Что касается определения понятия «популяры», то, как показывает анализ употребления этого термина в древности, у нас нет и в данном случае никаких оснований говорить о политической партии, да еще оппозиционной по отношению к «партии» оптиматов. Популяры это — отдельные политические деятели, выступающие в «интересах народа», считающие, что управлять государством должен не сенат, но народное собрание, что следует проводить земельные и хлебные законы, основывать колонии и т. п.
Таким образом, ни оптиматы, ни популяры не могут рассматриваться как политические партии (особенно в современном смысле слова). Но это отнюдь не означает, что в Риме не существовало демократических деятелей и демократического движения. Широкие слои сельского, а затем и городского плебса были тем огромным резервуаром, той питательной средой, откуда римская демократия черпала свои силы. Правда, состав римских демократических слоев, особенно в эпоху поздней республики, был весьма пестрым и даже внутренне противоречивым, но это уже другой, совершенно особый вопрос. Популярами же следует считать тех политических деятелей (кстати, они часто были выходцами из самых высших слоев римского общества), которые в своей борьбе против сенатской олигархии пытались опереться на эти широкие, но, как показал опыт, малоорганизованные слои населения.
Поэтому, говоря о Клодии и его движении, мы имеем, как нам кажется, достаточные основания считать это движение демократическим, а самого Клодия — одним из вождей римской демократии, одним из видных популяров. Рассмотрим в заключение деятельность Клодия по истечении срока его трибунских полномочий, поскольку возглавленное им движение, безусловно, выходило за хронологические рамки самого трибуната.
Борьба Клодия с сенатом и просенатскими кругами продолжалась и в последующие годы. В 57 г. она развертывалась главным образом вокруг вопроса об изгнании Цицерона. Клодию был противопоставлен народный трибун Тит Анний Милон. Он, по примеру Клодия, стал создавать вооруженные отряды, используя их в дальнейшем для столкновений и борьбы с отрядами Клодия.
В том же 57 г. дело зашло так далеко, что в стычках на форуме были ранены народные трибуны, а брат Цицерона Квинт ускользнул от гибели, спрятавшись среди трупов и притворившись мертвым. Как уверяет Плутарх, народ стал охладевать к Клодию, а Помпей пожалел о том, что «бросил Цицерона на произвол судьбы». Поэтому Помпей решил использовать Милона и его отряды, и под их давлением в августе 57 г. был принят в народном собрании закон, разрешающий изгнаннику вернуться в Рим. «Сенат, — говорит Плутарх, — как бы соревнуясь с народом, выразил признательность городам, которые оказывали уважение и услуги Цицерону во время изгнания, и распорядился за счет казны отстроить его дом и виллы, разрушенные Клодием».
Цицерон возвратился в Рим на шестнадцатом месяце изгнания. Города, через которые он проезжал, устроили ему торжественную встречу. Сам он выразился так, что Италия на собственных плечах внесла его в Рим. Сразу по возвращении он выступил с благодарственной речью перед сенатом и народом. Затем он поставил в сенате вопрос о наделении Помпея особыми полномочиями для обеспечения города продовольствием (вполне возможно, что цены на хлеб искусственно вздувались противниками Клодия).
Цицерон вообще в эти дни проявлял малосвойственную ему активность и решительность. Так, окруженный своими почитателями и приверженцами, он поднялся на Капитолий (правда, выбрав все же такой день, когда Клодия не было в городе) и сорвал доски, на которых были записаны постановления собраний и указы трибунов, в том числе и закон об его изгнании. Когда же, несколько позже, Клодий выступил с жалобой, он заявил, что Клодий — патриций, что народным трибуном он стал вопреки законам и потому ни одно из его действий или решений не имеет законной силы, чем вызвал возмущение даже со стороны Катона.
Однако в конце 57 г. и начале 56 г. позиции Клодия снова окрепли. На 56 г. он был избран эдилом. Пользуясь старинным правом, он решил привлечь Милона к суду, обвиняя его в насилии. Помпей, который только что потерпел поражение в сенате, где ему было отказано в разрешении на проектируемый им поход в Египет, скандально провалился с попыткой защиты Милона на форуме. Ему еле дали закончить речь, а когда поднялся Клодий и, обращаясь к толпе, стал спрашивать: «Кто морит людей голодом?» — клодианцы хором отвечали: «Помпей» — или на вопрос: «Кто хочет идти войной на Александрию?» — снова кричали: «Помпей». В заключение произошла очередная вооруженная схватка между клодианцами и милонианцами.
В апреле 56 г. состоялась встреча триумвиров в Луке. Решения, принятые во время этой встречи, были проведены в жизнь не без труда. Помпей и Красс были избраны консулами (кстати, выборы происходили с опозданием уже в 55 г.) только при поддержке вооруженной силы: так, сын Красса, легат Цезаря, привел в народное собрание большой отряд солдат для голосования за отца и за Помпея.
И в 54 и в 53 гг. уличные беспорядки и вооруженные столкновения не прекращались. Подкуп во время предвыборных кампаний принял такие размеры, что буквально каждому кандидату угрожал судебный процесс. В городе росла анархия, 53 г. начался без высших магистратов. Именно в это время начинается ослабление и даже распад триумвирата. В 54 г. умерла дочь Цезаря и жена Помпея — Юлия; в 53 г. гибнет в Парфии Красс; в Галлии вспыхнуло восстание; перед Помпеем возникает реальная возможность единоличной диктатуры. Все эти события фактически расстроили, расторгли тройственный союз.
В конце 53 г. в связи с выборами магистратов анархия еще более усилилась. Борьба за консульство шла между тремя претендентами; одним из них был Милон. Что касается Клодия, то на 52 г. он выставил свою кандидатуру в преторы. Как можно судить на основании отрывочных сведений источников, им разрабатывалась новая демократическая программа, в том числе закон о голосовании вольноотпущенников. По проекту этого закона вольноотпущенникам предоставлялось якобы право голосовать не только в городских, но и в сельских трибах, состоявших до сих пор целиком из свободнорожденных граждан. Конечно, подобная реформа открывала возможность для вчерашних рабов, ныне отпущенников, оказывать определенное (и более значительное, чем раньше) влияние на результаты выборов. Поэтому не случайно — но как всегда в таких случаях с огромным преувеличением — Цицерон говорил: «Дома у него уже вырезаны на медных досках законы, которые целиком отдают нас нашим рабам».
Предвыборная борьба шла и на сей раз как при помощи денег, т. е. подкупов, так и оружия. На улицах Рима возобновились стычки между отрядами Клодия и Милона. Во время столкновения на Священной дороге оказался в смертельной опасности Цицерон. 52 г., как и предыдущий, начался без высших магистратов — попытка провести консульские выборы окончилась свалкой, и оба консула (истекшего года) были ранены. Напряжение достигло высшей точки.
18 января 52 г. недалеко от Рима, на Аппиевой дороге, как уже упоминалось, произошла случайная встреча Клодия и Милона. Аппиан рассказывает, что они не обратили друг на друга внимания, но внезапно один из рабов Милона бросился на Клодия и нанес ему удар кинжалом в спину. Клодий истекал кровью, и его перенесли в придорожную гостиницу. Сюда же явился со своими людьми Милон, и они, видимо, прикончили умирающего.
Когда тело Клодия было перевезено в Рим и весть о его смерти распространилась по городу, дом его был окружен взволнованной толпой народа. На следующий день труп перенесли на ростры; здесь состоялась сходка, на которой выступили с речами народные трибуны. Затем толпа понесла труп Клодия в Гостилиеву курию (помещение, где происходили заседания сената), дабы оказать члену сенаторского сословия посмертные почести, а заодно выразить порицание не принимающему никаких мер сенату. Здесь из скамей и кресел сенаторов был сложен костер. В результате сгорела и сама курия, и ряд соседних зданий.
Волнения в Риме, связанные с убийством Клодия, продолжались несколько дней. Они вспыхнули с новой силой, когда в город вернулся Милон. В этом движений принимали участие и рабы, хотя Аппиан уверяет, что они просто воспользовались беспорядками в городе, чтобы предаться грабежам и насилиям.
