— У тебя на костях больше мяса, чем у твоей мамы, — сказала я. — Больший размер даст тебе шанс подчеркнуть твои достоинства! Худоба не в твоем стиле!

Надев на девочку платье и застегнув его, я мягко повернула ее к зеркалу и затаила дыхание, даже не подозревая, что мой выбор окажется настолько удачным!

Кожа Лейлы вовсе не выглядела желтой! На ней, покрытой ровным золотистым загаром, не было и намека на черноту, как у Кэтрин. Ситец мягко облегал ее стройную юную фигурку. От круглого ворота он плавно Спадал до — пояса и расширялся внизу.

Лейла уставилась на меня, прикусив губу:

Не знаю. Не уверена. Оно меня немного пугает.

— Потому что ты видишь не Кэтрин, а себя! Твоя мама не надела бы это платье!

Я не сказала, что Кэтрин поблекла бы в нем и выглядела бы слишком старой!

Девочка взглянула на меня, потом опять в зеркало:

— Оно такое заурядное! Кэти будет смеяться, когда увидит его. Скажет, что я похожа на первоклашку.

В зеркале отражались две головы: моя, темно-каштановая, и ее, светло-каштановая, карие и серые глаза одновременно всматривались в отражение. Цвет желтой кассии определенно был мне к лицу!

— Если ты его не возьмешь, возьму я!

Ее испуганные глаза встретились в зеркале с моими, и я засмеялась:

— Погоди! Надо узнать мнение еще одного человека!

Я оставила ее и отправилась в переднюю часть магазина на поиски Алекса Стэра. Он стоял за прилавком, прикладывая янтарные бусы к итальянскому шелку шафранового цвета. Его руки двигались так, будто и цвет, и ткань доставляли ему чувственное наслаждение.

— Пожалуйста, подойдите к нам, — попросила я. — Подойдите и скажите ваше мнение!

Он без лишних расспросов пошел за мной. Я вывела Лейлу из примерочной в зал, где в больших зеркалах ее желтое платье выглядело наиболее привлекательно.

Алекс некоторое время поворачивал, рассматривал ее со всех сторон, слегка запрокинув бороду. Когда я кивнула, он удовлетворенно вздохнул:

— Да, это то, что нужно. Сидит превосходно, и Цвет идет! Но, по-моему, не мешает кое-что добавить!

Он что-то шепнул пуэрториканке и та убежала, возвратись через мгновение с ниточкой бус и серьгами из белого коралла. Застегнув замочек бус на шее у Лейлы и надев на нее серьги, он снова одобрительно кивнул и улыбнулся:

— Мой подарок! Для приема!

Восхищенно разглядывая в зеркале незнакомку, Лейла прикоснулась к кораллу.

— Спасибо, дядя Алекс! Но ты действительно считаешь, что платье мне идет?

Он свирепо нахмурился, пытаясь изобразить пирата:

— Не спорь со мной! И никакой этой гадости на глаза, слышишь? Я не хочу, чтобы шедевр был испорчен! Губы можешь подкрасить, но не слишком густо и не очень темной помадой! Никакой пудры, разве что немного на носик, и никаких румян!

Лейла робко улыбнулась ему и вернулась в примерочную, чтобы переодеться. Пока пуэрториканка помогала ей, я отправилась за Алексом в переднюю часть магазина.

— Спасибо, — поблагодарила его. — Вы были очень добры!

Тонковатые губы скривились в невеселой улыбке.

— Добр не то слово. Скорее зол!

Он вернулся к витрине, оставив меня наедине с моей тревогой. Я догадывалась, против кого направлена эта злоба, а с Кэтрин шутки плохи!

Лейла снова была в блузке, голубой юбке и ждала, когда ей завернут покупку. Сейчас она выглядела соответственно своему возрасту — здоровой, счастливой четырнадцатилетней девочкой, предвкушающей предстоящий прием и возможность приодеться.

Мы покинули магазин и пошли по продуваемой ветрами аллее, над которой шумели пальмовые ветви, заслоняющие от солнца столики, стоящие в середине. Лейла дотронулась до моей руки, остановив меня, и я посмотрела туда же, куда и она.

За небольшим столиком, потягивая через соломинку кофе со льдом и наблюдая за входом в магазин, сидела Кэтрин Дру.

— Ну как, нашла что-нибудь, дорогая? — приветливо спросила она. — Подобрала что-нибудь получше, чем наши красные платья?

Лейла неуверенно подошла к столику:

— Мисс Джессика… Джессика Аббот помогла мне выбрать другое платье! Не знаю, понравится оно тебе или нет.

Я надеялась, что Лейла не станет открывать коробку здесь, но она опустилась на стул и начала развязывать ленту.

— О, я уверена, что Джессика-Джессика хорошо понимает, что тебе идет, — издевательски заметила Кэтрин. — Она так давно тебя знает!

Я молча следила, как Лейла упрямо борется с упаковкой. Наконец перед взором ее матери предстало аккуратно сложенное платье цвета жёлтой кассии. Кэтрин с мгновение смотрела на него, затем вынула из коробки и насмешливо потрясла им. Повернув раз-другой, равнодушно бросила опять в коробку. Лейла была совершенно подавлена.

— Тебе не нравится, Кэти? — с несчастным видом спросила она.

Мать продолжала потягивать кофе.

— А ты ожидала, что понравится? Желтое! Но мы не должны быть невежливы с твоей учительницей, правда? — Она высокомерно глянула на меня из-под густых ресниц.

Это был еще один многообещающий взгляд, и мне вспомнился звук ремня, хлопающего по ее ладони. Но здесь, на людях, средь белого дня, бояться было нечего.

— Вы не можете судить, как Лейла выглядит в этом платье, пока не увидите ее в нем, — не без раздражения произнесла я.

— Уверена, она будет выглядеть в нем прекрасно, если вы так считаете, — протянула Кэтрин и снова перевела взгляд на Лейлу. — А пока убери его! Этот цвет меня раздражает!

Юная, нежная, как лепесток, кожа на лице девочки покрылась красными пятнами, Лейла быстро задышала, готовая вот-вот расплакаться. Я должна была остановить эту жестокость! Надо же как-то найти управу на Кэтрин Дру!

— Мы спросили мнение третьего лица, — сказала я. — Мистер Стэр пришел посмотреть, когда Лейла примеряла платье, и нашел, что оно ей очень идет! Он даже добавил к платью коралловые серьги и бусы! А вкусу мистера Стэра, полагаю можно доверять!

Кэтрин безжалостно смотрела на меня.

— Так мистер Стэр одобрил? — протянула она. — Хотя ему на самом деле нет дела до моих планов относительно Лейлы, не так ли? Мистер Стэр, скажем так, находится в довольно уязвимом положении. Вероятно, в более уязвимом, чем сам думает. Но с мистером Стэром, полагаю, мне удастся договориться! — Потом перевела взгляд на дочь. — Ничего! Настоящая проверка будет вечером, правда, дорогая? Когда я появлюсь в красном, а ты в желтом. Но больше ко мне не обращайся! Я склонна думать, что мое красное мне пойдет!

Лейла принялась поспешно запихивать платье в коробку, с силой нажимая на крышку. Я взяла у нее из рук коробку и платье, аккуратно уложила покупку.

Кэтрин расплатилась за кофе и ободряюще посмотрела на дочь, решившись на обходной маневр.

— Я отвезу тебя домой, а если хочешь, то и мисс Джессику-Джессику. Но сначала должна на набережной забрать Стива. Он добыл для Алекса новую партию раковин, надо отвезти их Эдит.

Лейла удрученно кивнула, и мы с ней договорились пойти вместе в библиотеку вернуть книги, а затем около нее подождать Кэтрин.

Помахав дочери пальчиками, Кэтрин ушла. По дороге к Дронниндженс-Гейд я следила за коробкой, побаиваясь, что Лейла может где-то ее потерять или повредить платье. Сейчас нам нечего было сказать друг другу… Девочке нанесли изощренную, жестокую обиду. Она потеряла всякую радость от покупки, а я опасалась большего — что Лейла никогда больше не будет уверена в своей привлекательности.

Более чем когда-либо в этот момент я поняла гнев, постоянно прячущийся за внешним спокойствием Кингдона Дру. Нет, он должен убраться отсюда, и как можно скорее, пока не случилось что-нибудь страшное! Если Кэтрин способна поднять шум из-за такого пустяка, как платье Лейлы, то что она устроит, когда ее затронет что-то серьезное? Видимо, Кингдон Дру никогда не был ее собственностью, а она этого вынести не могла! Нетрудно догадаться — Кэтрин не остановится, пока не уничтожит его окончательно!