«У лис есть свои норы, и у птиц есть свои гнезда…»[4]

Первой заботой Дона было найти отделение МТТК – Межпланетной телевизионной и телеграфной компании – и отправить радиограмму родителям. Но он не смог сразу покинуть корабль; пассажиры должны были, во-первых, сдать документы для проверки, а затем подвергнуться обыску и допросу. Прошло несколько часов, а Дон все сидел перед дверью в кабинет службы безопасности, ожидая своей очереди на допрос. Из-за своего необычного статуса он оказался самым последним.

Он был голоден и утомлен ожиданием, руки его от плеч до кистей болели от уколов, посредством которых проверялся иммунитет к различным местным заболеваниям, особенно грибковым инфекциям. Поскольку он жил здесь раньше, иммунитет у него сохранился. Ему очень повезло, так как иначе пришлось бы провести на карантине несколько недель и сделать еще кучу прививок. Он массировал руки и уже подумывал, не пора ли устроить скандал, когда дверь открылась и его позвали.

Дон вошел внутрь. Офицер Орбитальной гвардии сидел за столом и просматривал его документы.

– Дональд Харви?

– Да, сэр.

– По правде говоря, ваше дело ставит меня в тупик. Мы без труда установили вашу личность – отпечатки ваших пальцев совпадают с зарегистрированными на Венере в прошлом. Но вы не являетесь гражданином Венеры.

– Являюсь! Моя мать родилась здесь.

– М-да… – офицер забарабанил пальцами по столу. – Я не юрист. Я понимаю, что в чем-то вы правы, но ведь, когда родилась ваша мать, не было даже такого понятия, как Республика Венера. Получается, что ваш случай спорный и не имеет прецедентов.

– И каков же мой статус? – медленно спросил Дон.

– Я не знаю. Я не уверен, есть ли у вас законное право оставаться здесь.

– Но я и не собираюсь оставаться! Я здесь всего лишь проездом.

– Вот как?

– Я направляюсь на Марс.

– Ах, вы опять об этом! Я ознакомился с вашими документами и могу вам только посочувствовать. Постарайтесь быть благоразумнее.

– Я направляюсь на Марс! – настойчиво повторил Дон.

– Конечно, конечно! А я собираюсь в рай после смерти. Но пока вы находитесь на Венере, нравится вам это или нет. Мистер Харви, я решил отпустить вас.

– Да? – удивился Дон. Ему и в голову не приходило, что его могли лишить свободы.

– Да. Не думаю, что вы представляете угрозу для Республики Венера, и мне не хочется отправлять вас в карантин на неограниченный срок. Постарайтесь вести себя тихо и обязательно сообщите по телефону свой адрес, когда найдете, где остановиться. Вот ваши документы.

Дон поблагодарил его, взял свои вещи и быстро вышел. За дверью он остановился и некоторое время растирал зудящие от уколов руки.

У причала, прямо напротив здания, была пришвартована амфибия; ее водитель скучал у штурвала. Дон сказал:

– Извините, я хотел бы послать радиограмму. Вы не подскажете, где я могу это сделать?

– Конечно, подскажу. Контора МТТК, улица Боконона на Главном острове. Вы прилетели на «Наутилусе»?

– Да. А как туда добраться?

– Садитесь. Минут через пять я отправляюсь. Там есть еще пассажиры?

– По-моему, нет.

– Ваша речь не похожа на местный диалект. – Водитель окинул его взглядом.

– Я воспитывался здесь, – ответил Дон, – но мне пришлось на несколько лет уехать, чтобы продолжить обучение.

– Только что прошел проверку?

– Да, только что.

– Поздравляю с возвращением. Нигде не бывает так хорошо, как дома.

Водитель с любовью окинул взглядом начинающее темнеть небо и темную воду.

Вскоре он включил двигатель и отвязал швартовы. Маленькое судно медленно поплыло по узким каналам, огибая острова и построенные прямо в воде дома.

Через несколько минут Дон высадился в начале Бокононстрит, главной улицы Нью-Лондона – столицы планеты.

Улица, переполненная людьми, была узкой, извилистой и довольно грязной. По обеим сторонам сквозь густой туман сияли огни реклам. Одна из них гласила: «Вступайте в армию!!! Родина нуждается в вас». Другая, еще большими буквами, призывала: «Пейте кока-колу производства нью-лондонского филиала заводов кока-колы».

Оказалось, что здание МТТК находилось в нескольких сотнях ярдов от пристани, почти на противоположном конце Главного острова. Его легко было найти: оно было самым высоким на острове. Дон перебрался через заграждение, окружавшее здание, чтобы вода не заливала дверь, и вошел внутрь. Он оказался в местном отделении Межпланетной телевизионной и телеграфной компании. За конторкой сидела молодая девушка.

– Я хотел бы послать радиограмму, – сказал он.

– Пожалуйста, мы к вашим услугам. – Она передала ему бланк и ручку.

– Спасибо.

Дон составлял сообщение, морща лоб от напряжения. Он старался, чтобы его послание не вызвало у родителей особого волнения и в то же время дало им как можно больше информации о сложившемся положении. И все это нужно было выразить минимумом слов.

Наконец он вернул бланк в окошко. Увидев адрес, девушка подняла брови, но ничего не сказала. Она сосчитала количество слов, заглянула в справочник и сказала:

– Это будет стоить сто восемьдесят семь кредитов и пятьдесят центов.

Дон отсчитал деньги, с тоской отметив, что это проделало большую брешь в его бюджете. Она взглянула на банкноты и вернула их.

– Вы что, смеетесь надо мной?

– В чем дело?

– Вы суете деньги Федерации. Вы хотите, чтобы у меня были неприятности?

– О! – Дон снова почувствовал что-то вроде тошноты. В последнее время это ощущение стало почти привычным для него.

– Послушайте, но я только что прибыл на «Наутилусе». У меня просто не было времени обменять деньги. Можно мне послать это сообщение наложенным платежом?

– На Марс?

– Что же мне делать?

– Знаете, тут есть банк, вниз по улице, на противоположной стороне. На вашем месте я бы обратилась туда.

– Так я и сделаю. Спасибо.

Дон уже взял свой бланк, когда девушка остановила его.

– Я могу принять вашу радиограмму, если хотите. А вы можете заплатить в течение двух недель.

– Вот как? Большое спасибо?

– Не благодарите. Все равно радиограмма будет отослана только через две недели, а к тому времени вы заплатите.

– Через две недели? Но почему так долго? – Потому что Марс сейчас находится по ту сторону Солнца и радиосигналы туда не проходят. Вам придется подождать.

– А почему нельзя воспользоваться ретрансляционными станциями?

– Сейчас идет война. Разве вы об этом не знаете?

– О! – Дон почувствовал себя дураком.

– Мы все еще принимаем частные сообщения по каналу Земля-Венера в оба конца, хотя они и могут быть искажены цензурой. Но мы не можем гарантировать, что ваша радиограмма будет передана через Землю на Марс. Если бы у вас был кто-нибудь на Земле, чтобы принять радиограмму…

– Боюсь, у меня там никого нет.

– Может быть, это и к лучшему, потому что они все равно не передали бы сообщение, даже если бы у вас и нашелся знакомый, согласившийся заплатить за него. Цензоры Федерации не пропустят. Поэтому давайте мне ваше сообщение, я зарегистрирую его. Заплатите позднее. – Она взглянула на текст радиограммы.

– Похоже, вы попали в неприятное положение. Сколько вам лет… – она взглянула на подпись, – …Дон Харви?

Дон ответил.

– Да-а… вы выглядите старше. Я старше вас; могу взять на себя роль вашей бабушки. Если вам потребуется какая-нибудь помощь, заходите сюда и спросите бабушку Изабель – Изабель Костелло.

– Спасибо, Изабель!

– Не стоит благодарности. Это стиль обслуживания МТТК.

Она дружески улыбнулась ему. Дон вышел, чувствуй себя сконфуженным.

Банк стоял в самом центре острова; Дон помнил, что проходил мимо него.

Надпись на стекле витрины гласила: «Американо-Гонконгский банк». Она была крест-накрест заклеена, а под ней было выведено от руки белой краской: «Нью-лондонский трест и Компания по инвестированию». Дон вошел и встал в самую короткую очередь.