Первые лучи утреннего солнца, мягко рассеянные тонким тюлем штор, постепенно позолотили комнату. Дойдя до широкой двуспальной кровати, солнечный лучик упал на безмятежное лицо молодой девушки, крепко спавшей в объятиях темноволосого широкоплечего мужчины, чья рука по-хозяйски лежала у нее на груди. Разбуженная солнцем, девушка широко распахнула сонные голубые глаза, и счастливая улыбка появилась на припухших губах. Она осторожно потянулась, стараясь не разбудить мужчину, и, чуть приподняв крепкую загорелую руку, плавным движением выскользнула из постели. Набросив легкий халатик, она босиком подошла к окну. Восходящее солнце освещало белоснежные вершины величественных тор. Голубое небо казалось безоблачным. День обещал быть превосходным.

Из окна повеяло прохладой, и она зябко передернула плечами. Неожиданно теплое дыхание коснулось ее щеки, и хрипловатый со сна мужской голос с нежностью произнес:

— Ты сегодня решила пораньше проснуться, любимая?

Она радостно обернулась и прижалась к теплой мускулистой груди.

— Я не могу спать в такое чудесное утро. Какие у тебя планы на сегодня?

На минуту он отстранился и посмотрел на нее так, как будто увидел в первый раз, не в силах оторвать взгляд от изящной фигурки феи в легкой паутинке тонкого халатика, насквозь пронизанного солнечными лучами.

— Надеюсь, моя любимая, наши желания и намерения совпадают? — прошептал он, дразняще касаясь губами ее рта.

Губы мужчины на секунду оторвались от податливых уст, разбудив в девушке мгновенно вспыхнувшее желание. Он нежно прикусил розовое ушко, скользнув губами по изящной лебединой шее, впился с еле сдерживаемой страстью в один из затвердевших темно-розовых сосков. Ласковая рука нашла другую грудь, и он, обхватив бедра девушки, крепче прижал ее к себе. Пламя страсти вспыхнуло в ней как разорвавшийся фейерверк. Она почувствовала головокружительное возбуждение и инстинктивно подалась к любимому всем телом.

— Ты колдунья, — почти выдохнул он прерывающимся от желания голосом, продолжая ласкать ее, осыпая поцелуями нежное лицо. — Кто может устоять перед тобой, моя царица? Я — та крепость, что сдается без боя…

Тихий смех и страстный поцелуй были ему ответом. Тонкие руки сомкнулись на сильной шее, она прижалась к колючей щеке, разметав светлое пламя волос у него по плечам.

— Ой, ты колешься, как щетка для волос! — Она провела пальчиком по его скуле. — По тебе бритва плачет…

Расхохотавшись, он подхватил ее как перышко на руки, и они, не разнимая объятий, со смехом упали на мягкую постель.

Вечная как мир, но по-прежнему непостижимая встреча, сливающая воедино две половинки одного яблока — мужчину и женщину.

Солнце заливало ярким светом комнату, отражаясь от зеркала солнечным зайчиком; утренний ветерок играл легкой шторой; на дереве кричали сороки. День разгорался.

Но мужчина и женщина не замечали этого…

Неясное световое пятно качнулось и вновь вернулось на место, постепенно обретая более четкие очертания и превращаясь в лицо человека в стерильно белом головном уборе. Глаза были добрыми, человек ободряюще улыбнулся ей.

— Все нормально, — снова сказал голос, на этот раз уже отчетливее. — Вам повезло, дорогая. Теперь все будет хорошо!

Голос и лицо почему-то не сочетались. Джулия на секунду прикрыла глаза, открыла их снова и попыталась сфокусировать взгляд на втором человеке в белом халате, стоявшем рядом с ее кроватью. Он был немолод, невысокого роста, жилистый. Из-под шапочки виднелись тщательно уложенные тонкие песочного цвета волосы. Прохладные пальцы держали ее за кисть, нащупывая пульс, он не отводил глаз от ручных часов. Наконец доктор кивнул и перевел взгляд на нее, удовлетворенно улыбаясь.

— Ну, милочка, заставили вы нас поволноваться, но теперь, похоже, самое страшное позади. Не успеете оглянуться, как мы поставим вас на ноги. Как вы себя чувствуете?

— Как-то странно, — прошептала она в ответ. Язык не повиновался ей, губы были как чужие. — Не думаю, что я… — Еле слышный голос затих, а лоб прорезала маленькая морщинка. — Г-где я?

— "Оттербридж Дженерал", — лаконично ответил мужчина. — Вас доставили сюда после несчастного случая.

— Не… несчастного случая?

— Вы не помните? Ну, ничего, ничего. Вы отделались только большой шишкой на голове. У вас очень добросовестный ангел-хранитель, знаете ли.

— На голове? — Тяжелая, как свинец, рука медленно потянулась к тому месту, где жила и пульсировала боль, коснулась повязки и бессильно упала обратно. — Болит, — неуверенно пожаловалась больная. Голова, казалось, была набита ватой, и женщина плохо соображала. — Сколько я уже здесь?

— Около семи часов, — ответил врач. — И я думаю, что пока достаточно разговоров, миссис Меннеринг. Позже, когда вы отдохнете, у вас будет предостаточно времени для вопросов. Ваш…

Но она уже не слушала. Миссис Меннеринг? Кто это миссис Меннеринг? Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Туман в ее сознании немного прояснился, хотя она все еще не могла вспомнить, как с ней случилась беда.

— Гарднер, — сказала она. К ней возвращались ощущения. И сейчас она почувствовала, что было что-то не так с ее щекой и подбородком. — Джулия Гарднер. И я не замужем.

Доктор и медсестра быстро переглянулись, но профессионально не выразили удивления. Это длилось мгновение, и все же Джулия, даже в полубессознательном состоянии, уловила их растерянность. Очевидно, во время происшествия пострадало несколько человек, и документы перепутали. Конечно, здесь какая-то ошибка. Сколько раз отец напоминал ей, чтобы она всегда носила при себе какой-нибудь документ, удостоверяющий личность. И наконец она вняла его уговорам. Отец. Постепенно к ней начинала возвращаться память.

Он умер почти три года назад после тяжелого инфаркта, через несколько дней после того, как она отметила свой двадцатый день рождения. Они жили вдвоем с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Даже прошедшие с его смерти годы не умерили боль от невосполнимой утраты.

— Не расстраивайтесь. — Доктор увидел, что пациентка разволновалась. — Вы несколько часов пробыли без сознания, нет ничего необычного, что память возвращается к вам с трудом. Постарайтесь расслабиться, отдохните, и все встанет на свои места. — Он кивнул медсестре. — Я собираюсь дать вам снотворное. Когда вы проснетесь, будете чувствовать себя намного бодрее.

Джулия решила, что так будет лучше всего. Она еще плохо соображала и была очень слаба. Надо поспать.

— У меня болит лицо, — проговорила она с трудом. — Я… У меня останутся шрамы?

Доктор ободряюще улыбнулся.

— Нет, — твердо сказал он. — Эти ощущения у вас от сильных ушибов. Принесите, пожалуйста, зеркало, сестра. Сейчас вы увидите себя и успокоитесь. Право, нет повода для подобных волнений.

Лицо, которое она увидела в зеркале, оказалось бледным до голубизны, что еще более подчеркивалось черным почти во всю левую щеку синяком. На правой щеке алели небольшие, но глубокие царапины. Из-под повязки на висок выбивалась прядь светлых волос. Все было знакомым: голубые глаза со странно расширенными, наверное, от лекарств зрачками, небольшой прямой нос, слегка подрагивающие бледные губы.

Несмотря на бодрые заверения доктора, только увидев себя в зеркале, она по-настоящему успокоилась.

Послушно выпив лекарство, принесенное медсестрой, женщина расслабленно откинулась на подушки. Мысли в голове у нее путались, боль гулко стучала в висках, хотелось плакать. Что с ней случилось, почему ее называют чужим именем? Господи, помоги, дай ответ на эти мучительные вопросы!

Лекарство начинало действовать, веки незаметно для нее сомкнулись, и она забылась тревожным, путаным сном. Изредка с ее губ слетал тихий болезненный стон, тонкие пальцы начинали метаться по одеялу. Даже во сне ей не было покоя.