Пассат постепенно усилился, и «Ален Жербо», на котором поставлен дополнительно спинакер, побивает все рекорды «Файеркреста», проходя за сутки по 115, 140 и даже 147 миль. Волнение на море всё усиливалось, однако корма судна оставалась сухой. 11 марта парусник находился возле западной оконечности Африки. На палубу стали падать первые летучие рыбы. Через шесть дней после того, как он покинул африканский берег, перед моряком открылся Санту-Антан, входящий в состав островов Зеленого Мыса. Но лишь на следующее утро судно вошло в пролив Сан-Висенти, разделяющий острова Санту-Антан и Сан-Висенти, где предательское течение когда-то едва не привело «Файеркрест» к катастрофе.

В спокойную погоду происходит плавание через Атлантический океан от островов Зеленого Мыса до Мартиники. Затем, пройдя Карибское море, он прибывает в Панаму, где задерживается для пополнения запасов.

Вскоре наступила радостная для Жербо встреча с Тихим океаном. Парусник под напором пассата следует уже знакомой моряку трассой через архипелаг Галапагос к Маркизским островам. Записи Жербо, относящиеся к этому периоду, носят особый, впрочем уже заметный и ранее, оттенок неприязни к буржуазной цивилизации. В них преобладает культ природы и одиночества.

Достигнув Маркизских островов, «Ален Жербо» без какой-либо цели кочует между островами. Моряк посещает старые места и знакомится с новыми, восхищается нравами островитян, переживая радость слияния с природой.

Острова Туамоту, Таити, Бора-Бора, Мангарева, Гамбье наиболее часто упоминаются в дневнике Жербо. Моряк всё больше отдаляется от людей, постепенно порывая связи с ними. «Ален Жербо» следует на запад через архипелаг Самоа, острова Уоллис, Фиджи. Время течет, проходят месяцы, годы. Начинается вторая мировая война, об одиноком моряке забывают. Известие с острова Тимор о его смерти достигает Европы только после окончания войны.

Как пишет Горский — французский моряк и аквалангист, — основываясь на сообщении Рикардо Телеса, точно неизвестно, случилось ли это именно пятого октября. Во всяком случае, в первых числах октября 1941 года в бухту Дили на острове Тимор вошел парусник под французским флагом. Судно двигалось очень медленно.

Капитан порта приказал доктору Карвальо провести на яхте санитарный досмотр. Когда доктор Сантос Карвальо поднялся на палубу, то увидел, что экипаж судна состоит лишь из одного человека. Поэтому доктор с улыбкой сказал ему: «Вы — новый Ален Жербо». Моряк не ответил. Доктор вынул формуляр санитарного досмотра, открыл паспорт прибывшего и тут же с удивлением взглянул на его владельца. В паспорте значилось: Ален Жербо.

Невозможно установить, знал ли уже тогда Жербо о поражении Франции… Он обратился к голландским властям в Купанге за разрешением заходить в индонезийские порты. Он хотел добраться этапами до какого-либо заморского владения Франции, скорее всего до Мадагаскара.

В Дили Жербо проводил время то на борту яхты, то в компании португальцев, знающих французский язык. Он ещё в какой-то мере общителен, играет в пинг-понг, теннис и бридж, рассказывает о своих морских приключениях.

Наконец он получил из Купанга ответ на свою просьбу. Ответ отрицательный. Несмотря на это, решил двинуться дальше. 

Трасса последнего рейса Жербо.

1– Марсель; 2 — Гибралтар; 3 — Касабланка; 4 — Канарские острова; 5 — острова Зеленого Мыса; 6 — остров Мартиника; 7 — Панама; 8 — острова Галапагос; 9 — Маркизские острова; 10 — острова Самоа; 11– острова Фиджи; 12 — остров Тимор.

Встречный ветер вынудил мореплавателя через четыре дня вернуться обратно. Он снова повторяет попытку. Ещё до выхода из бухты судно задело за коралловый риф и повредило фальшкиль. Снова пришлось возвратиться.

С этого времени Жербо неузнаваемо изменился. Правда, бывали дни, когда он заходил в ресторан или в китайский магазинчик, но ни с кем не вступал в беседы, а на вопросы отвечал односложно: «да» или «нет». Возможно, это было предчувствие смерти или сказывались пережитые невзгоды, ослабившие организм. Возможно, его мучила лихорадка. Жербо как бы отгораживается от людей. Он окончательно сломлен. Ночью он часами кружил по песчаному берегу. Днем его можно встретить только в утренние часы, когда он отправляется на рынок за покупками и затем возвращается на яхту.

Видя столь угнетенное состояние Жербо, капитан порта помогает ему материалами и людьми, чтобы устранить повреждения судна. «Ален Жербо» снова может двинуться в путь. Могла яхта, но не человек.

Однажды заметили, что моряка уже неделю не видно на берегу. Доктор в сопровождении Рикардо Телеса отправился к паруснику.

Жербо лежал в постели — исхудавший, заросший, с воспаленными глазами. Он попробовал улыбнуться.

— Мы пришли взять вас в больницу, — сказал доктор. — Вам необходима медицинская помощь.

— Зачем? Мне не так уж плохо.

— Вы больны. С этим не шутят.

После долгих уговоров Жербо сдался.

Было это 11 декабря. Если бы Жербо попал в больницу неделей раньше, его, возможно, удалось бы спасти. Но лихорадка уже доконала организм, и моряк был обречен.

Рикардо Телес знал, что Жербо католик, и решил, что пора пригласить священника. У изголовья умирающего сел отец Джастино Кампос. Он шепотом произнес несколько слов. Потом прочитал молитву. Но Жербо не захотел исповедоваться, и отец Кампос ушел.

Потом Жербо произнес: «Это моё последнее путешествие». Умер он на закате дня…

Через два месяца на острове высадились японские войска. Австралийские подразделения — едва ли более батальона — отступили в горы. Инспектор Артур де Канто пытался сохранить яхту моряка, но безуспешно: японской комендатуре нужны были лодки. Мобилизованные комендатурой китайцы переделали яхту в десантное судно, в ходе работы нашли спрятанные двести фунтов стерлингов. То, что до недавнего времени называлось яхтой Алена Жербо, позже было потоплено вместе с другими судами японцев.

После окончания войны, согласно завещанию Жербо, его останки были перевезены на любимый им остров Бора-Бора.

Гарри Пиджен, моряк-самоучка, в 1921–1925 годах вторым в мире совершивший в одиночку кругосветное плавание на собственноручно построенной яхте, не утолил жажду познания мира.

Несмотря на то что уже приближалось его шестидесятилетие, да и верно послуживший «Островитянин» был уже далеко не молод, Пиджен решил снова в одиночку обогнуть земной шар. Согласно некоторым источникам, он, так же как и в первый раз, поначалу якобы не собирался в кругосветное путешествие. 8 июня 1932 года он просто вышел в Тихий океан, чтобы ещё раз посетить полюбившиеся ему острова. Таково было начало…

Факт, что этот рейс Пиджена был одиночным рейсом, некоторые источники подвергают сомнению, сообщая, что часть пути вместе с ним на яхте плыли две женщины. К сожалению, подробных сведений об этом не сохранилось. Но так или иначе, после пяти лет плавания, 15 июня 1937 года, Пиджен, пройдя вокруг земного шара, возвратился домой.

Этот неутомимый мореплаватель после двух кругосветных плаваний отправился из Лос-Анджелеса на «Островитянине» в третий раз. Было это в 1947 году. На этот раз Пиджена сопровождала его жена Маргарет — отважная морячка, родившаяся на парусном корабле. Застигнутая в Тихом океане циклоном, яхта разбилась и затонула в порту у острова Эспириту-Санто (Новые Гебриды).

Пиджен строит новую яхту «Лакемба». По размерам новая яхта гораздо меньше «Островитянина», едва достигает 7,6 метра в длину.

В августе 1951 года 77-летний Гарри Пиджен вновь намеревался в одиночку пересечь океан. Но знаменитый мореплаватель уже не смог выйти в этот рейс. Состояние здоровья Пиджена значительно ухудшилось, и через три года он скончался.