— Ладно, Лариса, ты пока займись тут чем-нибудь, — заматывая шарф вокруг шеи, посоветовал Петька, — видик там, что ли, посмотри, мы быстро.

Петька и Володька, минуя лифт, который они презирали за медлительность, побежали по лестнице.

— А представляешь, какая будет корка, — обернулся Хрусталев к другу, выбегая из подъезда, — если сейчас приедут твои родители? Входят они в квартиру, а вместо сына на диване лежит какая-то девица и смотрит кино! «Вы кто?» — «А я — Лариса…» — «А где Петя?» — «А он к Володе ушел…» — «Как — насовсем?!» Во, блин, потом театр тебе будет — Большой академический — меньше!

Петька хотел рассердиться на «девицу», но ситуация и ему показалась страшно забавной, и он усмехнулся:

— Ладно, ты только не накаркай. А то, правда, еще приедут. И так три года ждал, пока они хоть на три дня меня одного оставят…

Быстро вернуться обратно друзьям не удалось, потому что тетя Вера — Володькина мама — насильно усадила их завтракать.

— Да вы на себя в зеркало гляньте, — причитала она, колдуя над кастрюлей, из которой так вкусно пахло, что захватывало дух. — Два скелета диетических. Мяса на вас, как в колбасе. Как на вас еще девчонки смотрят?

— Да они сами такие, — пытался отбрыкиваться Хрусталев. — Их в профиль не видно.

— Ничего подобного, — отрезала тетя Вера. — Все ваши сверстники здоровые акселераты. Быки! Бройлеры! Им можно и поголодать. А если вы есть не будете, вас скоро в раму, вместо оконного стекла, можно будет вставлять.

«Оконное стекло» добило двух друзей, и они поняли, что от них не отступятся. Пришлось, торопливо давясь, слопать по тарелке наваристого борща, проглотить по паре жирных котлет с чесноком, запить все это двумя бокалами чая вприкуску с бутербродами. Только после этого их отпустили на все четыре стороны «строго до девяти часов вечера».

Хрусталев, конечно, пообещал, что он будет на месте минута в минуту, хотя уже знал, что вечером позвонит от Петьки и скажет, что у них что-то не ладится с программой, а потому он останется у друга. Если бы еще удалось уговорить не уезжать Ларису — было бы совсем клево…

Как только друзья ввалились в прихожую Петькиной квартиры, Лариса выключила телевизор и вышла к ним.

— А представляете, если бы вы еще на полчасика задержались, приехали бы Петины родители и увидели, что сына дома нет, а вместо него какая-то девица…

Лариса долго и недоуменно взирала на катающихся по полу от хохота парней. Чуть успокоившись, Петька пересказал ей их версию развития событий в случае нежданного возвращения предков.

Настроение всем испортил Хрусталев.

— Чего-то мы все больно веселые, — вдруг нахмурился он. — Не к добру это.

— Ладно, давайте, действительно, делом займемся, — спохватилась Лариса. — А то все-таки выходной, наверняка наш Чужой сейчас объявится…

С Петькиного стола были низвержены все учебники и тетради, дискеты и кассеты, а вместо них друзья установили хрусталевский монитор и процессор.

— Крестовая отвертка есть? — деловито поинтересовалась Лариса.

— Как не быть, вот она, — вздохнул Петька, который и сам не раз снимал защитный корпус со своего компьютера, чтобы покопаться в его внутренностях: установить новую плату или поправить затрещавший вентилятор охлаждения микросхем.

Лариса привычными движениями «раздела» компьютер, наклонилась над его электронным чревом и стала быстро и аккуратно устанавливать свою «примочку».

— Отец меня вместо последней школьной практики в цех сборки компьютеров устроил, — пояснила Лариса, заметив заинтересованные взгляды Петьки и Володьки.

Парни завистливо сглотнули слюну. И почему пределом мечтаний их родителей является то какая-нибудь совместная разработка фирм «Пежо» и «Запорожец» — автомашина «Пежорожец», — то кухонный гарнитур «Людовик 139» на шесть персон с прибамбасами! Но уж никак не цель любого цивилизованного человека — «Пентиум двести pro шесть гигов на винте плюс звуковая карта саунд бластер 32 эйв плаг-н-плей»! Это было уму непостижимо, а потому, чтобы не свихнуться в одночасье, лучше об этом не думать совсем…

Через пятнадцать минут Лариса завершила наладку своей хитрой системы и принялась объяснять, как пользоваться новыми программами:

— Теперь Петин компьютер, номер один, будет использоваться для игры, а твой, Володя, номер два, в это время замерит характеристики сигнала Чужого.

Как только сеанс связи закончится и Чужой пойдет домой, первый комп проводит его до «ворот» МВД, а второй — будет стоять на выходе автоматической телефонной станции министерства и сравнивать исходящие сигналы с образцом. Для этого, правда, пришлось подключить номер второй к телефонному разветвителю, ну да это не беда. Он, кстати, в случае чего даст ложный номер, если кто-то захочет засечь нас.

Когда «опознание» состоится, мы снова садимся ничего не подозревающему Чужому на «хвост» и провожаем его до места базирования. Есть, правда, одно «но»… Он может еще раз нырнуть в чье-то «парадное» с сигнализацией и снова сбежать через «черный вход». Будем надеяться, что, играя в компьютерные игрушки, он не придерживается строгих норм конспирации. В таком случае главное — нам вовремя остановиться, чтобы не поиметь новых неприятностей. Засечем, куда он скрылся, и в следующий раз будем ловить его на выходе из нового места. И так — пока до него не доберемся…

Кинофильм «Белое солнце пустыни» — «со Спартаком Мишулиным в роли крутого мужика», как уверяла аннотация на видеокассете — заканчивался, когда в Петькиной комнате запиликал модем.

Друзья бросились к монитору, на котором пулеметной очередью выскакивали буквы:

«ВОСТОК — ДЕЛО ТОНКОЕ, ПЕТРУXА! НО АРИСТАРХ УЖЕ ДОГОВОРИЛСЯ С ТАМОЖНЕЙ. ТАК ЧТО ЖДИ. АБДУЛЛА».

— Шах!

— Ушел!

— Шах!

— Прикрылся!

— Шах! Майор Хрусталев уже готовил своему закадычному другу западню и мат в четыре хода, когда резкий зуммер поднял их со своих мест.

Подполковник Голубев, на ходу закидывая на плечо планшет, понесся к штабу — неприметной избушке, замаскированной под дровяной сарай.

— Что? — без предисловий спросил он у дежурного офицера.

— Нападение на металлургический завод, объект номер восемь, товарищ подполковник.

Петр откинул шторку штабной карты. Объект номер восемь — это было серьезно. При нумерации в первую десятку включали только особо важные предприятия, склады боеприпасов и продовольствия.

— Когда?

— Сигнал тревоги получен только сейчас.

— Силы противника?

— Похоже, действуют террористы, общей численностью до взвода. «Тарелка» — одна.

— Ясно, — провел пальцем по карте Петр, — Стальский металлургический, тракторостроительный, он же танковый цех. Объявите дежурной смене тревогу номер один.

Через десять секунд по тропинке, через еловый лес, пробежали десантники.

Вертолетчики спешно стягивали маскировочную сетку со своих «Ми». Мощные винты закрутили на пыльном плацу маленькие смерчи.

— … Курс… курс… курс… — пронеслось по наушникам вертолетчиков.

Подполковник Голубев запрыгнул на борт первого «Ми», и тот немедленно поднялся вверх. Вперед вырвались два вертолета прикрытия, остальные спешили за ними. В район Стальска отряд должен был прибыть через двадцать минут…

Бледно-желтый закат бросал на лица десантников нездоровый, мертвенный свет. Подполковник Голубев не выдержал и опустил глаза. Кого-то из этих ребят после операции он может больше не увидеть.

Чтобы забыть об этом, Петр взглянул в иллюминатор. Он, в отличие от многих других, довольно быстро адаптировался к новой военной жизни, но никак не мог привыкнуть к виду темной, не расцвеченной ни одним огоньком, Москвы.

Вертолеты на бешеной скорости пересекали черную ленту Ленинского проспекта, когда с площади Гагарина за ними увязались два боевых катера инопланетян.

Дозорные «Ми» растеклись в разные стороны, отсекая «тарелки» от военного транспорта. Десанту от места атаки следовало уходить как можно быстрее, и подполковник Голубев дал приказ — выжать из «Ми» все, что только было возможно.