Вивьен ощутил нарастающую панику. Обострившаяся жажда стала почти нестерпимой. Он облизал распухшие губы. Те покрылись жесткой растрескавшейся коркой. Горло превратилось в древний пыльный колодец, из которого много лет назад ушли последние капли воды.

Под ногами послышалось шуршание. Сначала еле слышимое, но вскоре ставшее громом огромных вращающихся жерновов. Твари с неведомо откуда взявшимся остервенением вновь бросились на мерцающую сферу.

От жестокого шума, в который слились вой и гром, раскалывалась голова. Пол под ногами заходил ходуном, будто путники стояли на палубе попавшего в шторм корабля. Со стен посыпался раствор, клочья паутины и мелкое каменное крошево. Где-то под потолком натужно заскрипели деревянные перекрытия.

— Не сожрут, так завалит, — произнес Вивьен. — Везет нам на такие катастрофы. Не находишь?

Но Мили мочала. Она словно в трансе покачивалась из стороны в сторону, и алхимик совсем не был уверен, что девушка сможет устоять на ногах.

Чародейка не упала. Напротив, она словно остолбенела, став со скрипящим полом одним целом. Будто вросла.

— Проклятье, — прошептал Вивьен, всматриваясь за спины бледных тварей. Там, раскидывая пищащие тела в стороны, из темного провала поднимались многосуставчатые щупальца. По крайней мере, алхимику они виделись именно щупальцами. Массивные, покрытые множеством шевелящихся отростков, истекающие какой-то темной дрянью, они были сложены все из тех же кусков гниющей плоти.

Щупальца качнулись, а потом резко выпрямились. Отростки, которые сначала показались алхимику чем-то вроде толстых волосков или шипов — оторвались и устремились в сторону сферы. Некоторые долетели и сгорели без следа, другие же попадали на пол и на притихших бестий. Касаясь твердой поверхности, они тут же сворачивались в спираль и лежали в таком положении, пока не начинали светиться коричневым. Будь в зале темнее, алхимик не смог бы разглядеть этого свечения, но сейчас оно настойчиво притягивало взор.

Потом отростки распрямились и поползли. Ассоциации с ядовитыми волосками медуз тут же растаяли. Черви-переростки, с предплечье взрослого человека размером. Они собирались у одной точки сферы и один за другим бросались на нее. Именно бросались — словно пружины срываясь с места.

— Что б вас разорвало, — зло проговорил Вивьен, но тут же осекся.

Алый цвет сферы в том самой точке, которую атаковали черви, начал темнеть, пока не сделался коричневым. Словно наливное красное яблоко на глазах покрывалось гнилью.

— Мили, если ты еще тут, то самое время что-то сделать. Еще немного и нас будут рвать. Знаешь, мне почему-то кажется, что на этот раз у них это получится. Мили?! — голос Вивьена взвился до крика.

И только теперь девушка очнулась. То ли сама собой, то ли благодаря стараниям воина. Но тому было плевать на причину. Главное, желаемое свершилось.

Девушка презрительно посмотрела на червей, потом перевела взгляд на колышущиеся у стены щупальца.

— Мразь! — выплюнула она единственное слово.

Алхимик не совсем понял, к кому именно обращалась чародейка, но переспрашивать не решился. Тем более что в следующий миг от сферы во все стороны потекло пламя. Не тот жар, что девушка катила перед собой, идя по лабиринту. Настоящее, обжигающее пламя. Было оно густым и медлительным.

Зал наполнился пронзительным писком. Из-под пола донесся полный ненависти рев. Щупальца напряглись, а потом втянулись во мрак подземелья. Втянулись, чтобы тут же ударить, разнося доски в мелкую щепу. Снизу словно бил тяжелый таран. Под его натиском пол вспучивался и взрывался. Бледные твари разлетались в стороны.

— Здесь не принято жалеть своих, — проговорил Вивьен.

— Вот и мы не пожалеем, — отозвалась Мили.

Девушка прижала руки к груди. Изо всех сил сжала кулачки. А когда невидимый таран приблизился совсем близко и щепки начали падать на сферу — выбросила руки в стороны. Огонь затопил зал. Обрушился неукротимым лавовым потоком. До того сдерживаемая в узде мощь, обрела свободу.

Вивьен перестал дышать. Он чувствовал себя в жерле проснувшегося вулкана. Зрелище одновременно и восхищало, и пугало. Стоило лопнуть мерцающей защите — и все… Буйство пламени не пожалеет дерзнувших покуситься на древнюю мощь стихии.

Сначала из виду пропали метавшиеся в панике бестии. Их крики потонули в надрывных стонах пламени. Потом исчезли стены и потолок. Пол перестал содрогаться от ударов.

Алхимик подумал, что сейчас доски не выдержат и провалятся. А вместе с ними в пропитанную смертью бездну низринутся и они. Но сфера не шелохнулась. Она зависла в воздухе и плоть от плоти стала частью по-настоящему огромного погребального костра.

— С тобой лучше не ссориться, — наконец выдохнул Вивьен. — Тут не то, что мокрого места или горсти пыли дорожной не останется, а даже…

Он так и не закончил начатую фразу. Достаточно было взглянуть на чародейку, чтобы мысли пустились вскачь. В нее словно демон вселился. Глаза стали красными и светились. В них полыхало все тоже пламя, что и снаружи сферы.

«Сама она, что ли частью стихии стала? — сбивчиво рассуждал алхимик. — Сосредоточением всего этого… безумства. Сильна… Сильнее, чем мы все могли представить.»

Внезапно под ногами раздался оглушительный треск, и огонь рухнул вниз. Он облизывал почти отвесные стены, догонял нечто огромное и темное. Существо беспрестанно оглашало подземелье злобным, полным ненависти ко всему живому, ревом. А вскоре рев сменился на крик — почти человеческий, разве что многократно усиленный и искаженный эхом. Не верилось, что этой твари может быть больно. Алые языки коснулись бесформенного тела и уже не отпустили его, пожирая, превращая в раскаленный пепел.

Когда алхимик задрал голову вверх, то увидел, что потолка уже давно нет, и сквозь широкую дыру смертоносный поток устремляется вне пределов башни.

«Огонь под ногами огонь в небесах — чем не Пекло?»

Наверное, чародейка хотела удостовериться, что чудовище из подвалов получит свое. Так как стоило затихнуть болезненному крику, в раскаленный зал ворвались стремительные порывы ветра. Они еще больше раздували огненное буйство, будто нарочно выдавливая его прочь. А потом сфера медленно поплыла вверх.

Она продиралась сквозь переплетающиеся языки пламени, словно огромная диковинная рыба поднимается из глубин океана. Все выше и выше.

Под ногами показались руины извергающейся башни. Огненные потоки скрыли под собой пусть и обожженные, но от того не менее отталкивающие стены.

— Проложить себе путь огнем, — пробормотал алхимик, вспомнив слова Мили. — Пусть теперь мертвяки попробуют пройти по нашим следам.

Чаша превращалась в настоящее озеро из жидкого пламени. Оно текло и колыхалось, не брезгуя угощением из нагромождений мертвой плоти. Будь здесь поблизости деревья — непременно случился бы пожар. Но их не было. Высокая трава начинала тлеть уже за десяток шагов от подрагивающих границ новорожденного озера.

Сфера, набирая скорость, понеслась по направлению к тропе. Вивьен успел заметить, как из окрестных лесов появляются крошечные фигурки. Разглядеть подробнее он так и не смог, но вряд ли это мог быть кто-то, кроме личей.

— Успели. Надо же. Удача, определенно, на нашей стороне, — алхимик усмехнулся.

В следующее мгновение сфера дернулась и резко накренилась, а затем и вовсе завертелась. Земля и небо стремительно менялись местами, превратившись в сплошную круговерть. Лишь над самыми кронами деревьев чародейке удалось вновь выровнять полет, однако падения было уже не избежать. Сферу то и дело подбрасывало и кидало из стороны в сторону, словно повозку на плохой, испещренной рытвинами дороге.

У Вивьена все плыло перед глазами. Он не мог понять, как Мили до сих пор умудряется колдовать. Но был ей за это крайне благодарен.

Девушка изо всех сил старалась продлить полет как можно дольше. Чтобы не сбиться, она направлялась вдоль тропы. Но слишком много было потрачено сил в развалинах, слишком быстро их вытягивал своенравный ветер. Из носа теряющей сознание Мили протянулись первые стройки крови. Нога немилосердно болела, словно ее раздирали чьи-то безжалостные когти.