Мусульманские завоевания дали жизнь новому типу архитектуры, который по-разному называют сарацинским, магометанским или арабским. Но исконный араб никогда не был художником. Он строил мечети, дворцы, мавзолеи и города, потому что нужно было их строить, и находил для этого мастеров и архитекторов среди покоренных египтян, сирийцев и персов. Арабское искусство в Персии было попросту продолжением персидского искусства, но в Египте и Сирии действительно произошло приспособление к новым условиям и появился новый тип строений и орнамента. Это и было в строгом смысле «арабское» искусство.

На западе арабского мира, в Северной Африке и Испании, развилась своеобразная архитектура, особой приметой которой была характерная арка, формой напоминающая подкову. Сирия и Египет, еще задолго до появления арабов, уже отошли от византийских форм, заменив круглую арку стрельчатой, и пошли еще дальше, чем византийское искусство, в отказе от скульптурных изображений. Греческий реализм уступил место условному орнаменту, а арабский темперамент, склонный к созерцанию и экстазам, только усилил этот процесс — не ради того, чтобы подчиниться религиозным предписаниям, ведь существует множество ранних арабских рисунков с натуры, но «повинуясь инстинкту». В повседневной жизни независимо от культуры араб проявляет крайнее нежелание оголять свое тело или смотреть на тело.

Постепенно, с эволюцией арабского искусства, декоративность переходит от условных животных и растительных форм к геометрическим узорам, арабескам. Крыши и своды инкрустируются все более обильно, множится использование решетчатых ширм и перегородок, и даже внешние формы становятся многогранными. Своды покрываются круглой и многоугольной лепкой, которая свисает с них, словно сталактиты. В результате подавления чувств, их сублимации рождается новая и таинственная красота, подобная красоте кристаллов или водных струй. Утонченными и загадочными ритмами неодушевленной материи эта красота противоположна не знающей запретов свободе, роскошной вульгарности бьющего через край жизнелюбия греческого искусства.

Отмечая своеобразие арабской архитектуры, упомянем минарет и купол в виде луковицы, а также неподражаемые изразцы, глазурованные и зачастую богато украшенные. И повсеместно в орнаментации используются отрывки и фразы из Корана, выведенные прекрасным и размашистым арабским письмом.

Давайте снова обратимся к тому, что происходило в Западном мире.

Мы уже описывали полное социальное, экономическое и политическое крушение римской имперской системы на Западе, хаос и невежество, которые наступили в VI и VII вв. Говорили мы и о людях, которые, подобно Кассиодору, пытались из последних сил не дать погаснуть пламени человеческого знания на ветру этих потрясений. Бессмысленно описывать государства и правителей того времени. Авантюристы разного пошиба захватывали замок или несколько селений и правили областями, точных границ которых не знал никто. Британские острова, к примеру, поделили между собой несколько правителей. Многочисленные кельтские вожди Ирландии, Шотландии, Уэльса и Корнуолла безостановочно сражались друг с другом. Пришельцы-англичане также создали несколько «королевств», границы которых постоянно менялись, — Кент, Уэссекс, Эссекс, Суссекс, Мерсия, Hopтумбрия и Восточная Англия, которые постоянно воевали одно с другим.

И так — почти везде в Западном мире. Там епископ становился и светским правителем, как Григорий Великий в Риме, здесь город или несколько городов оказывались под властью герцога или князя такого-то. Среди обширных руин города Рима семьи самозванных аристократов и их челядь, не признававшие над собой никакой власти, чувствовали себя безраздельными хозяевами своих улиц и кварталов. Формально власть в городе принадлежала Папе Римскому, но и ему иногда приходилось считаться с «герцогом римским». Величественную арену Колизея ее новый владелец сделал крепостью, и та же судьба постигла просторный круглый мавзолей императора Адриана. Искатели приключений, завладевшие этими бастионами, сводили между собой счеты, устраивая засады и настоящие побоища на улицах города, бывшего когда-то столицей империи. Мавзолей Адриана со времени Папы Григория Великого стал известен как замок Сан-Анджело, замок Святого Ангела. По преданию, Папа переходил по мосту через Тибр, направляясь к могиле св. Петра, чтобы молиться об окончании чумы, опустошавшей город. В этот миг ему предстал в видении величественный ангел, возвышавшийся над темной громадой императорской гробницы. Ангел вложил меч в ножны, и Папа понял, что его молитвы будут услышаны. Замку Святого Ангела предстояло сыграть важную роль в жизни Рима в этот неспокойный век.

Испания переживала такое же политическое дробление, как Италия, Франция и Британия. В Испании к тому же сохранялась вековая рознь римлян и карфагенян, нашедшая продолжение в непримиримой вражде их преемников, христиан и иудеев. Когда к Гибралтарскому проливу подошло воинство халифа, стремительно покорившее Северную Африку, иудеи немедля склонились на его сторону. Они стали верными помощниками арабов в их вторжении в Европу. Армия мусульман — арабов и берберов, кочевого хамитского народа африканской пустыни, принявшего ислам, — в 711 г. пересекла пролив и в решающем сражении наголову разбила вестготов. За несколько лет вся страна уже была во власти мусульман.

В 720 г. ислам достиг Пиренеев и, обойдя их с восточного края, попытался проникнуть во Францию. Какое-то время казалось, что эта вера овладеет Галлией так же легко, как и Испанским полуостровом. Но она натолкнулась на действительно непреодолимую преграду — недавно сложившееся королевство франков, в состав которого за два столетия вошли рейнские земли и север Франции.

Об этом Франкском королевстве, предшественнике Франции и Германии, ставшем западным бастионом Европы на пути веры Мухаммеда, как Византийская империя за Таврскими горами была восточным, у нас еще пойдет речь. Сначала нам следует поближе рассмотреть новые отношения и классы в сообществах, сложившихся в Западной Европе, которые дали начало королевству франков.

Прежде всего необходимо, чтобы у читателя сложилось четкое представление об общественных условиях Западной Европы VIII в. Это уже не было варварство. По-прежнему дикой и варварской оставалась Восточная Европа; мало что изменилось там со времен посольства Приска к Аттиле (см. главу 27, раздел 6). Западная Европа была разрушенной цивилизацией, без закона, никем не управляемая, с разбитыми дорогами и упадком образования, но ее по-прежнему населяло огромное множество людей, которые жили цивилизованными представлениями и традициями.

Это было время общественной путаницы, разбоя и безнаказанных преступлений, всеобщей неуверенности и незащищенности. Но интересно проследить, как из этого всеобщего хаоса начинают появляться зачатки нового порядка. Если бы современное общество выходило из подобной катастрофы, вероятно, все началось бы с образования местных отрядов самообороны. Совместными усилиями такого рода восстановили бы поддержание правопорядка и обеспечили постепенный возврат к более-менее демократическому управлению. Но в разгромленной Западной Европе VI–VIII вв. представления людей были обращены к лидерам, а не к гражданским объединениям. Центрами притяжения становились то вождь варварского племени, то деятельный епископ или уцелевший представитель римской администрации; там — уважаемый землевладелец или член древней фамилии, а здесь — кто-то из предприимчивых узурпаторов. В одиночку человек был не в силах сохранить свое имущество и жизнь.