Литмир - Электронная Библиотека

Объявления занимают начало и конец газеты. Конно-железная дорога извещает об открытии движения от площади Кафедрального собора до предместья Антоколь. Молодая красивая особа предлагает свои услуги в качестве бонны. Гувернантка, по-видимому не обладающая преимуществом молодости и красоты, доводит до сведения, что, кроме знания языков, она умеет вышивать купидонов гарусом на канве, с глазами из стекляруса, и даже играет в винт «за четвертого», когда не хватает партнера.

Обитатели города не могут пожаловаться на недостаток развлечений. Кто только не стремится удивить своим искусством! Афиша извещает, что «всемирно известный магик и спирит профессор Леон Певзнер имеет честь показать почтеннейшей публике большое магико-спиритическое представление «Жизнь в мире чудес, или пляска духов финансового мира».

Можно посетить, и музей Шульца, который, судя по афише, тоже всемирно известный. Здесь галерея восковых фигур, среди них император Вильгельм на смертном одре, бюсты замечательных людей и, конечно, «всемирное чудо природы» — девочка-великан. В этом же музее выступает «известный профессор и магнетизер Сафонов, который в роскошной обстановке показывает волшебные чудеса древней Абракадабры и другие тайны из области духов».

Предприимчивое невежество взывает к чужому невежеству и любопытству. И жертвы находятся в изобилии. Паноптикумы, балаганы, сеансы магов и чародеев неизменно влекут посетителей.

Рекламы торговцев берут на прицел еще точнее. Обывателя соблазняют «последним криком парижской моды». Ведь все иностранное подобно магниту. Содержатель ресторана «Медведь» на Ивановской улице Иван Шуманенко изменил свою фамилию на Шуман.

В его ресторане простые супы называются не иначе, как «потаж», «бофор», «дондо».

Чего не заставляют делать деньги! Даже эпидемия холеры, докатившаяся до Вильны, становится источником наживы. Для спасения от беспощадной холеры некий шарлатан предлагает покупать пилюли его изготовления.

Темны, запутаны лабиринты провинциального быта. И лучшие люди зачастую не находят выхода, задыхаются в затхлой атмосфере, превращаются в безликих обывателей.

Однако ошибочно в жизни провинции видеть только черные тени.

Вильна культурнее многих других губернских городов. Тут почти полтораста школ, училищ, гимназий, институтов, технических, духовных, военных и прочих учебных заведений.

Местные жители справедливо гордятся тем, что в их городе находилось самое старое в Российском государстве высшее учебное заведение. История его примечательна. Еще во времена Стефана Батория, в 1578 году, в Вильне была основана католическая академия, впоследствии преобразованная в университет. Отсюда вышло много выдающихся людей. Поэт Адам Мицкевич и некоторые другие участники польского восстания были питомцами Виленского университета. Это так перепугало царя Николая Первого, что тотчас после усмирения восстания он приказал закрыть «очаг крамолы».

Все же университет успел оставить неизгладимый след в жизни города. Иначе быть не могло: подлинное просвещение неизменно приносит зримые и незримые, всегда драгоценные плоды.

Виленцы любят и ценят искусство. Городское самоуправление из своего скромного бюджета ежегодно выкраивает девять тысяч рублей для субсидии театру. Кстати, на содержание парков и садов тоже выделяется изрядная сумма. Забота редкая в российской провинции!

Не случайно «Виленский вестник» отводит театральной жизни почетное место. Рецензии на спектакли, концерты гастролеров, на частые выступления любителей печатаются изо дня в день.

Правда, в газете встречаются курьезные строки: «Г-жа Танская в оперетте «Адская любовь» праздновала уже второй бенефис. Настоящий ли это бенефис? Подобный вопрос следует оставить на совести антрепризы. Г-жа Танская обладает каскадными манерами, легкостью, подвижностью. Недостатки певицы — отсутствие голосовых средств и плохая фразировка. Хотя общие недостатки искупаются молодостью и миловидностью».

Примерно так же звучит оценка спектакля «Певец из Палермо»: «Хуже других был в роли Чинделони г. Семенов-Самарский, имеющий несчастье обладать неприятной, нечистой читкой и весьма посредственным голосом, с тусклыми нотами в верхнем регистре. Игра артиста утрированна, порывистая, неровная. Бенефициантка примадонна Е. Кестлер была встречена публикой сочувственно, и ей был поднесен букет».

Безголосые опереточные артисты не редкость на провинциальной сцене. Хорошо еще, если «отсутствие голосовых средств искупается молодостью и миловидностью», бывает, что недостатки вокала не компенсируются ничем.

Взыскательные виленские театралы зато утешаются спектаклями оперы. В городе нет постоянной оперной труппы, но сюда часто наезжают столичные и зарубежные гастролеры.

Оперные спектакли идут в Летнем театре, что находится в Ботаническом саду. Содержит его вездесущий Шуман. Несмотря на склонность ко всему иностранному, все же он отдает должное русской классической музыке. Афиши извещают, что Летний театр имеет честь показать почтеннейшей публике «Мазепу», «Снегурочку», «Демона» и другие оперы великих русских композиторов.

«Демон» — первое театральное впечатление четырнадцатилетнего гимназиста Василия Шверубовича. Нет, вернее сказать, потрясение, пробудившее в нем страсть к театру.

Случайность зачастую вершит судьбу человека. Но вряд ли можно назвать случайностью цепь обстоятельств, приведших мальчугана в театр.

Вот звенья этой цепи. Чиновник губернского правления Анастасий Иванович Шверубович мечтает стать оперным певцом. В Вильну приезжает на гастроли известный баритон Брыкин. Певец-любитель приглашает артиста поселиться в его семье. Завязывается дружба. Анастасий Иванович посещает все спектакли с участием Брыкина. Однажды он берет в театр своего младшего брата Василия.

Цепь замыкается? Отнюдь нет. Начинается новое звено, отличное от всех, что были ранее.

Дети всегда восприимчивы к театральному представлению. Что же говорить о мальчике с чуткой душой, когда он услышал чарующую музыку и вдохновенный голос артиста, певшего Демона.

Печальный Демон так пленяет мальчугана, что ему неудержимо хочется сыграть и спеть эту роль так, как играет и поет артист Брыкин.

Высокий шкаф в детской комнате становится дикой скалой Кавказа. Старая отцовская ряса — рубищем духа изгнания. И с высоты шкафа разносится ария Демона: «Я тот, кого никто не любит и все живущее клянет… Я враг небес, я зло природы…»

Невыносимый крик оглашает квартиру. Все живущие в ней действительно клянут злостного нарушителя тишины и гонят его со шкафа.

Вскоре на гастроли в Вильну приехал талантливый драматический актер Андреев-Бурлак. Страстный театрал Анастасий Иванович Шверубович, конечно, завязал дружбу и с ним. И снова повел своего младшего брата в театр. Драма увлекла мальчика еще сильнее, чем опера.

Отныне декламация сменила пение. В домашний репертуар прочно вошел «Король Лир». Игра перенеслась в дикую степь, в шалаш, где укрывался король. Стол, вернее — место под столом, изображал шалаш. Василий, задрапированный в платки сестер — одеяние страдающего венценосца, — выскакивал из-под стола и трагическим шепотом декламировал: «В мире ничего не может гнуснее быть жестоких дочерей!»

В юности время течет быстрее, чем в старости. Четырнадцатилетний гимназист, певший арию Демона, был смешон. В следующем году, играя короля Лира, он вызывал улыбку и радостное удивление. А уже через год на торжественном концерте в гимназии так проникновенно читал «Илиаду» Гомера, что ему аплодировал весь зал.

Монологи Гамлета, Отелло, Уриэля Акосты были в его репертуаре на переменах между уроками. Одноклассники заслушиваются, как он «шпарит» целые сцены, ну совсем как заправский актер. Василий Шверубович участник всех спектаклей в гимназии. Подколесин, Ноздрев, Хлестаков… Право, таким ролям может позавидовать любой взрослый артист.

Ученик шестого класса сыграл эти роли за один год. Недаром он кумир Большой улицы и лучшего в Вильне сквера, так называемого «Телятника».

4
{"b":"137920","o":1}