— Может быть, он и не знает. Может быть, к тебе это вообще не имеет отношения. Просто Зха'дана и меня считают шпионами варьяни.

— Может быть, — пробормотал Хирел. — Чего-то подобного и ожидают здесь от твоего неистового, шумного и дерзкого отца. Это совсем не похоже на Араноса. Слишком просто. — Для меня это достаточно сложно.

Взгляд Хирела был полон чистейшей асанианской надменности.

— Да, но ведь ты из Керувариона. Ты считаешь меня искушенным и хитрым, настоящей золотой змеей; а вот во дворце я прославился как святая невинность, как ищущий приюта ребенок, который не нашел ничего лучшего, чем довериться своим братьям. Аранос же начал плести интриги уже в колыбели.

— Когда братья заманили тебя в ловушку, ты был ребенком. Откуда тебе было знать, что они стали предателями?

— Мне следовало бы догадаться, что такое мои братья. Но Аранос… он настоящий принц змей. Рядом с ним я всегда буду просто хорошеньким дурачком. — И его императором.

— Это так, — сказал Хирел, задумчиво нахмурившись. — В болотом дворце известно только то, что я жив. Этого недостаточно, чтобы во всеуслышание объявить радостную весть, иначе не было бы и намека на нового Высокого принца.

— Да, — сказал Сареван. — Должно быть, они решили, что ты перешел к нам или стал нашим пленником.

— Какое вопиющее беззаконие и какое ничтожное утешение! — Хирел усмехнулся. — Повод для войны. Мой отец не хотел бы этого. А Араносу это нужно еще меньше. Ему нужна твердая уверенность в том, что он получит титул, как того ждет вся империя. И тогда, живой или мертвый, я ничего не смогу поделать: я буду смещен в законном порядке. — Твой отец, безусловно, не допустит этого. — Согласно закону, если я не буду присутствовать во дворце в день моего совершеннолетия, то потеряю право на титул. И отец ничего не сможет сделать, чтобы изменить закон, даже если бы он и хотел этого. Потому что таким образом я покажу, что недостоин править после него.

— Сурово, — пробормотал Сареван, — но вполне справедливо. Возможно, он стоит за всем этим и проверяет тебя.

Хирел с трудом сдержался. Сареван улыбнулся ему, и тогда он вскочил на ноги, чуть не свалив Саревана на камни.

— Ну-ка быстро в воду, варвар. От тебя воняет. — Чем же это? — любезно спросил Сареван. — Уж не правдой ли?

Маги, которые следили за ними, будь то наемники Араноса или кого-то другого, похоже, не добрались до места, где остановились путешественники. Однако оказалось, что их поджидает кое-кто другой. Может быть, его привлекла необычная свита молодого лорда, а может быть, у него были более серьезные причины. В конце концов, они находились в Асаниане. Посланец ждал их у дверей купальни. — Молодой господин, — сказал он, кланяясь и касаясь обритым лбом ног Хирела. — Мой хозяин, лорд девятого ранга Узмейджиан-и-Видуганьяо, просит вас почтить своим присутствием его скромный стол.

Даже Сареван, чей асанианский язык был далек от совершенства, смог понять, что тон этих слов выражает не просьбу, а приказ. Хирел сжал губы. Сареван, маскировка которого не позволяла ему что-либо сделать, был вынужден молчать. Немного помедлив, Хирел ответил:

— Скажи лорду девятого ранга, что лорд второго ранга Инсевирел-и-Кунзиад с радостью принимает столь лестное предложение.

Лорд Узмейджиан тоже путешествовал, но его положение было слишком высоким, чтобы терпеть неудобства почтовых станций. Вместе с небольшим отрядом олениай, вооруженными слугами, рабами и закутанными в покрывала женщинами он занял дом одного городского богача.

Лорд оказался человеком средних лет. Несмотря на рыхлость и внушительное брюшко, его тело оставалось достаточно сильным для асанианца. Мужские достоинства, которыми он откровенно гордился, послужили причиной раннего облысения, однако он тщательно ухаживал за остатками волос, укладывая их в аккуратно смазанные маслом локоны. Веки были покрыты позолотой, что явно вызвало негодование Хирела: вероятно, это не соответствовало положению лорда, хотя он был знатен и занимал видное место при Среднем дворе.

С Хирелом он обращался как важный господин, дарящий свои милости существу происхождения более низкого, чем он. Хирел с трудом терпел это.

— Значит, тебе недавно дали титул лорда второго ранга? — поинтересовался хозяин после того, как слуги унесли со стола бесчисленное количество блюд, оставив лишь кувшин с вином, сладости и миску со льдом. Он как следует наелся и напился. Хирел же почти не прикоснулся к еде и лишь делал вид, что пьет. — Полагаю, ты держишь путь в Кундри'дж, чтобы занять свое место при дворе. Похвально, похвально. Это твой первый раз, да?

Хирел пробормотал нечто невнятное, что могло быть истолковано как утвердительный ответ.

Лорд Узмейджиан так его и воспринял и широко улыбнулся.

— Ах вот как! Я уверен, что тебя хорошо обучили. Однако Имперский двор совершенно не похож на то, о чем мечтают в провинции. Даже Низший двор: это, конечно, только подготовка, но она не имеет ничего общего с истиной.

— Доводилось ли вам бывать при Высоком дворе, мой господин?

В этих словах крылось ехидство, замаскированное под наивность. Лорд вспыхнул. Быть может, причиной этого было лишь вино.

— У меня нет таких привилегий. Подобную милость оказывают очень редко. Высокий двор слишком вознесен над всеми нами.

— Это верно, — сказал Хирел.

— Твое произношение превосходно, — заметил лорд, снова вспоминая о своем высоком положении. — Ты говоришь почти правильно, лишь слегка чувствуется твое провинциальное происхождение.

Хирел прикусил губу. В его глазах плясали озорные искорки. Послав к черту правила поведения, Сареван положил руку на его плечо и легонько сжал его, как бы предупреждая Хирела и придавая ему сил. Этот жест окончательно развеселил лорда Узмейджиана.

— Ax, юноша, ну и рабы у тебя! И они так похожи друг на друга. Должно быть, их надсмотрщик был гением.

Зха'дан, который не знал асанианского языка, кроме самых необходимых слов, и Сареван, который притворялся, что ничего не понимает, были вынуждены стоять и молчать. Лорд потянулся к Зха'дану, стоявшему ближе, взял его за руку и понюхал ее.

— Как я вижу, ты решил сохранить их естественный вид. Однако они гораздо чище, чем я думал, и почти не воняют. А мне казалось, что от них несет как от лисиц.

— Мои надзиратели сумели втолковать им, что такое настоящая чистота, — сказал Хирел.

— Это видно. Полагаю, они попали к вам еще детенышами, иначе их не удалось бы так воспитать. А почему их не кастрировали? Это довольно смело. Или ты ждешь, пока у них не вырастут бороды?

— Они мне нравятся такими, какими их создала природа, — ответил Хирел.

— О, я понимаю, — кивнул лорд Узмейджиан. По всей вероятности, он действительно верил Хирелу. Зха'дан стоял с суровым видом. Ласковое прикосновение не оскорбило его; бывало, что он и сам так поступал — зхил'ари не стыдятся этого. Но вот разговор о кастрации заставил его похолодеть. Лорд не желал успокаиваться.

— Признаюсь, лорд Инсевирел, я почти заинтригован. В области высоких искусств я добился определенной репутации, и тем не менее объятия дикаря в его естественном состоянии мне не знакомы.

— Они несведущи в искусствах, — сказал Хирел. — Но инстинкт, молодой господин, они определенно обладают инстинктом. Как быки, как жеребцы. Такие огромные, такие отвратительные и прекрасные: животные, но сделанные по нашему подобию. Великолепная пародия на человека. — Их бороды колются, — сказал Хирел. Лорд Уэмейджиан собственноручно удостоверился в этом и задрожал от удовольствия.

— О, просто восхитительно! Лорд Инсевирел, мне не следовало бы просить, я превышаю свои права, и все же… все же…

— А, — с притворным сожалением протянул Хирел, широко раскрыв глаза. — Но я дал обещание. Мой отец заставил меня поклясться костями предков. Я не могу разлучать их, я не могу продать их. Я даже не могу отдалять их от себя. Они — это триумф нашего воспитателя рабов. Они придадут мне больше веса при дворе.