— Ты мужчина. А это — по женской части.

Теперь настал черед Эрно краснеть. Никто никогда еще не называл его мужчиной.

Они облокотились на частокол и проследили взглядом за последним фургоном кочевников. Когда тот скрылся из виду, толпа начала рассасываться, а Эрно внезапно как током ударило: юноше показалось, будто к нему, расталкивая людей, бежит Катла Арансон, но, присмотревшись, он понял, что это Фент — длинные рыжие волосы свободно развеваются на ветру, блестят острые зубы. Потом все исчезло. За частоколом уже улеглась черная пыль.

— Пошли, посмотрим на лагерь Потерянных, — предложила Марин.

— Я не уверен, что твой отец… — начал было Эрно, но она уже тащила его за руку.

— Ну же!

Место, выделенное для кочевников хозяином Ярмарки, находилось в дальнем восточном углу, где не было свежей проточной воды. Высокие утесы, окружавшие стоянку, изобиловали орущими день и ночь морскими птицами — тысячи чаек, гагарок, кайр, куликов-сорок, осторожно цеплявшихся за узкие уступы, перед тем как взмыть снова в небо в поисках пищи для вечно голодного молодого потомства.

Чайки, конечно, досаждали всем на Большой Ярмарке — кружили над лавками с едой, устраивали бомбардировку жилищ, обыскивали свалки и навозные кучи. Говорят, чайки могут даже украсть пищу с руки, если оставить ее без присмотра. Кочевники, однако, казалось, были совсем не против их вмешательства, они даже собирали птичий помет со скал и перья, вылетевшие из гнезд. Для каких целей могла понадобиться подобная гадость, Эрно не имел ни малейшего понятия.

Он как раз рассказывал обо всем этом Марин (и она выглядела более заинтересованной, чем любая другая девушка на ее месте, хотя, может, просто старалась вести себя вежливо), когда что-то ударило юношу по спине. Тут же высокая женщина в полосатом тюрбане и бронзовых браслетах крикнула нечто на непонятном языке, а ее два приятеля — мужчина с двумя серебряными кольцами в брови и еще одним в губе и мальчик с выкрашенным в черное лицом — начали смеяться и показывать на него пальцами.

— Что такое? — спросила Марин, оглядываясь. — Над чем они смеются? Почему они смотрят на нас?

Эрно нахмурился:

— Не знаю.

Женщина опять залопотала, постоянно показывая на Эрно. Потом толкнула мальчика, который, вовсе не обидевшись, встал и пошел к юноше и Марин.

— Ма-на ех-ан-е-най? — спросил он, склонив голову набок, как маленькая обезьянка.

— Что?

Мальчик улыбнулся. У него были огромные черные глаза и очень белые зубы.

— Эй-ран?

— Да.

— Моя мать сказала: «Вы получили великое благое знамение», — улыбнулся он.

Эрно еще больше нахмурился.

Мальчик нырнул к нему за спину и провел пальцем по тунике. Потом поднял его и показал окружающим, повторил снова:

— Благое знамение, видите?

Марин засмеялась.

Помет чайки.

Обгадившая Эрно птица кружила над головой, пронзительно крича. Ребенок схватил юношу за руку и потащил к фургончику, где уже поднимались на ноги женщина в тюрбане и ее друг. Женщина вышла вперед, протянула руку. Бронзовые браслеты охватывали ее от кисти до локтя. Эрно подумал, что они должны весить не меньше тонны, но, если он и не ошибся, женщина ничем не выдавала, что носит на себе подобную тяжесть.

На Древнем языке она промолвила:

— Добро пожаловать, молодой человек. Кажется, тебя благословили!

— Благословили? — Эрно покачал головой. — Это моя лучшая туника, так что я не совсем уверен в вашей правоте.

Женщина повернулась к Марин:

— Твоя сестра?

— Нет, — ответила Марин с улыбкой.

— Тогда любимая, — подмигнула женщина.

Эрно решительно затряс головой:

— Нет-нет, мы просто друзья. Пришли сюда за зельем для Марин.

Женщина вопросительно оглядела Марин:

— Фезак Певчая Звезда?

Марин кивнула:

— Да, мне называли именно это имя!

Женщина повернулась и прошептала что-то приятелю. Он прищелкнул языком, потом свистнул и исчез в фургоне. Минутой позже вернулся со старой женщиной, опиравшейся на его руку. Бабка была практически лысой, за исключением короны из ярко раскрашенных перьев и единственного чубчика белых волос. Ожерелье из двадцати или тридцати серебряных цепочек покоилось на сморщенной коричневой груди.

— Я Фезак, — представилась она птичьим голосом. — Райееш.

Сложив ладони вместе, старуха резко дернула головой, как птичка, собирающаяся склевать червяка.

— Д-добрый день, госпожа, — вдруг начала заикаться от удивления Марин.

— Ну, давай, — подбодрил Эрно. — Попроси у нее зелье.

Марин уставилась на него широко открытыми глазами:

— Я не могу, только не при тебе…

Внезапно старуха оказалась у ее локтя.

— Пойдем со мной, дитя, пойдем в фургон, там и расскажешь, что мне намешать для тебя.

Эрно легонько подтолкнул девушку.

— Иди, — улыбнулся он. — Это как приключение.

Марин выглядела неуверенной.

— Не уходи без меня.

— Не уйду.

Он проследил закрывшимися в фургоне Марин и Фезак Певчей Звездой. Вторая женщина улыбнулась ему:

— Никакой опасности нет, не волнуйся.

Она подняла руку с зажатой в ней небольшой тряпицей:

— Я почищу твою спину.

Когда она улыбнулась, Эрно заметил маленькие драгоценные камни, вставленные в зубы, и крошечное серебряное кольцо в кончике языка.

Женщина повернула его кругом и оттерла птичий помет с туники так тщательно, как сделала бы это его собственная мать, если бы была до сих пор жива.

— Подними руки.

Эрно выполнил приказ.

— Еее-кор-ни! Что это?

Он посмотрел вниз и обнаружил женщину в тюрбане у своих ног с полными красно-золотых волос ладонями. Его сердце остановилось: локоны Катлы, они выпали из туники, где он их хранил.

Женщина приложила прядь к волосам Эрно. Ее улыбка стала еще шире.

— Не твои?

— Нет.

Эрно чувствовал, как наливаются жаром щеки, шея, уши. Ему стало совсем плохо. Он бросил виноватый взгляд на фургон. Что, если прямо сейчас выйдет Марин и станет свидетельницей такой нелепой сцены?

Эрно собрал с земли волосы, отобрал локоны у женщины и запихал все обратно.

— Нет, не мои, — повторил он.

— Какой-то девушки?

— Да.

— Тогда — подружки?

— Она не моя подружка.

— Ах, но ты хотел бы, чтобы она таковой стала?

Эрно вымученно кивнул.

— Фезак поможет тебе. Возьмет волосы и сделает амулет. Ты будешь носить его у сердца, и девушка полюбит тебя.

Эрно засмеялся:

— Если бы все было так просто…

— Так и будет. Дай мне волосы.

Она протянула испачканную тряпицу, теперь еще в белых полосках помета.

— У меня нет денег.

— У тебя есть благословение чайки. За это мы подарим тебе чары бесплатно.

Что он мог сказать, не опускаясь до грубости?

Эрно осторожно положил локон Катлы на тряпицу. Женщина завернула концы и положила все в обширный лиф платья.

— Я передам их матери тайно, — пообещала она, — а ты приходи завтра.

Занавеска у двери откинулась, и вышла Марин, крепко держа в руках темную стеклянную бутылочку с восточного вида серебряной пробкой.

— Втирай на закате и на рассвете, — пропела женщина, — на закате и на рассвете, запомни.

— Спасибо, — нервно поблагодарила Марин.

Девушка изобразила поклон и скатилась вниз по ступенькам.

Она подбежала к Эрно, нетерпеливо разглядывая его лицо, пытаясь узнать, понял ли он истинное значение наставлений старухи, но юноша смотрел только на женщину в тюрбане. Его лицо горело огнем.

— Еще раз спасибо, — крикнула она старухе.

Человек с кольцами и серьгами свистнул и сделал неприличный жест.

Марин схватила Эрно за локоть, и они вместе быстро пошли прочь из лагеря кочевников в угасающем свете вечера.

— Отец!

Та, что издала возглас, стояла в полутьме в глубине павильона, окаймленного колышущимся серым полотном. Даже когда она вышла на свет, видимыми остались только руки, сцепленные в замок, и рот — бледный, ненакрашенный, сейчас стянутый в узкую линию.