– Ты хотел знать, где он? – уточнила Татьяна, глянув прямо на старейшину.

– Да, уважаемая! Где его можно будет найти в ближайшем будущем! – ответил он со всей возможной твердостью.

– В будущем… – Она взяла с полки еще одного слоника, на этот раз маленького, со смешно задранным хоботом. – Сейчас мы это выясним… – Песок заструился меж пальцев вампирши. – Улицу Короленко знаешь?

– Конечно.

– Тогда смотри… – и Татьяна объяснила, как найти предназначенный к сносу дом в одном из соседних с Короленко переулков.

– Очень хорошо, спасибо. – Аристеас ощутил, как слабеет, отступает страх, а на смену ему приходит злобная радость. – Я заплачу тебе еще пятьсот, если ты скажешь, кто помог Турнову бежать от нас. – Он полез во внутренний карман пиджака, вытащил бумажник. – Это возможно?

– Это очень легко, – бледные губы тронула улыбка. – Наблюдатель из ордена Желтого Ока.

На мгновение Аристеас растерялся – «бесцветные» из «Зеркальной пирамиды»? Но что им нужно в этой ситуации? Что им за дело до обыкновенного мага пятого ряда, каких в «Золотой розе» не один десяток?

– Никогда не доверял этим ублюдкам, – пробормотал он.

– Да ты вообще никому никогда не доверял, – Татьяна смотрела на старейшину клана Фоон чуть насмешливо. – В том числе и себе. Кстати, тот Наблюдатель, о котором ты говорил, в ближайшем будущем окажется там же, где и человек по имени Олег Турнов.

– Вот как? Это здорово… это просто здорово, клянусь копытами Праотца! – Аристеас заулыбался, забыв и о неприязни к провидцам, и о потраченных деньгах: если удастся накрыть обоих паскудников одним ударом, честь клана Фоон окажется спасена! – Спасибо тебе, уважаемая!

Он вскочил на ноги, поспешно зашагал в прихожую, сорвал с вешалки плащ.

Татьяна проводила его, закрыла дверь и только после этого позволила себе улыбнуться.

– Если бы ты, торопливый сатра, знал, кто находится рядом с человеком и Наблюдателем, ты бы никогда не произнес слова «здорово», – прошептала она и пошла обратно в комнату.

– Что… – только и успел сказать Олег, и тут за первым ударом последовал второй.

Затрещали вырванные с корнем петли, хрустнул выломанный замок. Выбитая дверь врезалась в зеркало, осколки посыпались на пол. Мягкие шаги возвестили, что в квартиру кто-то вошел.

– Белые Гончие! – воскликнул Дмитрий, выбрасывая перед собой руки.

Вход в комнату затянула полупрозрачная пленка. Но тут же разбилась, разлетелась на ошметки. Через нее проскочил человек, полыхнули багровым огнем его глаза. Как-то странно присел, раскорячился и прыгнул на Наблюдателя.

Тот увернулся, сделал неуловимо быстрое движение, и чужак со всего размаху врезался в стену.

А в комнате появился второй, приземистый, оскаленный, и бросился на Олега. Тот ударил, целясь в голову. Попал и ощутил, как чужая скула проминается под кулаком, точно пластилин.

Не успел замахнуться повторно, как враг оказался рядом. Две руки схватили его за плечи, приподняли легко, словно Олег ничего не весил. Тело обмякло, будто из него выпустили воздух, из мышц ушла сила, а из сердца – желание сопротивляться. Осталась лишь вялая покорность.

«Вот и все», – подумал Турнов, глядя в блеклые, невыразительные глаза.

Хватка на плечах исчезла, и он грохнулся на пол, так ударившись ладонями и коленями, что перед глазами потемнело. Но боль помогла избавиться от наваждения. Олег нащупал стену и попытался подняться.

Глазастый исчез, словно его и не было, пропало куда-то хрустальное яйцо. Первый чужак отклеился от стены и, развернувшись, вновь пошел на Дмитрия. Стало видно перекошенное, будто смазанное лицо, впалый рот, в котором не имелось зубов.

Второго врага отвлек Эрвинг.

Он стоял, раскинув руки, и с них били короткие черные молнии. По лицу слаш текли капли пота, он сосредоточенно щурился, а враг дергался, сотрясался всем телом, но не думал падать и не издавал никаких звуков. Похоже было, что он лишен возможности двигаться, но боли не чувствует.

– Падаль! – рявкнул Дмитрий, уклоняясь от выпада противника, рука которого как-то странно удлинилась.

Сам бросился вперед, вонзил в шею чужаку нечто похожее на шило из стекла. Но разорвать дистанцию не успел, получил подножку, и враг навалился сверху, потянулся к горлу Наблюдателя.

– Врешь, сука… – Олег сделал два быстрых шага и с размаху пнул почти квадратную уродливую голову.

Та мотнулась так, словно в шее у чужака не было позвонков. Воткнутое в шею шило лопнуло, из него потекли струи зеленого, резко пахнущего дыма. Поползли по спине, по торсу врага, застывая на глазах, обращаясь в малахитовую, жирно поблескивающую слизь.

– Я его не удержу, – сообщил Эрвинг дрожащим от напряжения голосом. – Еще немного, и…

– Получай! – Голос альва прозвенел сверху, будто Глазастый висел где-то у потолка, и по спине второго чужака хлестнуло нечто похожее на дымящиеся белесые градины. Каждая вонзилась, вмялась в плоть, пустила в стороны напоминавшие корни отростки и выбросила крохотный стебель.

Сражавшийся с Дмитрием враг отпустил его, отпрыгнул к стене и принялся тереться об нее спиной, норовя счистить слизь. Но та успела застыть, превратилась в нечто вроде плесени и теперь пульсировала, на глазах набирала толщину, трансформируясь в мох…

– Так лучше. – Эрвинг не опустил, а уронил руки, черные молнии исчезли.

Но его враг не воспользовался этим. Он упал на колени, потянул руки к спине, покрытой уродливыми язвами. «Градины» исчезли, растаяли серым, безвредным паром, пропали «стебли» и «отростки».

– Добивайте… добивайте… – прохрипел с пола Дмитрий. – Иначе оклемаются.

Слаш кивнул и хлопнул в ладоши. С его рук осыпалось нечто серое, затанцевали вокруг ног вихри, младшие братья тех, что бродили по кладбищам, и рванули к стоявшему на коленях чужаку. Облепили, и изъязвленная плоть начала умирать, отваливаться целыми пластами и ломтями.

По комнате поплыла вонь горелого пластика, обнажилось нечто похожее на человеческий скелет, сделанный из камня.

– Вот так его… так, – прошептал Наблюдатель.

Олег атаковал первого чужака «огнями Архангела Михаила». Шарики бледного пламени врезались в изуродованное лицо, и покрывавший его «мох» вспыхнул неожиданно ярко и мощно. Волна тепла ударила в стороны, полетели искры, и раздалось злобное, мерзкое шипение.

Существо, лишь похожее на человека, все же могло чувствовать боль.

– Что это за красавцы? – спросил Эрвинг, подходя к кучке каменных обломков, оставшейся от второго чужака.

– Белые Гончие… – ответил Дмитрий, массируя пострадавшее горло. – Это наши… мои старшие послали их… нас все же заметили, когда мы были в «Зеркальной пирамиде»… Но как?

Пылающая фигура перестала шипеть и осела, привалившись к стенке.

– Чего теперь гадать? – Глазастый объявился наверху, у самого потолка, с хрустальным яйцом в руках, и медленно, плавно слетел на пол. – Надо убираться отсюда.

– Точно, – кивнул слаш. – Один раз нашли, и второй найдут.

Огонь потух, и на пол с шорохом осыпалось нечто, похожее на модель человеческого скелета из керамики: маленький череп без глазниц, ребра, позвонки, прочие кости.

– Это верно, – Наблюдатель с трудом поднялся на ноги. – Сейчас я все заберу, и пойдем…

Он вышел из комнаты, и Олег осознал, что его трясет, как в лихорадке. Прикосновение того, кого Дмитрий назвал «Белой Гончей», оставило в теле холод, струйку перетекающего с места на место озноба. Накатила слабость, возникло желание прислониться к чему-нибудь горячему, вроде печки.

– А ну-ка, а ну-ка, – торопливо подошел Глазастый. – Экая пакость! Видишь, «черный»?

– Конечно, – отозвался Эрвинг. – Сам уберешь или помочь?

– Сам. – Альв сделал что-то, Олег не сообразил, что именно, и в следующий момент ему стало очень жарко. На лбу выступил пот, взопрела кожа под мышками и в паху, сердце забилось тяжело и мощно. – Вот, так ты выглядишь намного лучше. А то заболел бы, и что нам с тобой делать?