Поэтому люди вынуждены были присоединяться к другим, предпочтительно более сильным, чем они, людям. Отдельный человек выбирал того, кто был самым влиятельным и заметным в округе, и становился «его» человеком. Свободный землепашец или владелец мелкого поместья связывал себя с более влиятельным и могущественным господином. Защита такого господина (или угроза его враждебности) приобретали все больший вес с каждым таким присоединением. Так люди быстро оказывались включены в процесс политической кристаллизации, начавшийся в той пучине хаоса и беззакония, куда погрузилась Западная Европа. Эти возникавшие естественным образом связи и союзы покровителя и подвластных быстро выросли в некое подобие системы, а именно — в феодальную систему, следы которой можно обнаружить в общественном устройстве каждого европейского общества на запад от России. Феодальная система проявлялась во множестве самых разнообразных форм.
Этот процесс очень скоро приобрел свои структурные формы и законы. В такой стране, как Галлия, он уже шел полным ходом в эпоху нестабильности — еще до того, как варвары вторглись в империю как завоеватели. У франков, когда они появились в Галлии, племенная верхушка имела вид, уже известный нам на примере македонян и, по всей вероятности, очень распространенный среди нордических народов. Речь идет о собрании вокруг вождя или военного предводителя молодых людей из знатных семей, его спутников — графов и военачальников.
В тех случаях, когда приходилось оборонять свои земли от вторгшихся чужеземцев, отношения сильного и слабого землевладельцев неизбежно становились отношениями короля и графа. Вполне естественно и то, что вождь-победитель делил отнятые земли между своими приближенными. Как следствие от гибнущей империи в феодализм перешло представление о взаимовыгодном союзе для совместной обороны людей и поместий, а с германской стороны — идея рыцарского союза, преданности предводителю и личного служения. Первое стало экономической основой этого нового общественного строя, второе — его рыцарской, наложив отпечаток на отношения как личные, так и между различными общественными группами феодальной системы.
«Мы пользуемся термином «феодальная система» ради удобства, с известной долей неточности в том, что касается понятия «системности». Феодализм в эпоху своего расцвета был чем угодно, но только не системой. Это был беспорядок, получивший лишь самое грубое подобие общественного строя. Повсюду продолжали преобладать местные особенности, и не стоит удивляться, обнаруживая какой-то характерный признак или обычай в каждом удельном владении. Англо-норманнский феодализм в XI и XII вв. обрел логическую завершенность и единообразие установленных норм, которые, говоря о собственно феодальной эпохе, едва ли можно встретить где-либо еще на такой огромной территории…
Основой собственно феодальных отношений был феод (лен), который обыкновенно представлял собой земельный надел, но не только. Это могло быть все что угодно, обладавшее ценностью и привлекательностью в глазах человека: должность, денежная или натуральная пошлина, право собирать пошлину или работать на мельнице. В обмен на феод человек становился вассалом своего господина; опускаясь перед ним на колени и вкладывая свои ладони между ладоней господина, он присягал ему на верность и службу… Верное исполнение всех обязанностей, которые принимались в вассальной присяге, являлось подтверждением права на обладание феодом.
И до тех пор, пока эти обязанности исполнялись, вассал и его наследник после него сохраняли феод в своем распоряжении. В отношении всех своих вассалов господин практически выступал как собственник феода.
В церемониях вассальной присяги и пожалования титула — иначе говоря, заключения контракта на феодальный манер — обязательства, принимаемые обеими сторонами, не были, как правило, точно оговорены. Они определялись местным обычаем. В деталях вассальная служба существенно разнилась в различных частях феодального мира. Мы можем сказать, однако, что она подразделялась на два вида, общую и специальную. В общую включалось все то, что подразумевается под понятием верности господину: то есть, отстаивать интересы господина, хранить его тайну, выдавать планы его врагов, защищать его семью и т. д. То, что составляло специальную службу, определялось с большей точностью: эти обязанности, как правило, получали точное определение в обычаях, а иногда заносились в письменные документы.
Наиболее характерной из них была воинская служба, которая обязывала вассала выходить на поле брани по призыву сюзерена во главе своего отряда, зачастую особо оговаривались его численность и вооружение, а также обязанность оставаться в войске сюзерена оговоренное время. Сюда также входила обязанность защищать замок своего господина и предоставлять свой собственный замок в распоряжение господина, если это входило в его планы по защите собственного феода…
Феодализм покрыл всю Европу сетью таких феодов, поднимавшихся по ступенчатым уровням один над другим, от самого мелкого в основании, рыцарского жалованья, до короля наверху, который был основным землевладельцем и который получил свое королевство от Бога…»[59]
Так в теории. Но это была структура, которая была наложена на уже сложившийся порядок вещей. Реальностью феодализма был личный выбор и добровольное сотрудничество ради личной выгоды.
Феодальным было государство, в котором, как иногда говорят, право личности заняло место общественного права. Но вернее было бы сказать, что общественное право оказалось несостоятельным и сошло со сцены, и право личности пришло, чтобы заполнить эту пустоту. Общественный долг стал личным обязательством.
Мы уже говорили о королевствах, которые создали племена варваров, установив более или менее шаткое правление на той или иной области среди обломков империи. Такими были королевства свевов и вестготов в Испании, остготское королевство в Италии. Упоминали мы и итальянское королевство лангобардов, которые пришли на смену готам после того, как готы были изгнаны Юстинианом, а великая чума опустошила Италию.
Франкское королевство было еще одной подобной державой, которая сложилась изначально на территории современной Бельгии, а затем распространилась в южном направлении до Луары и далее. Королевство франков стало сильнее и образовало большее единство, чем любое другое варварское королевство. Это было первое подлинное государство, появившееся среди имперских руин. Оно превратилось, наконец, в мощную политическую силу; именно от него берут начало две великие державы современной Европы — Франция и Германия.
Его основателем был Хлодвиг (481–511), который начинал как правитель малоприметного королевства в Бельгии, но к концу жизни раздвинул границы своих владений почти до Пиренеев. Он поделил Франкское королевство для своих четырех сыновей, но франки сберегли традицию единства несмотря на это разделение. Какое-то время войны между претендентами на единовластие скорее объединяли, чем разделяли их. Причиной более глубокого раскола послужила латинизация западных франков, которые заняли Римскую Галлию и переняли испорченную латынь от покоренного населения, в то время как франки рейнских земель сохранили свое нижнегерманское наречие.
На низком уровне цивилизации различие в языке способно стать причиной значительных политических разногласий. За полторы сотни лет франкский мир раскололся надвое. Нейстрия, ставшая ядром Франции, пользовалась латинской речью, которая в итоге превратилась во французский язык. Рейнские земли — Австразия — продолжали оставаться германскими. Франки, говорившие на нижненемецком, а не на верхненемецком диалекте, заметно отличались от швабов и южных немцев и были гораздо ближе к англосаксам. Северная Голландия по-прежнему говорит на фризском языке, брате-близнеце англосаксонского. Их язык был и прямым предком нидерландского и фламандского языков. «Французский», на котором говорили латинизированные франки и бургунды с VII по X вв., существенно походил на ретороманский язык Швейцарии, если судить по его памятникам, сохранившимся в старинных документах.
