– Подождите минутку, – сказал Дмитрий и извлек из сумки двурогую «сосульку».

Олег вновь активировал заклинание ночного зрения, и они нырнули в выцветшую темноту. Труба вывела в высокий коридор с кирпичными стенами и потолком, и стало возможным шагать не сгибаясь. Здесь жезл Наблюдателя подал сигнал тревоги – на кончиках рогов зажглись сине-зеленые огоньки.

– Стоим, – Дмитрий замер. – Тут что-то серьезное, большое.

– Так вон оно! – воскликнул Глазастый. – Под полом… и в стенах… горит, светится… пылает!

Олег пригляделся, но ничего не увидел.

– Может, ты еще скажешь, что это такое? – недоверчиво спросил Эрвинг.

– Ловушка! – ответил альв, и голос его дрогнул. – Аккуратно настроенная, тонкая… стоит нам пройти еще несколько шагов… и этот коридор станет нашей могилой… и пепел, серый пепел осядет в мокрую грязь…

– Тогда будем работать по правилам. – Дмитрий присел и принялся выкладывать из сумки предметы: знакомые Олегу прозрачные кристаллы, толстую свечу из черного воска и нечто похожее на вырезанный из дерева фонарик.

Слаш сердито засопел, но промолчал.

Свечу Наблюдатель поджег с помощью спичек, и желтое пламя вытянулось на метр в высоту. Кристаллы выложил полукругом перед собой, а затем взял фонарик и сунул его в огонь.

Сухая на вид древесина и не подумала загораться или даже темнеть.

Дмитрий поднял фонарик и щелкнул тумблером:

– Вот теперь хорошо.

Круг бледного голубого света упал на стену, и та сделалась прозрачной. Кирпичи стали выглядеть так, словно они из мутного, грязного стекла, а в их толще проявился жгут из огненных нитей толщиной в руку.

Он дрожал и вибрировал, в стороны от него тянулись, постепенно делаясь тоньше, изогнутые волоски.

– И вправду ловушка… – сказал Эрвинг. – Рассмотрел, Глазастый.

Дмитрий повел круг света вверх, к потолку, затем на другую стену и вниз, к полу. Стало ясно, что жгут из оранжево-желтых нитей замыкается в кольцо и что таких колец как минимум три.

– Сожжет и даже пепла не оставит, – заметил Дмитрий. – Этой штуки хватит выбросов на пять. Чтобы истощить ее, придется изрядно, хе-хе, попотеть.

– А зачем истощать, если можно обмануть? – судя по голосу, Глазастый улыбался внутри своего кокона.

Клочки белого тумана поплыли над полом, начали подниматься, превращаться в облачка и густеть. В подземном коридоре стало очень холодно, затем почти жарко, и дымка цвета свежего снега, образовавшая толстый бурлящий ковер, поползла вверх по стенам.

Вскоре она скрыла за собой потолок и перестала колыхаться, словно отвердела. Кусок прохода длиной метра два стал выглядеть словно труба, изнутри покрытая толстым слоем теплоизоляционной пены.

– По этому можно пройти, – сказал альв. – Только надо поспешить.

Он проскользнул мимо Олега, тот увидел, что кокон Глазастого истончился, стал почти прозрачным. Маленькая нога опустилась на «пену», но не провалилась сквозь нее. Альв в несколько изящных шагов одолел покрытый дымкой участок, спрыгнул на голый пол и оглянулся.

– Вот танцор, чтоб его… – Эрвинг закряхтел и, ссутулившись, двинулся следом за провидцем.

Олег вступил на белую «пену», и сердце его глухо ухнуло. Ощутил, как туманная поверхность под ногой чуть пружинит, но держит хорошо. Через мгновение он оказался рядом со спутниками.

Дмитрий, задержавшийся, чтобы собрать вещи, шагнул на дымку, когда она начала сереть. На последнем метре чуть провалился и едва не коснулся носком пола. Отчаянным прыжком добрался до безопасного места, и «пена» начала с шорохом таять, расползаться на куски.

– Отличная работа, – сказал Эрвинг. – Интересно, кто ставил ловушку?

– Мне кажется, я знаю ответ на этот вопрос… – Глазастый дрожал, глаза его горели сапфировым огнем. – Я чувствую впереди… мы пришли… там, впереди… идемте быстрее!

И он побежал по пошедшему под уклон тоннелю. Через десяток метров тот разошелся на два, но альв уверенно свернул направо. Нырнул в узкий, больше похожий на щель боковой коридор, и почти тут же изнутри донесся полный ликования и удивления вопль.

Ярославу в доме главы «Союза Семи» отвели комнату на втором, верхнем этаже.

Она была маленькой, но довольно удобной: диван, телевизор на столе, в углу – раковина, на полу – толстый ковер. Батареи грели хорошо, в окно не дуло, а кормили довольно сносно.

Хозяева не докучали гостю, и более всего его донимали муки совести: ведь наверняка имелась возможность не приводить «Золотую розу» к такому унижению, вывернуться из ситуации другим образом, но он не смог, не сделал этого. Терзали сомнения, правильно ли он поступил, согласившись на протекторат, не нужно ли было начать войну и одновременно попытаться перессорить врагов между собой – орден Белых Вихрей с Симентьевым, клан Фоон с «Союзом Семи»…

Ярослав лежал на диване, закинув руки за голову, и раз за разом обдумывал то, что сделал за последние несколько дней. Всякий раз приходил к выводу – нет, иного варианта не было, он поступил верно. Но затем сомнения наваливались с новой силой, и все начиналось сначала.

Пробовал смотреть телевизор, чтобы отвлечься, но это помогало слабо.

Вечером его сводили погулять на задний двор, под присмотром громадной кавказской овчарки, а утром второго дня «изоляции» – помыться в крохотный душ на первом этаже. А вскоре, после того как Ярослав вернулся в комнату, дверь открылась, и через порог шагнул Иван.

Вампир был мрачен, под алыми глазами виднелись мешки, морщины на лбу обозначились резче.

– Собирайся, – сказал он. – Поехали.

– Куда? – спросил Ярослав.

– На нейтральную территорию, – ответил Иван. – Возник один вопрос, который нам необходимо срочно обсудить с тобой. Я бы привез остальных сюда, но они почему-то против.

Ярослав пожал плечами, быстренько оделся, и они спустились во двор. Взревел мотор скорохода, пристроились за ним две машины с охраной, и кавалькада понеслась по улицам Дубенок. Промелькнул проспект Гагарина, и около университета Лобачевского Иван сбросил скорость. Свернул к автостанции и сдал к обочине, туда, где рядом стояли «Форд Таурус» черного цвета и бежевый «Порше Кайенн».

Автомобили с охраной, как заметил Ярослав, остались на проспекте.

– Вылезай, – сказал вампир.

Захлопали дверцы машин, и на сырой асфальт одновременно выбрались Симентьев и Аристеас. Почти тут же со стороны автостанции подошел крохотный Наблюдатель в пальто до земли.

«Бесцветный» и «фиолетовый» казались озабоченными, а вот «зеленый», и это Ярослав заметил сразу, едва сдерживал гнев.

– Так, слушаю, – проговорил глава «Золотой розы», оказавшись лицом к лицу с врагами.

– Он сбежал! Удрал из-под надзора! – завопил Аристеас, некрасиво разевая рот и брызгая слюной.

– Кто именно, позвольте узнать? – Ярослав знал, что ничто так не бесит возбужденного оппонента, как спокойная вежливость.

– Этот ваш Олег Турнов, которого он нам навязал! – сатра ткнул пальцем в Ивана.

– Триста лет живу, а такого не видел, – с издевкой проговорил вампир. – Уж из моего особняка он бы точно не ушел.

– Да-а? – Лицо Аристеаса покраснело. – А что ты скажешь, узнав, что ему помогли?

– Скажу, что удивлен, очень удивлен. – Иван улыбнулся. – Кому это нужно?

– Тем, кто хочет ослабить и уничтожить наш клан! – прохрипел сатра, вращая налитыми кровью глазами.

– Кончай орать! – вмешался Симентьев. – Может, передеремся, ему на радость?

«Похоже, случилось что-то еще, помимо бегства Турнова, – подумал Ярослав, глядя на ссорящихся союзников. – То ли кладбища по-прежнему бурлят, хотя никто из наших не колдует, то ли между этими парнями за ночь пробежала не одна кошка. Вчера они были куда дружнее…»

– Действительно, к чему лишние эмоции? – сказал он. – Маг пятого ряда, известный как Олег Турнов, не упомянут в соглашении о временном протекторате. Поэтому его поступок не является нарушением соглашения, и никакого обвинения «Золотой розе» предъявлено быть не может.