Мут-ят. Ступенчатые поля выглядели такими же покинутыми, как дальние горы. Дар поежилась — не столько от холода, сколько от мыслей о том, что ждет ее впереди. Она бросила одежду на землю и принялась ее топтать.

Подошел Зна-ят.

— Я слышал, что мы идем в Тайбен.

Дар оторвалась от своего занятия.

— Наш клан посылает тебя убивать?

— Тва. Разве ты забыла, что на моей шее — твой укус?

— Ты не должен идти.

— Если ты так думаешь, ты ошибаешься. Моя жизнь связана с твоей.

— Мне не понадобится твоя защита. Там будет Ковок-ма.

— Как ты можешь знать это наверняка?

— А почему ему не быть там?

— Никогда раньше сыновей не призывали в Тайбен в это время года, — ответил Зна-ят, — вашавоки любят убивать, когда тепло. Происходит что-то странное.

— Что?

— Не знаю, но думаю, тебе не стоит туда ходить.

— Я должна идти, Зна-ят. Только я могу сделать то, что нужно.

— Наша мутури и ее сестра это придумали?

— Хай. Ты сомневаешься в их мудрости?

— Они мудры, — сказала Зна-ят, — но то, что лучше для клана, может быть вовсе не хорошо для тебя.

— Я испугана, но я все решила. Не пугай меня сильнее.

Зна-ят склонил голову и промолчал, хотя Дар почувствовала, что он готов сказать ей что-то еще. Вскоре Зна-ят ушел, и Дар осталась одна. Еще какое-то время она продолжала старательно пачкать одежду вашавоки.

Зна-яту нужно было обзавестись доспехами и тростниковым шалашом, и из-за этого уход Дар задержался на день. Она думала, что путь до Тайбена будет долгим, и очень удивилась, когда узнала, что до столицы короля Креганта они доберутся всего за пару дней при хорошей погоде. Ранним утром, когда они тронулись в путь, было морозно и небо грозило снегопадом. Зна-ят пошел рядом с Дар. Он облачился в доспехи. Срывавшиеся с его губ облачка пара превращались в иней на краях его шлема. Кроме Зна-ята в Тайбен отправились еще семеро орков — такое число новобранцев требовалось от клана. Прощание прошло в палате, в тепле, а Нир-ят и Тир-ят еще и помахали Дар руками, встав у окна. Дар махала рукой им в ответ, пока могла их видеть.

Дорога называлась Новой, хотя была проложена еще в годы правления деда короля Креганта. Построенная как торговый путь, дорога пересекала крутой горный гребень, который прежде служил оркам защитой. Теперь этой дорогой пользовались не так часто, как в былые дни, но она неплохо сохранилась. Конный гонец мог добраться от Тайбена до клана Ят за сутки, но уже много лет такого не случалось. В годы правления последнего короля по этой дороге ходили по большей части орки, и намного больше орков уходило в Тайбен, чем возвращалось.

Из-за холода Дар ушла из клана в оркской одежде. Ее кефс и нева были сшиты из толстой теплой шерсти, как и накидка с капюшоном. Ей дали сапожки, прежде принадлежавшие кому-то из оркских детей. Носы сапожек были широкими и выпуклыми, чтобы там помещались когти. В такой одежде и обуви Дар было тепло и удобно шагать рядом с сородичами. По пути они не переговаривались, потому что все думали о предстоящих сражениях. Только Дар и Зна-ят видели войну своими глазами, но остальные слыхали невеселые рассказы.

На ночлег остановились в узком ущелье. Хотя это место было самым высоким на всем протяжении дороги, стены ущелья позволяли укрыться от ветра. Дар легла спать, завернувшись в теплую накидку. К вечеру следующего дня путники увидели с вершины холма Тайбен и остановились, чтобы посмотреть на город. Тайбен занимал единственное возвышение на раскинувшейся внизу равнине. Крепостные стены, казалось, стискивают стоящие внутри них в странном беспорядке дома. Королевский дворец заметно выделялся на фоне других построек — крепость внутри крепости. Высокие стены дворца венчали стройные башни.

Зна-ят указал на оркский гарнизон. Гарнизон располагался за пределами города и был окружен отдельной стеной. Дар ожидала, что эта стена будет круглой, но это оказалось не так.

— Где же «Объятия Мут ла»? — спросила она.

— Каждая казарма — это «Объятия Мут ла», — ответил Зна-ят.

Дар обратила внимание на то, что большинство построек внутри окружавшей гарнизон стены — круглые. Таких построек было несколько десятков, они выстроились длинными рядами.

— А солдаты-вашавоки там ходят?

— Хай, но живут они в Тайбене. В лагере живут только матери-вашавоки.

«Они там заперты», — подумала Дар и более внимательно присмотрелась к гарнизону, к стене, к воротам.

По стене вышагивали люди-дозорные. Даже издалека гарнизон напоминал тюрьму.

Зна-ят внес Дар в гарнизон на спине. Она спряталась внутри скатанного в рулон тростникового шалаша. Она ничего не видела, так что полагалась на остальные органы чувств. По всей видимости, у ворот Зна-ят остановился, и Дар услышала голос человека:

— Какой клан вы? — спросил мужчина по-оркски, совершенно безграмотно.

— Ят, — ответил Зна-ят.

— Еще приходить? — спросил голос.

— Тва, — ответил Зна-ят.

— Идти за этим. Показать вам дом, — произнес голос и переключился на человеческую речь, — мердант, отведи страхолюдин в восемнадцатую казарму. Пусть женщины принесут им ужин.

Дар услышала, как заскрипели петли ворот. Зна-ят снова зашагал вперед. Пройдя какое-то расстояние, он остановился и снял с плеч скатанный в рулон шалаш. Дар не стала вылезать оттуда, пока орки обустраивались на новом месте. Потом она услышала, как Зна-ят громко проговорил:

— Соберитесь вокруг! Я кое-кого принес с собой.

С этими словами он раскатал тростниковый шалаш. Дар села и обвела глазами комнату. На нее смотрели больше двух десятков изумленных орков. Дар встала, чтобы поприветствовать их и утвердить свое положение.

— Меня зовут Даргу-ят, — проговорила она по-оркски, — я переродилась в уркзиммути благодаря древнему волшебству. Моя мутури — Зор-ят, сестра королевы.

Затем слово взял Зна-ят.

— Меня зовут Зна-ят, я ее брат, — он указал на своих спутников, — эти сыновья — сородичи Даргу-ят, мы из одного клана.