– Так ему! Так! – закричали коротышки.

– Через месяц к замку Гаргата подошла армия карликов с огромной, приводимой в движение паром осадной машиной. Машина приблизилась к стене замка, но, немного не дойдя до цели, сломалась. Воины с тяжелыми потерями отступили. Через два месяца они вернулись с еще более огромной, работающей от пара осадной машиной. Эта машина врезалась в первую машину, вспыхнула и сгорела. Бойцы отступили с еще большими потерями. Через три месяца они снова были там с грандиознейшей, движимой паром осадной машиной. Она подмяла под себя остатки первых двух и уже подкатывала к стене, когда механизм привода сломался. Машина с грохотом повалилась набок и проломила стену. Хотя произошло это и не совсем так, как они хотели, карлики были в восторге.

Раздалось еще больше радостных криков.

– Но, когда они ринулись в брешь в стене, из Драгоценности вырвался холодный серый луч и ослепил всех. Когда князь Гаргат снова мог видеть, он обнаружил – к своему удивлению, – что карлики дерутся между собой!

Хмурые взгляды и возгласы:

– Ложь! Все не так!

– Одна часть карликов требовала, чтобы Серый Камень был отдан им, чтобы они его разрезали и превратили в сокровище. Другие требовали, отдать Драгоценность им, чтобы они ее распилили и посмотрели, как она устроена. Пока обе группировки дрались, сам вид этих существ стал меняться… Так родился народ гномов, который режет камни и думает постоянно о богатстве, и кендеры, побуждаемые ненасытным любопытством бродить по миру. Во время сумятицы Серый Камень ускользнул, и последний раз его видели, когда он направлялся на запад, преследуемый ватагой карликов и князем Гаргатом. Такова, – закончил Палин, немного задыхаясь, – история Серого Камня… Конечно, если вы не спросите об этом кого–нибудь из гномов.

– Как это? А что говорят гномы? – спросил Танин, глядя на Дугана с кисловатой улыбкой.

Дуган вздохнул так, что, казалось, воздух идет от самых носков его ботинок…

– Гномы всегда утверждали, что избраны Реорксом они, что он сотворил их народ из любви, а карлики и кендеры получились в результате неудачных попыток. – Недовольные крики. Коротышки явно сильно оскорбились, но Дуган быстро их успокоил, резко развернувшись и пригвоздив их взглядом. – Согласно рассказу гномов Реоркс создал Серый Камень им в подарок, но гномы его украли.

Еще больше недовольных криков, но и эти немедленно затихли.

– Мда… мне кажется, – сказал Стурм, еще раз зевнув, – что настоящую историю знает только Реоркс.

– Не совсем так, друг, – произнес Дуган, немного смутившись, – так как… понимаете… я знаю настоящую историю. Поэтому и отправился в поход.

– И которая правильная? – поинтересовался Танин, подмигнув Палину.

– Ни одна из них, – ответил Дуган, еще сильнее смутившись. Голова его поникла, подбородок зарылся в бороду, а руки принялись теребить золотые пуговицы насквозь мокрого бархатного камзола. – Вы… э… понимаете, – пробубнил он так, что было крайне трудно расслышать его на фоне шума плещущихся волн и скачущей по палубе рыбы, – Реоркс… э… проиграл Серыйкаменьвкости.

– Что? – переспросил Палин, пригнувшись ближе.

– Онегопроиграл, – промямлил гном.

– Все равно ничего не расслышал…

– ОН ПРОИГРАЛ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ КАМЕНЬ В КОСТИ! – сердито заорал Дуган, подняв лицо и гневно глядя вокруг. Перепуганные гномы тут же разбежались в стороны, и многие из них получили по голове со свистом проносившимся в это время парусом. – Моргион, бог разложения и болезни, обманом заставил Реоркса сделать Камень, понимая, что, если хаос ворвется в мир, его злая сила будет расти. Он вызвал Реоркса сыграть на Серую Драгоценность и… – Гном замолчал, угрюмо уставив взгляд на концы ботинок.

– Он продул его в кости? – закончил фразу пораженный Стурм.

– Да, друзья, – сказал Дуган, тяжело вздохнув. – Понимаете, у Реоркса есть одна маленькая слабость. Совсем маленькая, заметьте, во всех других отношениях он самый добропорядочный и честный господин из всех, каких можно встретить. Но, – гном опять вздохнул, – он очень любит выпить и очень любит поспорить.

– О, такты знаком с Реорксом, – сказал Стурм, зевнув так, что щелкнула челюсть.

– Могу с гордостью заявить об этом, – серьезно заявил Дуган, погладив бороду и покрутив ус. – И с его помощью мне удалось после всех этих долгих лет обнаружить Серый Камень. При содействии этих друзей, – он ударил проходившего мимо карлика по плечу, отчего тот кубарем покатился по палубе, – и с вашей помощью, молодые люди, мы добудем его и… и… – Дуган остановился в явном замешательстве.

– И?..

– И, естественно, вернем Реорксу, – сказал гном, пожимая плечами.

– Естественно, – отозвался Танин. Он посмотрел на Стурма, который уснул прямо на палубе, и поймал коротышку, который уже собирался смыться со шлемом брата. – Эй! – сердито воскликнул Танин, схватив вора за воротник.

– Хотелтолькопосмотретьнанего! – заскулил карлик, съежившись. – Яхотелеготутжепочестномувернуть. Понимаешь, – он заговорил медленнее, когда Танин ослабил захват, – мы разработали новый революционный проект шлема. Осталось решить только несколько проблем, например, то, как его снять с головы, так что я…

– Спасибо, нам это неинтересно, – проворчал Танин, выхватив шлем у карлика. – Давай, младший брат, – сказал он, обращаясь к Палину, – помоги дотащить Стурма до кровати.

– Где здесь кровать? – утомленно спросил Палин. – А, нет, я не собираюсь спускаться снова в этот вонючий трюм.

– Я тоже, – ответил Танин. – Он оглядел палубу и вытянул руку. – Вон та, похожая на шалаш конструкция, похоже, здесь самое лучшее. По крайней мере, там будет сухо.

Показывал он на несколько досок, которые умело и остроумно были соединены вместе и образовывали небольшое укрытие. Прислоненные к борту доски находились ниже того места, где проносится парус, и защищали лежащих внутри от воды и падающей сверху рыбы.

– Это, – гордо заявил Дуган, – это – моя кровать.

– Это была твоя кровать, – ответил Танин. Он нагнулся и потряс Стурма. – Проснись! Мы не собираемся тебя тащить! Торопись, пока этот проклятый парус не снес нам головы.

– Что? – Стурм сел и начал заспанно моргать.

– Вы не можете это сделать! – заорал гном.

– Послушай, Дуган Алый Молот! – сказал Танин, нагнувшись и сурово глядя гному в глаза. – У меня похмелье, меня укачало, и я весь день ничего не ел. Меня вымочила вода, меня побила рыба, по мне проехал парус, и мне до смерти надоели детские сказки! Я тебе не верю и считаю твой поход дурацкой затеей. – Танин замолчал, кипя от гнева, поднял палец и потряс им перед носом гнома. – Я собираюсь спать там, где хочу, а завтра, когда буду чувствовать себя лучше, я заставлю эту мелочь развернуть свой корабль и доставить нас домой!

– А если я вас остановлю? – пригрозил Дуган, хитро сощурясь, ничуть не смущенный гневом Танина.

– Тогда у этого корабля будет новое гальюнное украшение! – процедил Танин сквозь зубы. – И оно будет иметь длинную черную бороду! – старший брат сердито подошел к шалашу и залез внутрь. Заспанный Стурм поплелся следом.

– Я бы на твоем месте, гном, – добавил Палин, спеша за братьями, – не стоял у него на пути! Он вполне способен сделать то, что обещал.

– Правда? Буду иметь это в виду, – ответил гном, задумчиво теребя бороду.

Укрытие было набито гномьими вещами – большей частью яркой одеждой. Все это Палин бесцеремонно отпихнул ногой. Танин растянулся на палубе, Стурм свалился рядом, и оба заснули так быстро, будто младший брат заколдовал их. Палин занял оставшуюся часть тесного укрытия и стал надеяться, что сон придет к нему так же быстро.

Но он не был воином, подобно братьям. Стурм мог спать в полном вооружении на песке в пустыне, а Танину довелось однажды блаженно посапывать, когда молния разнесла стоявшее рядом дерево. Промокший до нитки, дрожащий от холода Палин лежал на палубе и предавался унынию. Он хотел есть, но каждый раз, когда думал о еде, желудок его бунтовал. Все мышцы болели; рот наполняла горечь от морской воды. Он с тоской вспоминал дом: чистые, приятно пахнущие простыни; часы мирных занятий, когда он сидел под ветвями дерева, держа на коленях книгу с заклинаниями.