Вскоре разразилась еще одна катастрофа — на этот раз она началась на американском континенте. Мощнейшие вирусные программы вывели из строя все мозги американской, канадской, а через сеть «Интернет» — и европейской экономики. Компьютеры взбесились — производство, связь, сообщение на всех континентах замерло. Через несколько часов, утром 4 сентября, притихших от ужаса американцев и европейцев ждало еще одно жуткое открытие. Невидимая атака уничтожила все уцелевшие компьютеры, не подключенные к сети, все армейские стационарные ракетные системы, все электронное оборудование на танках, самолетах, крейсерах, подводных лодках, все телевизоры, радиоприемники, домашнее оборудование с микросхемами.

Электронная атака 4 сентября стерла с календаря Земли XX век, отбросив ее обитателей в век парусов и механики, пороха и свечей.

Сообщество землян распалось на отдельные, никак не связанные друг с другом отряды. Планета проигрывала войну, которую ей никто не удосужился объявить. О былом могуществе землян напоминали лишь слабые, будто недоуменные сигналы космических станций «Вояджер» и «Мир», которые все еще двигались в сторону Венеры и Марса, посылая в никуда добытую бесценную информацию…

Ну как вам игрушка? Не сбойная? — поинтересовался Орангутан на следующий день после урока геометрии.

— Круто, аж жуть берет, — откликнулся Володька. — Но мы только вчера вечером начали…

— Ну, тогда все еще впереди, — ухмыльнулся Орангутан. — «Третья Мировая» — вещь долгоиграющая, месяц можно резаться, если сразу не продуете!

Тут в разговор влез Князь — тщедушный парень маленького роста, который получил свою громкую кличку из-за того, что как-то упал лицом в грязь.

— Вы токсоидов мочите? Классное тащилово! Кстати, если только начали — попробуйте там во время боя поймать их главного — Чужого. У них там знаки отличия, как огоньки, на левом плече. Деление на манер нашего: одна «лампа» — рядовой, две — сержант… А главный у них — это пять «лампочек», они еще на манер звезды расположены. Вот если Чужого замочить — можете одним ударом с токсоидами разобраться. А то потом, когда бои разгорятся, он по секретным базам будет прятаться — фиг с два найдешь…

— Чего-то я не видел такого, чтоб Чужого можно было сразу убить, — засомневался Орангутан. — Хотя, конечно, если с компьютером играть, токсоиды поначалу наглые. А вы по сети кого-то нашли?

— По сети, — подтвердил Петька. — Только кого — не знаем, не представился, понимаешь… Скрытный какой-то чувак — ни электронного адреса, ни имени…

— Ну, раз по сети, тогда ждите сюрпризов, — задумчиво проговорил Орангутан.

— Каких сюрпризов? — спросил заинтригованный Володька.

— Разных, — туманно ответил Орангутан, вложил в уши по маленькому наушничку, поправил тонкий проводок телесного цвета и пошел на урок русской литературы слушать «Металлику».

Петька и Володька бесшумной тенью скользнули в темень кустов. Полная луна на фоне слепого города, строго выполняющего подзабытые со времен последней войны правила светомаскировки, казалась необычайно яркой. Друзья внимательно огляделись.

В некошеной траве площадки для игр детского сада надсадно стрекотали кузнечики. Темными провалами чернели разбитые окна молочного магазина. Где-то громко заорала кошка, и ей тут же ответила жутким воем голодная стая бродячих собак.

Патрулей и отдельных наблюдателей, оснащенных приборами ночного видения, нигде заметно не было. Весь квартал был уже подготовлен к завтрашней эвакуации. Войска и жители оставляли Москву.

— Главное — отсидеться дня два-три, — шептал Петька Володьке. — А там-то обязательно какую-нибудь военную часть отыщем. Возьмут как миленькие.

Десять дней назад двух друзей, равно как и огромное количество их сверстников, выставили из военкомата. Записаться в спецотряд по уничтожению пришельцев никому из школьников не удалось. В «партизаны» брали только здоровых и крепких мужчин, к тому же обладающих навыками стрельбы и хорошим знанием Москвы и ее окрестностей. Петька и Володька ни под одну из этих категорий не подходили, но тем не менее решили во что бы то ни стало получить оружие и сражаться против наглых захватчиков на равных со взрослыми.

Тогда-то и родился смелый план — убежать из дома перед эвакуацией и объявиться в городе, когда тот будет объявлен на военном положении.

Пока ребятам предстояло пробраться к зданию своей школы, покинутой по причине эвакуации жителей в палаточные городки Владимирской, Калужской и Тверской области.

Друзья, пригибаясь, чтобы их головы не маячили на фоне неба, пошли к школе вдоль ограды из живой изгороди. На четвереньках они пролезли через дыру в заборе, пробежали по кромке спортивной площадки и свернули на лужайку, раскинувшуюся между двумя корпусами школы. Рядом с окном кабинета физики стояли припасенные заранее проволочные ящики для сбора посуды.

Петька аккуратно поставил их друг на друга, забрался на это шаткое сооружение и вынул из-за пазухи моток лейкопластыря. Петька разматывал пластырь, а Володька подрезал его своим ножом, чтобы получить нужные куски — в размер окна.

Приготовив несколько длинных полос, Петька приклеил их на стекло, прижал как следует и палкой нанес первый удар. Стекло хрупнуло, но не разбилось, а повисло на ленточках пластыря. Стараясь не шуметь, Петька вынул осколки стекла.

Через две минуты они с Володькой пробирались среди знакомых, как свой карман, столов кабинета физики к двери. Пока все шло хорошо, но половицы в коридоре скрипели на весь город. Володька удивился, почему он не замечал этого раньше, а потом вспомнил, что до этого дня он никогда не бывал в школе ночью, когда между этажами не снуют озабоченные преподаватели, не орет и визжит малышня, не гудят басовито голоса старшеклассников…

Парни взбежали по лестничной клетке наверх и, отдуваясь, остановились перед обитой железным листом дверью на чердак. Замок был подпилен заранее, поэтому дверь открылась легко, словно приглашая двух друзей начать новую, неизведанную жизнь, где не будет ни ярких солнечных безмятежных дней, ни чистого неба, в котором теперь то и дело переливаются сполохами боевые машины новоявленных завоевателей.

Петька и Володька устроились у чердачного окна, достали из рюкзака припасы и принялись за поздний ужин.

Над Москвой повисла тягостная, безысходная тишина. От горизонта до горизонта не было видно ни зги.

Вдруг в районе Савеловского вокзала мелькнули огоньки летающей «тарелки» средних размеров.

— Разведчик, — уверенно классифицировал боевую машину Володька. — Напрямик прет, ничего не боится.

Будто обидевшись на горькие Володькины слова, сразу в двух местах — у Белорусского вокзала и где-то над обломками сбитой инопланетянами Останкинской башни — взревели моторы легких маневренных «Ми-24». Синхронно развернувшись, вертолеты полетели по часовой стрелке, постепенно сужая круги вокруг НЛО.

Тарелка, как испуганная муха, на секунду замешкалась в воздухе, но потом, сориентировавшись, нырнула в район производственных корпусов у станции метро «Дмитровская». Рассекая мощными прожекторами горячий воздух, вертолеты ринулись следом. Тот «Ми», что шел к врагу ближе всех, решился и выпустил по цели управляемую ракету.

НЛО, заметая свой тепловой след, стал бросаться из стороны в сторону и пропустил старт второго снаряда. Яркая «молния» осветила на миг Москву. НЛО вспыхнул и, сбивая по пути трубы и антенны, на бреющем полете стал уходить от погони.

— Так ему! — забыв об осторожности, орал Петька. — Так ему, козлоиду!

Тем временем «тарелка», все время резко меняя курс, погасила огни и влетела в прогал школьных корпусов.

Ошеломленные Петька и Володька выбрались на крышу и заглянули за ее край. Мрачная, почти неразличимая на фоне темной лужайки, громада космического инопланетного катера зависла на уровне второго этажа. Один край НЛО был сильно покорежен ракетой. Металл, остывая, потрескивал, и от этого жуткого, будто неземного, звука кузнечики на поляне испуганно притихли.