Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В одиннадцать часов звонили к трапезе, и старец отправлялся подкрепиться, а затем час отдыхал. Во время этого единственного за весь день отдыха он обычно гулял по дорожкам скита, превращенного трудами монахов в чудесный сад, поражавший красотой всех, кто бывал в Оптиной пустыни. Строгость жизни подвижника не заслонила от него красоты окружающего мира. Он со слезами на глазах любовался цветами в скитском саду, у окна его кельи была устроена специальная кормушка для благодарно щебечущих лесных птиц. Отец Макарий очень любил лес, о чем даже писал одному из адресатов: «Человек получает в лесу себе успокоение и душевную пользу. Один вид вечнозеленых хвойных деревьев нашей Родины веселит зрение, служа символом надежды на жизнь вечносущую…»

В два часа дня старец имел обыкновение ходить в монастырские гостиницы, там его дожидались посетители из высших слоев общества – помещики, военные и государственные чиновники, литераторы, ученые, купцы, богословы. И среди этих людей старец пользовался особым авторитетом: не случайно именно к нему приезжали Николай Васильевич Гоголь, Алексей Константинович Толстой и многие другие известные современники. Духовными детьми отца Макария были и супруги Киреевские. Во многом благодаря старцу Макарию пробудился интерес к Оптиной пустыни в среде русской интеллигенции. Позже в мучительных поисках ответов на вечные вопросы сюда придут Константин Леонтьев, Федор Михайлович Достоевский, граф Лев Николаевич Толстой.

Ежедневно старца Макария ожидали десятки, а в иные дни и сотни людей. И старец, от природы слабый здоровьем, всегда выходил к этим людям – с четками в одной руке и опираясь на костыль другой. Он с любовью слушал о духовных и житейских нуждах каждого, кого вразумлял, кого наставлял, а кому и помогал выбраться из глубин отчаяния. В скит старец возвращался измученный, с трудом переводя дыхание, иногда не в состоянии выговорить хотя бы слово от усталости. Но приходило время молитвы, и до самой вечерней трапезы, а иногда и во время нее старец принимал членов монастырской и скитской братии, не успевших днем побывать у него на исповеди. Если же кто-то из монахов долго не появлялся, старец сам шел к тому в келью. Появление его всегда оказывалось вовремя, в те самые моменты, когда требовалось его наставление, способное уберечь от отчаяния, уныния или других искушений.

Чего не терпел старец Макарий, так это праздности. Чтобы занять монахов полезным делом, он завел в скиту токарное дело, переплетное и другие. Старец давал послушание: чтение святоотеческих книг, лично подбирая книги для каждого, сообразуясь с духовной зрелостью и потребностью.

За этими трудами наступала ночь, измученный старец возвращался в свою келью: тело болело от изнеможения, а сердце от переполнявших его людских страданий. Но до отдыха было еще далеко – на столе лежали письма. Он садился за стол и писал. После смерти старца его учениками было собрано и опубликовано пять томов писем.

Старец Макарий был наделен многими духовными дарами, но по смирению и скромности скрывал их. Близкие к нему люди не сомневались в его прозорливости, неоднократно убеждаясь в этом. Часто, впервые видя человека, старец называл его по имени прежде, чем тот сам успевал представиться. Нередко старец отвечал на письма до их получения.

Из смирения старец обычно не предсказывал прямо, а говорил обращавшимся к нему так: «Делай, как знаешь, но смотри, чтобы не случилось с тобой то-то и то-то…» Если обратившийся за советом поступал все же по-своему, то на своем печальном опыте убеждался, что предостерегал мудрый старец не напрасно. Многие тайны были ему открыты.

В 1848 году во Франции произошла буржуазная революция, идеи которой во многом подготовили питательную почву для грядущих русских революций. Французская революция сопровождалась многими стихийными бедствиями. Не обошли они стороной и Россию. Это нашло отражение в летописи монастырской жизни Оптинской пустыни: «С наступлением 1848 года настали бедствия в Европе почти повсеместно. Во Франции 24 февраля – революция, ниспровержение законной власти, республика. От Франции разлился сей адский поток в смежные земли, кроме России. Везде мятежи, нестроения. В России холера, засуха, пожары, 26 мая в 12-м часу дня загорелся губернский город Орел, сгорело 2800 домов; на воде барки сделались добычей пламени. В Ельце сгорело 1300 домов».

«Июнь, 24-е число. Праздник в скиту дня Рождества св. Иоанна Предтечи. Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20 градусах тепла. Она разразилась страшной бурей с проливным дождем и градом. От этой бури во многих местах Козельского уезда произошли разрушения, в особенности же в Оптиной пустыни. На церквах Казанской и Больничной разломало на части железную крышу, сорвало кресты. поломало множество плодовых деревьев. В скиту упавшей сосной повредило башню. А в монастырском лесу поломано и вырвано с корнем до двух тысяч самых толстых сосен. Страшная буря! Никто не помнил такой…»

Старец Макарий, несмотря на слабое здоровье, вместе с братией расчищал монастырский лес, убирал поваленные бурей деревья. Когда бурелом расчистили, старец взял на себя руководство посадкой новых деревьев. Посадки были непростые. Они имели клиновидную форму и служили зашифрованным письмом в будущее. Выросшие на этом месте деревья долго хранили великую и заповедную тайну отца Макария. Предназначалось это послание последнему старцу Оптиной пустыни. Так, из уст в уста передавали в Оптиной наказ старца Макария. Во исполнение завета на этом участке не только деревья, но даже кусты было запрещено вырубать. Но напрасно почти столетие бережно хранили оптинские монахи послание, тайна старца Макария осталась неразгаданной, письмо в будущее непрочитанным. В начале 20-х годов ХХ века после революции и закрытия монастыря заповедные посадки безжалостно вырубили, а последний оптинский старец Нектарий скончался вдали от обители, в ссылке.

Старец Макарий предвидел тяжкие испытания для России. О разрушительной буре он писал: «Это страшное знамение Божьего гнева на отступнический мир. В Европе бушуют политические страсти, а у нас – стихии. Началось в Европе, кончится нами… <…> Благодетельная Европа научила нас внешним художествам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет православную веру; деньги к себе притягивает».

Отец Макарий открыл матери Павлине, которая умерла в 1875 году, что дети и внуки ее до антихриста не доживут, а вот правнуки «узрят страшное».

В письмах старца Макария слышится тревога о наступающем воинственном нигилизме, о будущем России: «Нынче темная сила крепко вооружается противу света Истины, и разум силится взять верх над верою и противляется Церкви. Жаль бедную, любезную нашу матушку Россию, если, по слову Вашему, жатва эта скоро созреет под серп! Если же это неминуемо должно быть, то верующим надобно молиться милосердному Господу…»

«.Источники истинного просвещения в Православной Церкви в учении святых Отцов; а не в западной философии, под влиянием которой, как поганки, на русской почве появились безбожные социалисты, губящие все чистое, светлое, доброе. Они в безумной дерзости и беспримерной злобе задались ныне целью истребить и вещественные храмы, и невещественные храмы – души христиан. С дьявольской яростью торопятся разрушить все, что напоминает о Боге. Так, как нам представляется, свирепствует красный „зверь" пред своею гибелью, а она неминуема. Бог поругаем не бывает. Сметет их силою державной десницы Своей. Нет покаяния – не будет и пощады».

Тревожны мысли его о судьбах России: «Сердце обливается кровью при рассуждении о нашем любезном отечестве, России нашей матушке: куда она мчится, чего ищет? Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое: оно обманывает себя в своей надежде; юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным, мутным, зараженным духом; и долго ли это продолжится? Конечно, в судьбах Промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто по неизреченной Его премудрости. А кажется, настает время по предречению отеческому: „Спасающийся да спасет свою душу"».

17
{"b":"138585","o":1}