Никто не держал Элиан, но она чувствовала себя в плену. У нескольких человек были в руках луки и стрелы, готовые к применению.

— Ну что же, рыжик, — сказал человек, которого звали Кутхан, — думаю, тебе пора рассказать нам о себе.

— Вы — люди Мирейна, — сказала она. Несколько человек определенно были родом с севера. Она заметила и южан, рыжих и коричневых, одетых в штаны, и одного асанианца в неуместном для него наряде северянина. — Ну, и где он? Поблизости? А если так, то он нарушает границу. Этот край принадлежит князю Ашана. — Разве сейчас это так?

Кутхан сделал знак глазами, и большинство собравшихся постепенно разошлись, осталось лишь несколько человек. Кутхан положил руку на плечо Элиан, подтолкнул поближе к огню и усадил.

Блеснуло лезвие ножа. Она напряглась. Едва взглянув на нее, он отрезал тонкий кусок мяса от поджаривающегося на костре жаркого и протянул ей. Ножа он ей не предложил. Элиан осторожно взяла мясо, потому что оно было обжигающе горячим, и так же осторожно откусила кусочек.

Кутхан терпеливо ждал. Когда с мясом было покончено, он протянул ей чашу. Она понюхала и, убедившись, что это вода, с благодарностью выпила.

Второй человек сел на корточки рядом с Кутханом: это был асанианец. В подобной компании этот невысокий прилизанный мужчина с острыми глазами казался едва ли не карликом. Он не сводил с Элиан взгляда, в котором не было ни сочувствия, ни доверия.

— Гилени, — сказал он на языке Янона с легким акцентом, — рождаются лжецами. — А может, и нет, — сказал Кутхан. — А может, и да, — возразил асанианец. — Испытай его. Он ведь говорит достаточно внятно. Ашан есть Ашан, его принц не глупее нашего короля. Он может нанять шпионов. — Рыжеволосых шпионов гилени? — Почему бы и нет? Красная грива — ведьмина сила, так говорят на юге. Кутхан нахмурился.

— Я допрошу его. Этого будет вполне достаточно. Но я не уверен…

— Если бы я шпионил, — вмешалась Элиан, — то вы никогда бы меня не поймали. Я искал вашу армию. Я хочу сражаться на стороне вашего короля. — Почему?

— А почему нет? — Элиан прикусила язык. Хотя Кутхан и развлекался, он все-таки был внимателен. Она поймала его взгляд. — Ваш… друг во многом прав. Я действительно из Хан-Гилена. Я слышал о Солнцерожденном. Я хотел быть свободным, хотел сражаться. Я думал, что если присоединюсь к нему, то получу и то и другое. Я сбежал из дома. — Улыбка вновь вернулась на лицо Кутхана. Он верил се словам. Элиан выдавила ответную улыбку.

— Моя мать никогда бы мне этого не позволила. Поэтому я сбежал ночью. — Ты сбежал один? Без оружия? Пешим? — Один, да. Все остальное я… я потерял. Далеко позади. Вы слышали о женщине, которую зовут Изгнанница?

Мужчины напряглись. Кутхан подался вперед. Взгляд асанианца стал почти ликующим.

Элиан сжала кулаки на своем поясе, там, где был пристегнут меч.

— Ее лагерь находится южнее, на расстоянии одного дня пути, может, чуть больше. С ней ее люди. Они поймали меня, убили моего сенеля и отобрали все, что у меня было.

Полные губы асанианца скривились. — А тебя отпустили. Она оскалилась в ответ.

— Нет. Они не отпустили бы никого, похожего на меня. Красная грива — ведьмина сила. Она знает это не хуже вас. Но этого недостаточно. — Никто не может убежать от демона во плоти. — Это возможно, если ее разум занят чем-то другим. Все-таки она не всеведуща.

— Южанин лжет.

— Это чистая правда. — Элиан посмотрела на Кутхана. — Отведи меня к королю, и пусть он сам рассудит. Асанианец вскочил на ноги.

— Изгнанница — женщина гилени. Красноволосая гилени, ведьма и колдунья. И лучшее оружие против моего господина — это ее сородич в нашем лагере. Молодой и невинный на вид, но готовый к убийству, так же как и она, убившая невесту бога.

— Она предательница и изгнанница, от нее отрекся весь ее род. — Элиан откинула назад спутавшиеся волосы. — Ваш король все знает. Отведите меня к нему.

Кутхан дрогнул. Испытывая чувство, похожее на стыд, она последовала за его мыслями. Он командовал здесь, но он был молод и лучше разбирался в местности, нежели в людях. Распознать явного шпиона, который скрывается, все вынюхивает и сует нос куда не следует, достаточно легко. Но этот гордый юноша, красивый как девушка, был найден почти в обмороке возле ручья. Действительно ли он тот, кем кажется, или все же это прислужник их врага?

— Король может все решить, — сказала Элиан. — Может, — медленно произнес Кутхан. — Но сначала надо заняться этими шрамами. Они выглядят отвратительно.

— Еще бы. Это подарок ведьминой подружки. — Элиан вытянула руки. — Ведите же меня. Чем раньше я увижу короля, тем лучше.

— Но только не с таким лицом, — упрямо повторил Кутхан. — Если я допущу это, король спустит с меня шкуру.

Она вздохнула и подчинилась. Кутхан собственноручно промыл раны и смазал целебной мазью, прищелкивая языком в знак сожаления об ущербе, нанесенном ее красоте. Его руки двигались легко и умело. Элиан с удивлением обнаружила, что улыбается ему кривой, застывшей улыбкой.

— Свяжи его, — рявкнул асанианец, который не отводил от них глаз. — Или это сделать мне? Да ты уже почти влюбился в него. Казалось, эти слова не обидели Кутхана. — В этом нет необходимости. Я все равно отвезу его туда, куда он и сам хочет попасть. — А если он вонзит тебе нож в спину? — Я все-таки рискну.

За внешним легкомыслием Кутхана скрывалась стальная воля. Асанианец поступил мудро и подчинился.

Элиан была удостоена доверия. Ей дали сенеля, ее не связывали и не пытались заткнуть кляпом рот, а Кутхан наблюдал за ней так ненавязчиво, что это было почти незаметно. Иногда он ехал рядом, иногда впереди, временами молча, но чаще пел. У него был очень приятный голос.

Во время очередной паузы она спросила: — Это что, обычное дело, когда капитан разведки заявляет о своем местонахождении на все королевство?

— Да, если королевство принадлежит нашему королю, — ответил Кутхан.

У Элиан перехватило дыхание. Она пыталась не думать. О том, что она уже почти пришла. Туда, где Мирейн. Сказать ему, почему она здесь. «Я скажу тебе то, что должна сказать. Я держу свое слово. Я хочу драться за тебя».

Или еще позорнее и ближе к правде: «Был один мужчина, меня почти принудили выйти за него замуж, и я сделала бы это со всей радостью, но так испугалась, что сбежала».

Сбежала так далеко, как могла, сбежала прямо в глубину своего детства. Сбежала, как когда-то, к Мирейну, чтобы ее обняли и убаюкали, может быть, слегка выбранили, а может быть, и не слегка, но всегда бы простили.

Правда. Она была обжигающей. «Я обещала. Мое первое обещание. Я выйду замуж за тебя или вообще не выйду ни за кого».

А этот никто так ужасающе легко чуть было не превратился в кого-то, чье лицо было вырезано из слоновой кости, а глаза излучали золотой свет.

Элиан пристально посмотрела на Кутхана. Это отвлекало, прогоняло навязчивые мысли. Он снова запел, и она заставила себя думать только о его песне.

Несмотря на все слухи, армию Солнцерожденного никак нельзя было назвать варварской ордой. Каждый народ, племя, отряд наемников имели здесь свое место.

Это касалось также и тех, кто следовал за армией: торговцев и ремесленников, женщин и мальчиков, певцов, танцоров и сказителей. Казалось, на этой вересковой пустоши вырос целый город со своим порядком и дисциплиной, и всем правила рука сильного короля.

На самом краю лагеря Элиан чуть было не развернулась и не направилась к югу. Удержал се от этого отнюдь не здравый смысл. Совсем даже не он. Здравый смысл удержал бы ее в Хан-Гилене и соединил с асанианским принцем.

В этот лагерь ее привела гордость, а удержал ее здесь характер. Оказалось, что король не сидит и не ждет ее в своей палатке. Все знали, где он находится, и все называли разные места. Кутхану, кажется, нравилось изображать из себя охотника. А почему бы и нет? Ведь он возглавлял разведку.

— У вас всегда так? — спросила Элиан, когда четвертый человек отправил их в очередное место, где было полным-полно людей, оружия, лошадей, но не было и следа присутствия короля. У Кутхана хватило наглости рассмеяться. — Не так-то легко быть под началом моего господина. — Он сказал это беспечно, но в его тоне чувствовалось уважение, близкое к поклонению. — Пошли же. Я знаю, где он может быть.